возразил, что не верит этому.
Тогда Генеральный прокурор принялся довольно комично мудрствовать, абстрактно рассуждая о том, что вот если одно кровяное тельце человека разместить подле одного кровяного тельца животного, то разница размеров будет несомненна, но эксперт очень удачно осадил его, показав полнейшую бессмысленность дилетантских фантазий главного обвинителя. Джексон заявил, что единичную глобулу крови практически нельзя получить для исследования, другими словами, её просто невозможно отделить от остальных ввиду того, что размер отдельной корпускулы крови примерно в 800 раз меньше самого тонкого пера.
Далее свидетель ответил на многочисленные вопросы о размерах кровяных телец различных млекопитающих — собаки, овцы, лошади. Вопросы эти выглядели совершенно бессмысленными, поскольку ответы на них никак не влияли на доказывание вины или невиновности Левитта Элли, но, тем не менее, вопросы эти были заданы, и ответы на них получены без запинки или промедления.
Что и говорить — Чарльз Джексон оказался отличным экспертом!
Довольно неожиданной и притом показательной стала концовка перекрёстного допроса. Генеральный прокурор без всякой связи с предыдущими вопросами вдруг указал Джексону на то, что французский учёный Дюма работал очень давно и потому ссылаться на его выводы вряд ли допустимо. [Между прочим, необычная осведомлённость Генпрокурора Трейна в этом вопросе заслуживает быть отмеченной особо. Получалось, что про размеры кровяных телец он ничего толком не знал, а вот о деталях биографии какого-то там заокеанского профессора оказался осведомлён очень хорошо!]. Джексон этот выпад хладнокровно парировал, признав, что это отчасти действительно так, более того, сам он — Джексон — являлся учеником Дюма в Париже более 30 лет назад, однако, несмотря на давность научных выводов Дюма, они никем не опровергнуты и за многие годы лишь получили многочисленные дополнительные подтверждения.
Джексон на удивление достойно отбил все попытки стороны обвинения поставить под сомнение его заключение, но это было только начало дня. Далее стало только интереснее!
Следующим свидетелем защиты оказался Джеймс Бэбкок (James F. Babcock), профессор химии Массачусетского фармацевтического колледжа (Massachusetts college of pharmace). Свидетель сообщил суду, что специализируется в аналитической химии, а область его научных интересов связана с вопросами выявления и лёгкого распознавания крови и кровавых пятен, также он изучает реакции кровяных сывороток с различными солями и связанные с этим специфические проблемы.
Продолжая своё сообщение суду, профессор Бэбкок заявил, что после высыхания крови невозможно сказать, как давно она попала на предмет. Также он подтвердил широкий разброс размеров красных кровяных телец, о чём сообщил суду предыдущий свидетель [Джексон]. По словам Бэбкока, считается, что диаметр красной кровяной корпускулы составляет 0,0003125 дюйма, но в действительности эта величина может колебаться от 0,0005 (или 1/2000) дюйма до 0,00025 (1/5000) дюйма. В этом месте внимательный читатель может обратить внимание на то, что числа, сообщенные Бэбкоком, не совпадают с приведёнными Джексоном, но в данном случае автор следует стенограмме и не подгоняет сообщаемые свидетелями величины под правильные параметры. Другими словами, сообщённые свидетелями значения действительно не совпали, но на дальнейшем развитии событий это никак не сказалось.
Продолжая отвечать на наводящие вопросы адвоката, Бэбкок сообщил суду, что кровь некоторых животных имеет красные тельца такого же размера, что и у человека. Вообще же, кровяные тельца человека несколько больше кровяных телец лошади, но после высыхания крови различия нивелируются, и в точности указать, где чья кровь — невозможно.
После этого Бэбкок вытащил из портфеля книгу Гая (Guy) «Судебная медицина» («Forensic medicine») и зачитал большой фрагмент, связанный с изучением высохшей крови, обнаруженной на месте преступления. Интересно то, что в этот раз сторона обвинения не пыталась препятствовать цитированию научной литературы, хотя буквально 40 минутами ранее Генпрокурор Трейн яростно возражал против того, чтобы Чарльз Джексон подкрепил своё мнение цитатой из учебника для университетов. Очевидно, Генеральный прокурор сообразил, как выглядит со стороны его нежелание познакомиться с содержанием авторитетной книги.
В процитированном Бэбкоком фрагменте сообщалось, что если высохшую кровь растворять различными веществами — сиропом (из цитаты невозможно понять, о каком именно сиропе идёт речь — прим. А. Ракитин), солевым раствором или глицерином, — то будут получаться кровяные тельца разного размера. Особенно важно то, что размеры получаемых корпускул не будут соответствовать первоначальному их размеру [до высыхания]. Закончив цитирование, профессор Бэбкок добавил, что аналогичные выводы можно встретить в других научных трудах, например, в учебнике Леманна (Lehmann) «Физиологическая химия» («Physiological chemistry»), Вэтта (Watt) «Химический словарь» («Dictionary of chemistry»), Тэйлора (Taylor) «Медицинская юриспруденция» («Medical jurisprudence») и др.
То, что говорил Бэбкок, звучало как приговор главным уликам обвинения, а потому Генеральный прокурор набросился на свидетеля с настоящим остервенением. Он принялся высмеивать свидетеля, приписывая ему то, чего тот не говорил, и опровергая эти не прозвучавшие утверждения. В частности, главный обвинитель попытался приписать Бэбкоку слова о том, будто красные кровяные тельца лошади и человека имеют почти одинаковые размеры и именно поэтому неразличимы в микроскоп, но Бэбкок тут же поправил Трейна, заметив, что не говорил подобного. Развивая свою мысль, Бэбкок добавил, что размеры кровяных телец лошади и человека различаются приблизительно на 1/3, но даже такая разница не позволяет при взгляде на них через окуляр микроскопа сказать, где именно чья кровь.
Некоторые выпады Генерального прокурора звучали откровенно наивно и ясно свидетельствовали о непонимании им предмета дискуссии. В какой-то момент он не без ехидства поинтересовался, на какой предмет, знакомый всем присутствующим, похожи красные кровяные тельца? Бэбкок, не задумываясь, ответил, что на монету. И это было очень подходящее сравнение — красные кровяные тельца действительно при взгляде на них сверху выглядят круглыми, а сбоку — плоскими и тонкими, точность сравнения с монетой усиливается ещё больше оттого, что красные кровяные тельца имеют утолщение по краю, похожее на буртик по краю монеты.
Сравнение с монетой поразило Генерального прокурора — тот явно рассчитывал услышать нечто иное. В явной растерянности Трейн вернулся на своё место и принялся шептаться с помощниками. Судья распорядился отпустить свидетеля, и Бэбкок спустился в зал, но тут Генеральный прокурор встрепенулся и заявил, что желает продолжить его допрос.
Именно так выглядят красные кровяные тельца высших млекопитающих. Определение видовой принадлежности крови, найденной на уликах, относилось к числу важнейших задач судебной медицины. Проблема заключалась в том, что эритроциты человека и высших млекопитающих практически неотличимы при оптическом исследовании, а разница в их размерах не могла служить «индикатором истинности» судебно-медицинского заключения. Другими словами, на этот критерий нельзя было ориентироваться ввиду его высокой вариативности.