Она с тоской посмотрела на заднюю дверь, но Шей и Зеб сказали, что ей не стоит гулять по лесу без них.
Еще нет.
— Няньки. В моем-то возрасте. — Она отряхнула руки и зачесала волосы назад. — Огромные няньки. — Опустившись на диван, она положила ноги на кофейный столик ручной работы.
Шокирующие откровения или нет, но физически она чувствовала себя великолепно. Когда в последний раз она чувствовала себя настолько здоровой? По-настоящему живой? Неужели она медленно угасла бы в Сиэтле? Она прикусила губу. Вероятно. Но теперь она собиралась жить, только… она была оборотнем. Но я не ем людей. Фу.
И она не превратилась в нечто гротескное, как в кино.
Прошлой ночью в домике Шей подвел ее к зеркалу в ванной. Зеб встал рядом с ней. Она выглядела такой хрупкой рядом с ними. Ее мех был блестящим и светлым, как лунный свет, по бокам и ногам. Темно-серая полоска бежала по ее спине и помечала уши.
Мех на ее щеках и шее был совершенно белым. Действительно, в облике волка она была гораздо красивее, чем в облике женщины.
Волчица. Чёрт побери. Я приняла это достаточно легко, не так ли?
Если бы только она знала, что будет дальше. Прошлой ночью мужчины начали отвечать на ее вопросы, но она заснула прямо на диване. Один из них, должно быть, отнес ее на кровать и уложил. Они действительно были рядом очень долго. Воспоминание о сильных руках Зеба и его рокочущем голосе заставило ее расплавиться внутри. А с Шеем, таким большим, что он почти поглотил ее, она чувствовала себя маленькой и хрупкой, и такой защищенной. Видели ли они в ней женщину или просто очередную рутинную работу?
А что именно она хотела, чтобы они увидели в ней?
Она покачала головой. По одному вопросу за раз. А пока она должна научиться управлять этим волчьим обликом. Как отличить все запахи казилиона. Как управлять ногами — что она могла бы сделать, если бы не думала об этом. Маневрировать ушами, поворачивая одно ухо вперед, а другое назад. Она усмехнулась. Это было так здорово.
Как долго она пробудет в Колд-Крик? Может, ей остаться? Эта мимолетная надежда испугала ее, а потом и вовсе повергла в ужас. Это не мое место. Ни капельки. Я должна вернуться в Сиэтл. Там мой дом. Но как оборотень выживет в городе? Она нахмурилась. Что скажут бегуны в парке Дискавери, если к ним присоединится волк?
***
Солнце стояло высоко над головой, когда Зеб повернулся и рысью побежал вниз по склону. Бри держалась молодцом, ее выносливость улучшилась за последние четыре дня.
Она была чертовски быстрой маленькой волчицей — до тех пор, пока не становилась слишком задумчивой и не путалась в ногах. Он наклонил ухо назад, прислушиваясь к ритму ее лап на тропе. Она держалась рядом. Ледяной ветер с горных хребтов хлестал его мех — желанная прохлада после тяжелого бега, который они закончили — и доносил до него ее запах. У нее и раньше был притягательный запах; теперь, с диким привкусом оборотня, он был почти неотразим.
Ветер изменил направление и Зеб уловил запах крысы, запутавшейся в сухих ветках впереди. Он позволил Бри догнать себя, а затем поднял морду и принюхался.
Ей нужно было научиться обращаться с добычей, и грызун был хорошим стартом. Когда она уловила запах, он отступил, предоставляя волчице возможность справиться самой.
Бри подождала слабого предательского шороха, затем набросилась на добычу. И вот, крыса у нее в зубах. Хруст и хлесткое движение сломали зверьку шею. Хорошо. Она завершила свою первую охоту, какой бы короткой она ни была. Ее первый вкус теплой крови.
Инстинкты взяли верх, и она наполовину съела грызуна, прежде чем включились мозги. А потом она попятилась от трупа, как будто пчела ужалила ее в нос. Через секунду она уже была человеком. Стоя на коленях, она уставилась на беспорядок и потерла лицо руками. Она посмотрела на пятна крови на ладонях и сморщила нос.
Черт, неужели она собирается запаниковать? Обеспокоенный, Зеб обратился.
— О Боже, я съела крысу. — Она посмотрела на него полными ужаса глазами. — Я убила ее и съела. Фуууу. — Что-то внутри него защекотало, пока не увеличилось до неконтролируемого взрыва хохота. Она свирепо смотрела на него, делая только хуже, пока он не уперся руками в колени и просто не взревел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ее губы неохотно изогнулись.
— Я никогда не слышала, чтобы ты так смеялся. Но это не смешно.
— Это всего лишь обед. — Он подумал и добавил, — Хотя я бы предпочел полевых мышей. Хрустящие, как попкорн. — Она бросила на него возмущенный взгляд и тяжело сглотнула.
Зеб попытался подавить очередную волну смеха. Клянусь Богом, он не смеялся так сильно… никогда. Мужчина прислонился к дереву и наблюдал за ней. Хорошенькая маленькая самка, ее волосы блестели золотом на солнце, а крошечный носик сморщился от отвращения. Обычно она краснела от смущения, но сейчас ее кожа была ровного кремового цвета. Ее груди были великолепно большими, с сосками того же цвета, что и губы. Его руки дрожали от желания прикоснуться к ней.
— Ты все еще голодна?
Она отвела взгляд от кровавого месива и покачала головой.
— Возможно, я больше никогда не буду есть.
Он кивнул и обратился в волка, задержавшись достаточно долго, чтобы прикончить крысу. Хорошая закуска — хотя, судя по тому, как волчица прижала уши, она, вероятно, не приняла бы сейчас его приглашение на обед.
***
Бри последовала за Зебом через небольшой ручей к своему домику. Ее мышцы были разогретыми и напряженными от бега. Подняв нос, она проверила воздух. Древесный дым из сторожки, затяжной аромат овсянки после завтрака, какой-то грызун в корнях куста на углу. Даже когда ее уши навострились, она сказала себе, что больше никаких крыс. Никогда. Фу-фу-фу.
Когда она превратилась в человека, ветер хлестал вокруг ее тела, заставив слишком остро ощутить отсутствие одежды.
Очевидно, оборотни не беспокоились о наготе.
А она, да. Она положила руку на дверную ручку, намереваясь как можно скорее надеть джинсы и рубашку, которые оставила внутри.
— Подожди, Бри.
Она обернулась.
Все еще обнаженный, Зеб подошел к ней так близко, что его тепло проникло в нее сквозь холодный полуденный воздух. Его кожа хранила темный аромат, такой подавляюще мужской.
Она сделала шаг назад и наткнулась на закрытую дверь.
— Эм. Что?
Мускулы перекатывались по его рукам и плечам, когда он положил одну руку на стену и оперся на нее. Под черными волосами на груди, шрамы покрывали его кожу различными узорами — и ее живот сжался, когда она поняла, что некоторые из- них, должно быть, оставили когти адского пса.
Он рассказывал, как они с Шеем сражались с чудовищами, что они были кахирами, которые охраняли Даонаинов. Надо будет расспросить об этом поподробнее… когда-нибудь.
Ниже, на животе у него были те самые шесть кубиков, которыми мужчины любят хвастаться, а его мужской инструмент был… — она резко подняла взгляд. Жар залил ее щеки.
Он ничего не сказал, но выражение его лица изменилось, как у мужчины, смотрящего на женщину, которую он хочет.
— Гм, ты что-то хотел? — Да уж, не очень удачная фраза. — Что-то сказать?
Он изучал ее лицо, заставляя нервничать еще больше.
— Не забудь про сегодняшний вечер. Альфа проводит пробежку, чтобы представить тебя стае.
— Я помню. — Светское мероприятие. Кучка волчьих оборотней выбираются на ночную пробежку. Только она будет голой, если обернется.
Дрожь беспокойства пробежала по ее телу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Альфа — это, типа, босс-волк?
Уголок его рта приподнялся.
— Вроде того. Его зовут Герхард.
Немец? Одна из официанток была немкой. Настоящая милашка. И стая звучало неплохо. Как мгновенная семья.
Она скучала по женщинам вокруг. Но там будут мужчины, которых она не знает. — А они… не будут приставать ко мне? Мужчины? — Заигрывать? Насиловать?