А почему нет? Почему он должен придерживаться клятвы, которую дал, будучи еще юнцом, клятве, которая родилась из лжи, уничтожившей целое семейство? Должны ли события далекого прошлого мешать его сегодняшнему счастью? Годы научили его смириться с тем, что произошло двенадцать лет назад. Но, черт побери, он до сих пор чувствует ответственность за гибель Дювея и Джоша Тэлботов, хотя у него не было ни малейшей возможности ее предотвратить. Другое дело – Теодора и ее смерть. Справедливость восторжествовала.
Лошадь остановилась. Размышления о прошлом настолько поглотили Астона, что он изо всех сил сжал поводья. Он снял шляпу и тыльной стороной ладони вытер пот со лба. Интересно, сможет ли он когда-нибудь думать о Теодоре спокойно? Может быть, такая женщина, как Гейти, поможет ему забыть.
Он надел шляпу и огляделся вокруг. Вдалеке он увидел пруд и фигуру женщины; она сидела на огромном камне и смотрела на неподвижную поверхность воды. Астон заставил своего жеребца перейти на шаг, пока они не приблизились настолько, чтобы понять, что эта женщина – Гейти. Мерин, на котором она приехала из Южных дубов, стоял неподалеку, привязанный к дереву. Мими не было видно. Вероятно, Гейти имела привычку ходить одна к пруду. Астон подумал было поспешить к ней и сделать выговор за то, что она отправилась в Сиреневый холм без сопровождения, но он знал, что не хочет ссориться с ней. Сейчас он был настроен на то, чтобы любить ее.
Мысль об этом сразу же привела его в чувство. Он остановил своего коня и стал наблюдать за ней. Ее отец доверил ему заботу о Гейти, и он должен следить за тем, чтобы ей не был причинен вред. Особенно с его стороны. Он намеревался поцеловать ее, не более того.
Гейти – красивая светская женщина. Благодаря положению ее отца женщины Саванны без труда примут Гейта в свой круг. И хотя он хотел когда-то, чтобы сын Фредерика унаследовал плантацию, ему нужен был наследник для Южных дубов. Но главное, ему надо понять: не ради ли этого он хочет, чтобы Гейти стала его женой?..
Она без особых усилий вызвала у него гораздо больший интерес, чем кто-либо другой. Если бы он собирался жениться только для того, чтобы обзавестись наследником, его женой с таким же успехом могла стать любая женщина, которая волновала его кровь так же, как Гейти. Его лицо расплылось в улыбке. Он сжал коленями бока лошади, заставляя ее рваться вперед. Астон знал, что не женился бы на Гейти только ради того, чтобы иметь наследника. Чтобы уговорить его на эту женитьбу, в их отношениях должно было бы присутствовать что-то более значимое. И он был абсолютно уверен, что это так и было.
Стоял теплый послеполуденный час последней недели апреля, и Гейта, сняв туфли и чулки и подняв платье чуть выше колен, сидела на небольшом валуне, глядя на неподвижную поверхность пруда. Приехав в Сиреневый холм, она сразу же села за рояль и больше двух часов развлекала своей игрой Мими, Хелен и Джанет. Это было чудесно. К концу игры она перешла на более нежные мелодии и расчувствовалась. Она решила отправиться к пруду и вспомнить о своем детстве.
Гейти не дала Мими и Джанет пойти вместе с ней и была очень рада этому. Это время она хотела посвятить тому, чтобы восстановить быстро ускользающую связь со своей первой семьей. Ей необходимо было укрепить жажду мести, которая не покидала ее все эти годы. Она отчаянно нуждалась в том, чтобы воссоединиться с прошлым и набраться решимости для осуществления своего плана.
Прикрыв глаза, Гейти подняла лицо к небу. Солнце скрылось за горизонтом, и первые нити сумерек появились на вечернем небосклоне. Кваканье лягушек, стрекотание сверчков и редкие всплески воды доносились со стороны деревьев позади нее. Воздух был неподвижен.
Гейти отбросила мысли о настоящем и перенеслась в те времена, когда она была девочкой, которую звали Эвелина Тэлбот.
Перед глазами Гейти предстала картина: она – маленькая девочка – играет в воде с Джошем, Теодорой и крошкой Тайтесом у самого берега пруда. Она увидела улыбающиеся лица, услышала смех, почувствовала на своем лице прохладные брызги воды. Вот ее семья за ужином: все склонили головы, а отец читает молитву перед едой. А вот они, празднично одетые, собираются в церковь...
Но сознание Гейти рисовало перед ней и картины, которые ей совсем не хотелось видеть. Теодора запирает ее и Тайтеса в доме и бросает их почти на целый день, пока отец и Джош работают в поле. Джош и Теодора кричат друг на друга. А вот Тайтес: у него длинные каштановые волосы, но нет? лица. Он в приюте – сидит на полу, протягивая к ней пухлые детские ручки, зовет к себе. Она слышит плач, но не видит лица. Как он выглядел? Она не могла вспомнить. Вот он зовет ее по имени, но это другое имя. Он знал ее как Эвелину. Но почему зовет не Эвелину? Почему он зовет Гейти?
– Гейти, Гейти!
Глаза Гейти моментально раскрылись. Тень мужчины упала на ее лицо. Она вскочила и стукнулась об кого-то. От испуга она еле слышно вскрикнула. Рука захватила ее запястье; она уперлась в чью-то крепкую грудь. Гейти чуть дышала от страха и отчаянно сопротивлялась.
– Гейти, это я, Астон.
Она перестала бороться и повернулась в обвивавшем ее кольце рук. Теперь лицо Астона было совсем близко. Грудь ее вздымалась, пульс бился часто-часто, сердце колотилось. Он сжал объятия.
– Все в порядке. Извините. Я совсем не хотел напугать вас. Я думал, вы слышали стук копыт моего коня.
– Я... я, наверное, заснула. Кажется, мне приснился сон. – Ее била дрожь. Локти лежали у него на груди, ладони были так близко от его лица, что она могла дотронуться до него, провести пальцами по щеке, вдоль подбородка и вниз к шее. Она засмотрелась на его губы. Ей совсем не хотелось встречаться с многозначительным взглядом его зеленых глаз.
– С вами все в порядке?
Она с трудом глотнула и кивнула. Его руки сжали ее еще крепче, он притянул ее ближе к себе.
– Гейти, – прошептал он нежно.
Ее ресницы сами собой приоткрылись; их взгляды встретились. В это мгновение она уже знала, что он собирается поцеловать ее, но не хотела останавливать его. Она уже приоткрыла рот в слабом протесте, но натолкнулась на теплоту его губ, прикоснувшихся к ее губам. Он поцеловал ее так нежно, так мимолетно, так сладко, это мог быть поцелуй отца, если бы не то, как он держал ее, как смотрел на нее. Волна удовольствия захлестнула ее, а после отозвалась где-то внизу.
Они посмотрели друг на друга – на мгновение поцелуй вызвал томительное замешательство. Он наклонился и поцеловал ее снова, на этот раз более требовательно, сильно. Она чувствовала прикосновение рук, крепко прижимавших ее к себе. Губы нежно скользили по ее губам, обучая ее искусству поцелуя. Руки Гейти скользнули наверх вдоль его груди и плеч, пальцы сомкнулись на шее в этом жесте все показалось естественным. Ее движение дало ему большую свободу действий – он крепко прижал ее грудь к своему телу.