Читать интересную книгу СПИРИТ III - Макс Гудвин

а сам маг приготовил атакующие заклинания. Эйни же вскинула лук, наложив на него стрелы, но тут с места взрыва донеслись хрип и плюющиеся звуки. Из воронки поднялась белая фигура Мяча. Его морда выглядела крайне недовольно, а шерсть встала дыбом.

— Это что такое было? — зашипел он в сторону стены.

— Поджигай стрелы! — заорали на стенах, и вслед за этим на них зажглись огоньки.

— Я вам покажу «изыди»! — зарычал кот.

— Стой! — окликнул его Чак. — Надо умнее атаковать!

Свист летящих подожженных стрел на мгновение заглушил крики, которые тут же разразились с новой силой воплями ужаса. Залп, словно неотвратимый дождь, обрушился мерцающими трассирующими полосами на всё вокруг. Щит-сфера без труда отразила атаку лучников, но многие из тех, кто пытался войти в ворота, застелили землю стонущим и корчащимся от боли ковром.

— По своим бьют, гады! — прорычал Мяч, переместившийся к нам под купол.

— Зачем ты туда полез? — спросил я, уже зная ответ кота: «Как это зачем?»

— Дым! — выкрикнул Чак, вытянув руки к стенам.

Заклинание вырвалось на свободу, скрывая нас от лучников и их от нас.

— Мы видим невзирая! — повёл маг правой рукой, словно хотел протереть перед собой сферическую защиту, и темнота словно рассеялась.

Представшая нашим глазами картина была страшной. Живые метались и бились о щит-сферу, сталкивались друг с другом, спотыкались об убитых и раненых. Вокруг вспыхивали и мерцали огоньки горящих стрел.

— Стрелы наложить! — снова заорали со стены.

Нам ничего не угрожало, поскольку мы были под куполом Чака, однако стрелявшие готовились ко второму залпу, несмотря на угрозу жизням мирных жителей.

— Нем и глух! — громко произнес Чак.

Больше никаких команд со стен не последовало.

Маг смотрел поверх стены, где дым натыкался на невидимый купол. Наложивший его явно знал откуда-то и о шаге Странника, и о тропах Богов и блокировал прямые и прицельные порталы, однако почему-то не учёл проникающей способности заклинаний-приказов.

— Откройте ворота! Угрозы больше нет! — закричали на стене в тот же миг, когда Чак произнес эти же слова беззвучно, словно это он был нем и глух. — Погасить стрелы!

Команда Чака дублировалась несколькими голосами, и вскоре мост начал опускаться, а решетка — подниматься.

— Мяч, — прохрипел маг, — они скоро поймут, что это я. Придержи ворота открытыми!

— Они уже знают! — воскликнула Эйни.

— Легко! — выкрикнул исчезающий Мяч, тут же появившись в едва открытых воротах.

Глава 22. Символьный свет

— Это морок! Закрывай ворота! — завопили сверху, но мы уже бежали к стенам по грязи, стараясь перепрыгивать через тела.

Странники давно уже научились воевать синхронно. Эйни натягивала тетиву и выпускала стрелы, попадая практический каждый раз, а Чак открывал бойницы в куполе защиты для острых синтетических зарядов. Но в какой-то момент лисодевочка выстрелила, и её стрела отрикошетила от внутренней части щита, уткнувшись в землю.

— Чак! — воскликнула она, недовольно взглянув на мага.

Тот делал несколько дел одновременно: бежал, что достаточно тяжело давалось с его набранным весом, поддерживал щит-сферу от постоянного ливня из стрел противника и вдобавок отражал диспел-чары, которые какой-то ушлый вражеский маг настойчиво пытался наложить на нашу защиту.

У Чака была всё еще очень сильна связь со Спиритом, поэтому я с трудом мог понять, что за работу проводит Странник. Глянув магическим зрением, я различил сразу четыре автономных заклинания противника, которые пытались раскусить коды волшебства землянина. Одно ковыряло внешние потоки. Тот, кто создавал этот мыслеобраз, явно подразумевал что враг, то есть мы, будет брать энергию у внешнего мира, но ошибался, и первый цикл противника метался вокруг спешащей к стене сферы, не находя в ней уязвимостей. Второй пытался взять защиту Чака измором и колотил в нее чёрным, как у вороны клювом, постоянно меняя углы атаки. Сфера была прочна везде. поэтому его попытки были неудачны. Третий ждал, пока Вульфен откроет очередное окошко для стрелы, чтобы через него впрыснуть под плотную защиту что-нибудь мерзкое и смертоносное. Четвертый же просто прыгал по трупам, залезая в каждого и ожидая, пока наша сфера наедет на него, чтобы ударить снизу.

Поэтому наш путь до ворот не был ни легким, ни тем более прямым. И одному Вульфену было известно, как нам преодолеть эти полсотни метров. Казалось бы, что мешало Чаку и Эйни просто «шагнуть» к воротам?.. Все дело было во мне. Слишком плотный вёлся огонь, и «шагнув», земляне рисковали потерять единственного человека, который досконально понимал всё, что происходит в этом странном мире. Моя же личная магия была всё еще слишком слаба, чтобы защищаться самостоятельно от нависшей над нами угрозы.

* * *

Эйни закрыла глаза и воззвала к системе. Её разум полетел к крепостной стене, где среди лучников, подающих стрелы крестьян, пикинёров и магов гильдии то и дело выглядывал из-за щербатого камня светловолосый, взъерошенный, щуплого вида человек в типовой магической рясе на голое тело. Его глаза были спрятаны за широкими парными линзами, напоминавшими земные очки в широкой оправе. При каждом взгляде на щит-сферу штурмующих он произносил странное и неказистое на вид в магическом мире новое заклинание, непохожее на предыдущее и обретающее свой магический облик. Хелл успел разглядеть среди мыслеобразов трёхногих и двухголовых созданий, помеси птиц со змеями и тварей, напоминающих кроликов. Каждое из этих безумных картинок выполняло свою задачу и тем самым усложняло работу Чаку Вульфену. На Терре, да и на Земле, этого мага назвали бы гением или безумцем, но только безумцу и было под силу остановить двух Странников, одного Бога и живую энциклопедию на тигриных ножках.

— Вижу паскуду! — прошипела Эйни. — Чак, открой бойницу по моей команде!

Чак кивнул. Его лицо раскраснелось и намокло, а сам он по-прежнему тяжело дышал.

— Давай! — крикнула девушка и тут же выпустила две стрелы, целясь прямо в лицо врага.

Одна из них ударилась о стену, будучи отклоненной порывом воздуха, словно бы случайно решившего подуть прямо перед зубьями, а вот другая… Другая летела чуть позже первой, на мгновение отстав от нее на длину древка, и угодила в глаз, однако соскользнула по широким линзам очков, ушла правее и, проделав глубокую борозду, распорола ухо мага надвое.

— Сука! — прошипела Эйни.

Вывести мага из сражения ей все же удалось, и предвидение лисодевочки наблюдало за кастером, который теперь сидел, прижавшись к стене с внутренней стороны. Его трясущиеся пальцы потянулись к земле и, пошарив, не сразу, но всё-таки нащупали сбитые стрелой очки. Левая сторона лица была рассечена и кровоточила, а мочка уха болталась на коже. Секунду маг смотрел на очки, которые лишились одной из линз, и, словно собравшись с силами, снова надел их на выдохе.

— Свет! — скомандовал он, посылая свою силу в единственную уцелевшую линзу.

Магические атаки на щит-сферу ослабли, и Чак мельком глянул на Эйни. Он всё еще тяжело дышал, но останавливаться было никак нельзя. Рядом с девушкой и чуть позади бежал тигр, который тоже выглядел изрядно уставшим.

Неожиданно Эйни вскрикнула, выпустила лук и зажала руками лицо.

— Что с тобой? — выкрикнул Чак, машинально усиливая сферу и делая её недвижимой.

— Глаза! Мои глаза! — проскулила девушка.

Руки Странника взялись за ее запястья и приопустили ладони. Неестественно широко открытые глаза Эйни были полностью белые, словно их окунули в краску.

— Шагай с ней под стену! Там не достанут! — прокричал Хелл.

— Это заклинание. Им достанут, — покачал головой маг. — Эйни, ты меня слышишь?

— С-слышу, но не вижу ничего, — простонала она. — Все как будто из света…

— Это магия. Тебе повредили глаза. «Шагни» на базу, а я закончу тут и приду к тебе. Ты помнишь координаты шага? — спросил Чак.

Эйни хлюпнула носом и кивнула, тут же исчезнув.

— Чем же её так? — пробормотал маг, оглядывая стену, с которой всё еще летели в его сторону стрелы и простенькие боевые заклинания стихий, ледяные сосульки и огненные шарики.

— Тут это называют символьной магией, — нахмурился тигр. — Чак, надо быстрее Мячу помогать, а то не пройдём и первой стены.

Ворота давили, словно их пытались закрыть тысячи воинов. Камень за спиной Мяча, казалась, начал двигаться, а окованное дерево,