Часть IV. Исторические аспекты
Глава 26. Начала музыки и религии
В то время, как мелодия есть призыв — человека к Богу, гармония есть ответ Бога человеку.
Требуется немного фантазии, чтобы понять, что древний человек должен был иметь желания и стремления, которые он не мог понять, а ещё меньше выразить словами, как бы ему этого не хотелось. Один только язык был абсолютно недостаточным средством для этого выражения. Он нуждался в чём-то сильном, но менее однозначном. Ему нужен был клапан для тех необычных, смиренных движений чувств и он, наконец, нашел это в рудиментарной Форме песни. Он открыл, что его молитвы, когда они пропевались, каким-то необъяснимым образом были услышаны, и это утешало его страстные желания. Он ощущал эмоциональное облегчение, точно так же, как взволнованная женщина, обращаясь с молитвой к Богу своей религии, испытывает утешение. Может показаться преувеличением, если мы скажем, что музыкой было пробуждено первое представление, о Боге в человеческом духе. И все же, исполняя молитву, ранний человек совершенно естественным образом приходил к представлению более высокого существа, чем он сам, существа, которое с родительской заботой хранит его. До сих пор его представления о Боге были абсолютно фаллической природы; он рассматривал «врата, через которые ребенок входит в мир, как фактического «жизнедателя». Открыв песню, он создал и представление о Великой Матери — самом первом божестве, к которому он обращался за утешением и защитой от бед[61].
Следующая ступень развития религии общеизвестна: после того, как однажды было сформулировано представление о Великой Матери, человек стал создавать ее образ в дереве или камне, высекал ее изображения в пещерах, потому что он испытывал потребность в конкретном объекте, к которому он мог бы обратиться со своими поклонениями. Когда он создал свои образы богов, кто-то выступил, наконец, и за то, чтобы заботиться об их мнимых потребностях и охране. Таким образом, возникло место священника. Среди них появлялись и такие, которые заботились об улучшении первоначальной формы песни, постепенно обращая её в декламированные заклинания. Эти формулы отпечатывались в памяти и передавались дальше от поколения к поколению. Много позднее они были записаны. Одно из воздействий для религиозного восхищения было приведение в движение своего тела. Хлопая в ладоши и раскачивая тела люди подошли к танцам. С течением времени/ для. подчеркивания ритма, была изобретена простейшая форма барабана. Это привело к возникновению других, инструментов и с этим к Фактическому возникновению музыки, как искусства.
Итак, мы видим, что музыка с ее самых первых начал, была связана с религией и, что священники, играли важную роль в её систематизации и развитии. Согласно хронике Акаши, первый священник, который, был достаточно бескорыстен в служении человечеству, действительно услышал музыку высших сфер, и ему было дано познание, что «в то время, как мелодия есть призыв человека к Богу, гармония есть ответ Бога человеку». Хотя он, и это не нужно подчеркивать специально, был не в состоянии переложить то, что он услышал на земные звуки, ибо у него не было вспомогательных средств, но ему была дана мысль, ввести большее разнообразие в уже имеющиеся музыкальные формы выражения, так чтобы музыка постепенно становилась разнообразнее.
После того, как священники открыли действенность вышеупомянутых мантр и заклинаний, и то, что продолжительным повторением определённых звуков могут быть достигнуты определенные воздействия и приведены в движение определенные силы, они стали применять эту форму магии. Речь идет о магии во времена ранних эпох истории Атлантиды — для благородных и конструктивных целей. Под влиянием Посвященных, звук применялся для того, чтобы создать великолепные Формы, которые пробуждали даже камень; в более поздние фазы этой мощной культуры все же случилось так, что звук был использован только как сила разрушения. Дисгармоничные звуки умышленно применялись для того, чтобы раздроблять и разделять вещи на составные части. Как знает каждый оккультист, использование магии в разрушительных целях было ответственным за крушение континента и разрушило этим не только ту темную стадию развития музыки, но и научное знание о применении и действенности звука, чем и было, собственно, вызвано такое опустошение. Там, где было злоупотребление или фальсификация какой-то особой силы. Высшими Силами допускалось, чтобы на отведенное время всё это кануло в забвение, и зоны лет спустя снова всплыло само по себе, возможно, как очищенный обертон.
Среди первых композиторов, сотрудничавших в том/ чтобы ввести этот обертон старой атлантической музыки. был Дебюсси. Если мы выразим это в оккультном смысле, то он использовался Высшими Силами, не осознавая этого, для того, чтобы далее развить вибрации звука от четвёртой к пятой коренной расе. С этой целью он занимался с характерными особенностями яванской музыки и применял ее в своем творчестве. Яванская музыка — это остаток, хотя более мягкий и умеренный, атлантической музыки/ и я, возможно, должен добавить, что она через астральное тело оказывает мощное влияние на Физическое тело, особенно на солнечное сплетение. Общеизвестным примером для этой связи четвертой и пятой коренных рас мы можем выявить в его Fetis /Остров радости/, где самым деликатным образом перемешаны старые песни, фактически пробуждающие ассоциации о святилищах прошлого, с полностью современным и свободном элементом.
За Дебюсси последовали композиторы, которые неосознанно выражали более сильные и разрушительнее элементе: атлантической музыки, но на более высокой ступени спирали/ т. к. эта деструктивная сила, кар: мы уже подробнее рассматривали в 22 главе, — попользуется для того, чтобы развязать пагубные мыслеформы различного вида.
Теперь мы обратимся к рассмотрению музыки в другой и более ранней фазе ее развития.
Глава 27. Воздействие музыки на индийский народ
«Мудрость — это сублимированное и и одухотворенное знание»
Если мы обратим внимание индийца на то, что его музыка не разнообразна, он нас не поймет, разве нет у него веселой, праздничной, печальной музыки, что же еще надо? Кроме того, он сошлется, что у него есть четыре подразделения тона/звука/, в то время как мы знаем только два из них. В качестве возражения мы противопоставим ему наши мощные оркестры, наши клавишные инструменты, органы и, огромные хоры, разве могут сравниться его малые, мягко звучащие инструменты с таким вызовом?
Принимая во внимание, что индийская музыка имеет дело с шагами в четверть тона, для нее характерна не звучность, но субтильность /утонченность/, и как для ее преимуществ, так и для ее ограничении есть основательные причины.
Когда Ману или предводитель человечества, основал в Индии 6-ую коренную расу, он, чтобы противостоять черной магии, которая была распространена среди атлантов 4-й расы, из которых он должен был выбрать себе ядро пятой рапы, запретил игру существующей музыки, воздействия которой оказались так губительны, ввел новую гамму инауку Мантр, чтобы новая раса стала более восприимчивой и достигла более высоких вибраций ментального плана. Эти мантры передавались индийскими священниками в течении следующих столетий и были полностью связаны с религиозными традициями. Исполнялись они только в установленное время дня. Одни мантры пелись ранним утром, другие после полудня и третьи — с закатом солнца. Каждая из них была настроена на то, чтобы оказать особое воздействие на певца, так же и на слушателя. Влияние этой религиозной традиции все еще настолько мощно, что никому не приходит даже мысль исполнить пение раннего утра после обеда или ещё маловероятное при закате солнца.
Следовательно, старые индийские священники не пытались развивать музыку как художественную форму, а стремились только усилить ее мантрическое значение. По природе своей они были предрасположена» к созерцанию. После того как они узнали, что определенные звуковые секвенции вызывают глубокую медитацию, они экспериментировали с ними и утончали их до тех пор, пока не достигли желаемого результата:
Самадхи, или сверхсознательное состояние сознания. И хотя они в этом состоянии сознания слышали «музыку созерцания», если можно так выразиться, они не принимали ни каких попыток выразить это в земном звуке. Они довольствовались тем, что она своей силой поддерживала их медитацию, оставаясь вспомогательным средством для достижения объединения с божественным. Если человек достиг блаженства, что остается ему еще достичь или желать!
Как псалмист, так и старый индийский священник придерживались взгляда, что «боязнь» перед Господом означает начало мудрости и познания священного. Следствием этого было развитие тех великих религиозных и философских систем, которые навсегда останутся памятниками «величия и богатства индийской мысли.