Читать интересную книгу Гибель "Эстонии" - Олесь Бенюх

— Русские в самом Лэнгли агентов вербуют, а вы с ними на доллары налогоплательщиков пиво распиваете. Были бы вы в штате моего посольства, я скорехонько отправил бы вас в отставку. С минимальной пенсией. Из Стокгольма извольте первым же авиарейсом отправиться в Вашингтон.

На автомобильную палубу «Эстонии» Кохен, Коллинс и Росс въехали ровно в девятнадцать ноль-ноль. Договорились встретиться после ужина в Адмиральском пабе и разошлись по каютам. Проходя мимо информационного бюро, Иван обратил внимание на свежую надпись на доске метеорологических данных: «Скорость ветра — 8-10 метров в секунду. Высота волн — 3,5–4,5 метра.»

— Для такой громадины, как распрекрасная «Эстония», это семечки, или как выражается англоговорящая часть человечества — peanuts, прокомментировал он эти показатели и танцующей походкой вошел в свой люкс. В центре гостиной на круглом пуфе сидела Сальме. Она слабо улыбнулась Россу, едва ответила, когда он, склонившись, поцеловал её в губы.

— Что с тобой, Сонечка? Или ты не рада мне? — он стал перед ней на колени, положил ладони на плечи. Она нежно коснулась рукой его лица, ей нравилось, когда он называл её этим именем.

— Рада ли я тебе? — вздохнула она. — Я только о тебе и думаю.

— Тогда что же?

— Устала я, Ванечка. Потому, верно и томят душу дурные предчувствия. Вот до того, как тебе появиться, я вдруг подумала, что ты и вовсе не придешь.

— Глупышка! Мы по-моему раз и навсегда договорились, что между нами теперь правда, только правда и ничего, кроме правды. А значит…

— Я знаю, знаю, — зашептала она, обнимая его за шею и целуя щеки, губы, глаза. — Знаю! Только поделать с собой ничего не могу. Когда я одна, мне кажется, что и ты сам, и все… — она не отважилась произнести слово «любовь» — и все, что случилось между нами, все это привиделось мне во сне. Глаза открыла — и нет тебя. И никогда не будет.

Он взял её на руки, а она продолжала смеяться, и плакать, и шептать еле слышно: «Ты прости меня, дуру сумасшедшую! Я так боюсь, я не могу потерять тебя. Потерять те-бя!»

Когда они одевались к ужину, Росс спросил:

— Хочешь, загадаю загадку, и легкую и сложную одновременно?

— Милый, до загадок ли мне сейчас. Впрочем, если ты хочешь…

— Не в моем хотении дело. Ты должна это знать. Итак, кто довез меня до порта и сейчас располагается в своих каютах?

— Туше.

— Кохен. И Коллинс, твой бомбейский партнер по танцам.

Сальме оторвалась от зеркала, удивление на её лице сменилось тревогой?

— Что им надо, Росс, как ты полагаешь?

— Кохена я знаю давно. Это классный разведчик. Коварный, базжалостный. Несколько дней назад он был в Москве. Зачем? Не знаю. Сейчас он в связке в Коллинсом. Значит, наркотики. Идут по маршруту — значит, операция «Джони Уокер». Неясно главное — их цель.

— Их цель? — она нахмурилась и на мгновение Росс увидел легендарную гонконгскую Читу. — Сдать товар и людей шведам. Глупцы! Как все янки самонадеянны, предельно влюблены в себя. В Швеции нет такой силы, которая остановила бы «Джони Уокер». Их же доллар ломает любой закон.

«Есть такая сила, — подумал Росс. — Есть. Надо рассказать ей о моем факсе омбудсмену. Ладно, сделаю это позднее, когда вернемся. Не стоит отравлять ей вечер».

— Моцарт не объявлялся?

— Нет, — буркнула она сумрачно. — Машины на автопалубе я видела. А его нет даже в списке пассажиров.

— Трейлеры тоже там, «мерседесы»?

— Там. Новехонькие. Сверкающие.

В списке пассажиров Моцарта и не могло быть. В соответствии с легендой он превратился в Карла Кулласеппа, скромного строительного подрядчика из Ванкувера.

Хосе Бланко же, превратившийся в Янара Леппа, с помощью Кайдо Силласте был зачислен в штат команды и определен матросом автопалубы. Все пять машин пригнали люди Томаса Крэгера (владелицей была объявлена госпожа Сальме Пихт) и, пока они не прошли таможенный досмотр, Моцарт — Карл Кулласепп, внимательно следивший за этим со стороны, заметно нервничал. Проявлялось это в том, что он поминутно то сцеплял руки за спиной, то складывал их на груди. И часто шмыгал носом. Знал, что осложнения исключены напрочь, но ничего не мог с собой поделать. Как только вышли в море, Хосе Бланко — Янар Лепп поставил знатную выпивку — белый явайский ром и Смирновскую водку, настоенную на клюкве, — всей своей вахте, включая механика. «Вступительный магарыч» удался на славу. Новичок на ломаном английском с примесью испанских крепких выражений и соленых словечек уже поведал о том, что его родители из Пярну бежали от большевистских палачей в Финляндию, перекочевали в Аргентину, где он и появился на свет Божий; что он удрал от назойливой родительской опеки в Боливию, юнгой болтался по Южным морям, а став матросом обогнул в своих бурных океанских плаваниях с портовыми драками и жаркими ласками неприступных красоток трижды по экватору земной шарик. И в это время появился адмирал в сопровождении Кайдо Силласте. Все встали, в кубрике наступила тишина.

— Иво, — обратился офицер к механику, — господин Луиджи Торини хотел бы ознакомиться с работой автомобильной палубы.

— Это можно, — помедлив с ответом, пробасил тот. «Вечно это начальство врывается не во время», — подумал он, бросая прощальный взгляд на довольно ещё обильный стол. — Сейчас?

— Сейчас, сейчас, — подтвердил Силласте. — Покажи все, начиная от крепежных устройств и кончая пультом управления носовым люком, «атлан-тическим замком», визиром и прочим.

Пропустив к выходу адмирала, он наклонился к уху приземистого механика, прошептал внушительно: «Учти, это гость капитана, «V.I.P.»

— Усек, — так же шепотом ответил механик, посмотрев теперь на спину адмирала уважительно.

— Новичок Янар Лепп, тебе тоже полезно будет пройтись с нами, — не то приказал, не то попросил механик.

— Да, сэр, — бодро ответил тот и, опорожнив кружку и запихнув в рот большой кусок карбоната и вареный картофель, поспешил к двери. Хосе Бланко заочно знал руководство своего главного конкурента — гонконгской Триады, и почти мгновенно понял, что встретился с легендарным адмиралом Чан Дуном. «Ну и рандеву! — поразился он. — Гроза как раз тех самых Южных морей. А вдруг он меня признает?» Но это не был страх. Это чувство вообще не было известно Хосе Бланко. Ощущение опасности лишь разжигало его азарт, заставляло сжаться пружиной, мобилизовать все внутренние ресурсы. «Далеко заплыл адмирал. Всегда ему удача посылает девять футов под килем. Самое время его на риф посадить. Пора!»

— Ты как относишься к «шведскому столу?» — ожидая ответа Сальме, Росс снял телефонную трубку.

— Поскольку мы на пути в Швецию — положительно.

— Алло, — вкрадчиво произнес он, набрав номер. — Ресторан «Посей-дон»? У вас много посетителей?

— Пока места есть.

— Зарезервируйте столик на двоих для мистера и миссис Росс.

— Сожалею, остались только четырехместные.

— Мы согласны с кем угодно, кроме занудных и угрюмых.

— Не беспокойтесь, сэр. Подберем достойных.

Пожилой метрдотель, близоруко щурясь и потирая левую щеку, провел Сальме и Росса к столику, за которым уже сидели молодой мужчина и девушка. Они громко смеялись, как обычно смеются люди беззаботные и вполне довольные жизнью.

— Поделитесь с нами вашей радостью, — предложила по-эстонски Сальме, обращаясь к девушке.

— Извините, — смущенно ответила та на великолепном английском, — я почти не знаю вашего музыкального, так приятно звучащего языка. Мы, Альфред и я — шведы.

— Вы знаете… — Сальме замешкалась и девушка поняла причину этого и тут же подсказала: — Кристина.

— Спасибо, я — Сальме, а мой спутник — Росс. Так вот, Кристина, в далеком 1936 году в Италии проводился международный конкурс именно на самое красивое и мелодичное звучание языка.

— И, конечно, эстонский… — притворно-торжественно начал Иван.

— Да, ты прав, — со скрытым раздражением прервала его Сальме. Эстонский язык занял почетное, я это так понимаю — весьма почетное второе место. Ибо первое было присуждено, кажется, итальянскому.

— Браво! — захлопал Альфред. — Ай да эстонцы! Браво!

— Интересно, каков же был критерий, которым руководствовалось почетное жюри? — не унимался Росс.

— Разумный и безошибочный, — Сальме сделала вид, что не замечает его подтрунивающего тона. — Все участвовавшие в конкурсе языки представляли одно осмысленное и законченное предложение.

— Какое было предложение на эстонском? — нетерпеливо воскликнула Кристина. Сальме встала и с чувством продекламировала, дирижируя в такт слогам рукой:

— S(itis vanker (le silla.

— Браво! — теперь хлопали и Альфред, и Кристина.

— И что означает в переводе сия безупречная гармония звуков? — на сей раз заинтересованно спросил Росс.

— Перевод звучит предельно обыденно: «Ехала телега через мост».