влюблялся. Может то, что Аня из головы моей не лезет, просто поселилась там, и есть любовь? Или любовь то, что я волнуюсь за ее беременность, хотя ребёнок даже не мой? Так все это…сложно.
— Да, я влюблён.
Инна все таки разревелась. Хотя бы перестала подавлять меня своей грудью. Я помог ей одеться, принес чашку кофе и заставил выпить, потом только распорядился, чтобы отвезли домой — сюда она приехала пьяная за рулем.
Улетел я с буквально осязаемой тяжестью в груди, в тот же день. Я так хотел бы ошибиться. По прилету я сразу обратился в еще одну именитую клинику, с иронией подумав, что скоро моим призванием станет дрочить в стаканчик. Результаты не порадовали — как был бесплоден, так остался. А Анна сидела где-то внутри занозой, и заноза эта нарывала не давая покоя. Выкинуть мысли, просто не думать о ней не выходило. Обидно было, чертовски обидно. Быть может, если бы она была честной, сразу призналась в том, что это не мой ребенок, я бы смог ее принять. Принять вместе с ребёнком — я все равно бесплоден. Возможно, я сумел бы полюбить этого малыша, как своего. Но…Аня стояла на своем. И врачи стояли на своём — детей иметь я не мог.
Когда я пускал фантазии вскачь и принимал Аню с ее ребёнком горчила и мешала фантазировать только одна деталь — она до сих пор любила Андрея. Она сама мне это написала. Она выбрала его, а он сбежал с деньгами. Что они находили в нем, вообще?
С нашей встречи у Якупа с Аней прошла почти неделя. Я был в Москве. Выкинуть из головы ее не смог, но хотя бы научился совмещать надсадные эти мысли с работой. Сообщение пришло вечером. Наш чат был пуст с тех пор, как она его удалила тем вечером, признавшись, что выбрала Андрея, некоторое время я даже в ЧС был. А теперь вот — сообщение. Одно и короткое.
“Забери Люкса я в больнице”
Глава 31. Анна
Я любила его без памяти, наверное, пять лет. Слепо и безудержно, как в фильмах. Только в фильмах финал был счастливым, а мне его не предвиделось. Нет, в первые годы я верила в то что долго и счастливо, непременно умереть в один день. Я совершала ошибки ради него. Я подводила людей. Подвела деда, за что себя никогда не прощу. Я прощала его раз за разом. Ждала. Он возвращался, всегда. Помятый, уставший, виноватый. Такой нужный — что страшно и больно. Больно от одной мысли что не прощу, он уйдет и тогда точно не вернётся. А я не смогу.
Я не умею влюбляться, это я точно понимаю. Влюбляясь, я становлюсь наркоманкой и единственное, что может сделать меня счастливой — доза. А доза это человек, без которого дышать невозможно. Я сделала выводы. Я любила его пять лет, слепо и безудержно. Следующие два года я пыталась приучить себя быть без него. Никто не верил, особенно, Андрей. Это же Анька. Она дверью хлопнет сердито, потом сама приползёт. Анька — дура влюбленная. А чуть больше трех лет назад я поняла, что с меня хватит. И Андрея. И любви. Я стала умнее, я намотала на ус, как сказал бы Якуп. Больше я не позволю себе растворяться в ком либо. Я стала умнее, а Андрей снова стоит за моей дверью. Как раньше. И полоснуло этим раньше так, что стало страшно и тревожно сжался живот. Не хочу как раньше, я расставила приоритеты.
— Андрей? — удивилась я.
Зря удивлялась. Если он был здесь, Инна права — придёт. Я от него вылечилась, он от меня нет. Я была самой удобной его жертвой, всепрощающей. В какой-то степени он тоже подсел на меня, как на наркотик.
— Я, — кивнул он.
В тот момент я четко понимала одно — мне не стоит сейчас с ним говорить. Мне нужно заботиться о себе и о тех, кто вопреки всему поселился в моей матке. Я сделала шаг ему навстречу — он улыбнулся. Красивой и шальной своей улыбкой, от которой я раньше просто текла. А я — толкнула его ладонью в грудь. Растерявшись он отшатнулся, не ожидал, и я успела захлопнуть дверь.
— Трусиха! — крикнул он. — Все равно нам придется поговорить!
А железная дверь передала мне и интонации его голоса, не только слова. Я прошла в комнату и заперлась. Не от Андрея — от слов, которые он кричал. Легла на кровать. Аптечка рядом, на тумбочке. Задрала свое платье, открыла блистер со свечкой и аккуратно ее ввела. Вот так. Закрыть глаза. Из под кровати вылез Люкс, примостился рядом — на животе я ему лежать уже не позволяла, если только лапы или голову, слишком тяжёлый.
— Вот так правильно, — сказала я ему. — Какие нам бывшие любови? Мы тут детей вынашиваем, да, Люкс?
— Мау, — из под моего бока отозвался Люкс.
И я смогла отрешиться от ситуации. Я заставила себя закрыть глаза и расслабиться. Живот еще некоторое время был твёрдым, наверное детям в нем неудобно. Но мое упорство и свеча сделали свое дело, вскоре он расслабился. Все хорошо, сказала себе я, и засунула в уши музыку. Буду слушать классику, а не вопли Андрея из-за двери.
Я даже не знаю, когда он ушел. Через час выглянула в глазок — его уже не было. Живот мой был мягким и уютным, но покой меня покинул. Я ушла в глухую оборону. На улицу не выходила вовсе. На комбинат не ездила, работала из дома. Парень привозил мне коробки, содержимое которых следовало офицровать и систематизировать, работа была кропотливая и моментами интересная — передо мной оживали люди и ситуации из прошлого. Некоторые из них навевали грусть, а какие-то улыбку. Со списком продуктов в магазин съездил тот же парень. Я думала было позвонить Демидову, но ему и без меня хлопот хватало. Да и была уверена — Андрей уедет. В этом городе ему не рады. Одна злая Инна чего стоит, хотя она простила бы, вздумай он виниться. Власти у него больше нет, он ее продал. Он скоро уедет, скорее всего — уехал уже.
Тем не менее, несколько дней я не выходила дома вообще, старательно дыша свежим воздухом на балконе, любуясь увядающей по осени мокрой степью, делала легкую гимнастику, чтобы подготовить тело к родам.