навык полётов до тридцатки минимум, и вот тогда я возможно и позволю тебе полетать на большом. А этот дракоша — учебный. Это детеныш, самочка. А взрослый самец тебя вероятно просто сразу сожрет. Или сожжет. Или сбросит. Или все сразу.
Я указал на отверстия, пробитые в крыльях детеныша:
— Послушайте, но у него крылья дырявые!
— Естественно, дырявые, хех…
Дракоша тем временем зашипел и оскалился, и тогда я увидел, что вдобавок ко всему у драконенка во рту нет зубов. Начальник над драконами осадил детеныша сапогом по морде, и шипение стихло. Дракончик испуганно захлопал глазами, глядя то на меня, то на своего мучителя.
— Дырки в крыльях не позволяют этой самке взлетать высоко, — пояснил мне драконовод, — Так что если ты и упадешь — то с десяти метров, и отделаешься переломами. Что гораздо лучше, чем падать из-под облаков и потом гнить в могиле, согласись.
— Ясно. А зубы…
— А зубы мы ей все выбили, — хихикнул драконарь, — Вон, погляди.
Мужик сунул в пасть дракончику свои накачанные руки и с усилием раскрыл рот монстру, демонстрируя мне черную бездну драконова нутра.
Дракончик захрипел и закашлялся от такого, а драконовед выдал очередное пояснение:
— Зубы выбиты и язык тоже подрезан, как видишь. В языке у дракона нервное волокно, которое и позволяет ему активировать атаку огнем, давая команду желудку, где у дракона образуется напалм. Так что дракон без языка огнем дышать не может. Напалм-то у него образуется, но вот дыхануть им тварь не способна. К счастью для тебя. Так что хватит хлебало воротить, парень. Эта самочка — идеальна для новичка. Не укусит и не поджарит, чего ж тебе еще надо? А чтобы она тебя на сбросила — мы тебя сейчас прикрепим к седловищу. Эй, Могесси, иди сюда! И захвати еще что-нибудь подложить под задницу нашему новичку!
Из одной из нижних пещер появился мальчик, лицом и полным отсутствием волос на голове он напоминал драконовода — явно его сынок.
Мальчик нес в руках нечто действительно отдаленно похожее на седло, только огромное и с многочисленными ремнями.
Могесси с отцом за минуту укрепили седло на дракончике, несколько ремней они обвязали вокруг драконовой пасти. Дракончик кашлял и плевался темной слюной, но активного сопротивления не оказывал.
— Смотри и учись, — потребовал от меня драконовод, — Мы седлаем тебе дракона в первый и последний раз. Дальше сам будешь.
— Ага. Смотрю. Учусь. А зачем у дракона гвоздь в голове?
Вот этот гвоздь меня сейчас беспокоил больше всего остального. В книжке парящих было написано, что дракон допускает до себя лишь тех всадников, кто проявляет уважение к крылатым ящерам… Вот только у людей явно были другие методы общения с драконами. По крайней мере, вбивание в башку гвоздя было сложно счесть проявлением уважения.
— Гвоздь — это самое важное в драконе и есть, хех, — хмыкнул мастер над драконами, оборачивая очередной седельный ремень вокруг морды дракоши, — Этот гвоздь входит чудовищу в мозг и делает дракона достаточно тупым, чтобы мы могли им управлять. От рождения драконы обладали разумом, если можно так выразиться, поэтому мы и стали вгонять гвоздь в голову каждому нововылупившемуся драконенку. Мы делаем это сразу же, как головенка монстра появляется из яйца. В результате дракон становится не умнее пса и позволяет летать на себе.
— Это жестоко…
— Для кого? Для драконов? Не скажи, парень. Быть умным — это тот еще геморрой. Мы фактически избавили драконов от душевных страданий, покурочив им мозги. Драконы теперь рады быть нашими рабами. Они не раздумывают, а только жрут, срут и подчиняются. Плохо что ли? Никакой ответственности — знай себе летай.
Я, не сдержавшись, позволил себе не согласиться:
— Если гвоздь в голове — это так круто, почему ты не вбил его себе самому или своему сынишке, м?
Мужик, уже закончивший седлать драконенка, мрачно уставился на меня. Но ругаться не стал, уже через секунду его лысая рожа расплылась в жабьей улыбке:
— Хех. Меня предупреждали, что ты странный паренек. Ты ведь пришел из другого мира, так?
— Так.
— А раз так — то и оставь понятия своего родного мира в своем родном мире, — драконовод смачно сплюнул на жженный камень под ногами, — Здесь у нас драконы служат людям, а не наоборот, ясно? Вот почему гвозди в голову получают они, а не мы — люди. Ибо мы как раз должны быть умным, править всеми расами — это и ответственность, и привилегия. Кстати, если бы ты хоть раз встретился с диким драконом без гвоздя в башке — ты бы очень быстро пожалел о своих словах. Просто потому что был бы сожжен и сожран! Но, слава богам и системе — этого не случится. Просто потому что всех диких драконов мы перебили.
Ага. Диких перебили, а домашних лоботомировали и сделали идиотами.
Я продолжал дерзить мужику, уж сам не знаю, почему — то ли я на самом деле испытывал искреннее негодование, то ли убедился в доброте драконовода, а то ли просто решил, что терять мне уже нечего.
— Я читал книжку парящих, там драконы описывались, как мудрые и величественные существа. А вы превратили их…
— Мы превратили их в супероружие, парень, — перебил меня мастер над драконами, — И ни разу об этом не пожалели. Ты же слышал про ДРАКОНАЦИЮ, я надеюсь? Я уверен, что слышал, ты же у нас умник, вон, книжки читаешь. Наше превосходство основано на двух столпах — системе и драконах. И ни одна раса не выступит против нас, просто потому что не желает быть ОТДРАКОНИРОВАННОЙ. А теперь — хватит болтать. Полезай в седло и лети! И повыше, пожалуйста, чтобы твоя болтовня до меня сверху не доносилась!
Я к этому моменту уже настолько рассвирепел, что уселся на дракона без всякого страха. Теперь, после моих дерзких речей, я просто не имел права показать себя трусом.
— Учись, как пристегиваться, — посоветовал мне сынок драконовода, быстро обматывая меня ремнями, — И еще, возьми вот это. Пригодится.
Мальчик сунул мне в руки холщовый мешок, полный какой-то мерзко вонявшей жижи.
— Это еще что?
— Паста из рубленых гоблинов, — объяснил драконовод, — Зубов у этой самочки нет, так что жевать она неспособна. Но гоблинятину они обожает, как и все драконы. А паста зайдет ей в глотку и без зубов. Просто черпай вот эту вкуснятину и кидай ей в глотку, чтобы поощрить.
— А когда мне её поощрять?
— Ну явно не тогда, когда она тебя пытается сбросить или болтает в воздухе, хех, — ответил драконник, — Поощряют послушных. А непослушных — наказывают. Кстати, это и к тебе самому относится… А теперь лети!
Мальчик подал драконоводу тяжелый кнут, и мой наставник резко хлестнул этим кнутом дракончика по крупу.
Дракончик громко зашипел и неуклюже побежал вперед, семеня ногами. Цепь с монстра при этом так и не сняли, она осталась болтаться у него на шее. Возможно если дела у меня пойдут плохо — то драконовод просто схватит за эту цепь и принудительно посадит дракона, ибо цепь была довольно таки длинной.
— Лови! — драконовод швырнул мне кнут, и я не без труда поймал его.
Кнут оказался тяжелым и явно зачарованным каким-то электричеством. По крайней мере, когда мужик осадил им дракончика — в воздух полетели серебристые искры. Наверняка получать таким кнутом — довольно больно…
В целом мне было понятно, что дракона надо бить кнутом или кормить гоблинским фаршем. А вот, как конкретно применять эти кнуты и пряники, было неясно. Драконовод то ли лишил меня объяснений из-за моей дерзости, то ли в принципе не утруждал себя лишними речами.
Мне оставалось только надеяться на то, что поможет мой навык вождения драконов, который у меня имелся, хотя и составлял только один пункт. А еще — на информацию, полученную из книжки парящих.
Вот только в книжке всё было совсем не так, как в реальности. Парящие-то предлагали устанавливать с драконами некий симбиоз, они писали, что с драконами надо говорить уважительно и долго их обхаживать, а не гнездить кнутами и вбивать в их головы железные гвозди.
Но у людей были свои методы… Моя дракониха тем временем продолжала бежать вперед, разгоняясь, таким галопом я проскакал уже метров сто, но никаких попыток взлететь детеныш не предпринимал.
— Да лети уже, ублюдок! — взревел мне вслед драконовод, — Ты не на коне гарцуешь! Это дракон, мать твою!
Я подергал ремни, крепившиеся к морде дракона, но это привело лишь к тому, что тварь подо мной сбавила ход и замотала головой. Меня затрясло, как будто я путешествовал