Читать интересную книгу Послание Карлоса Кастанеды. Встречи с Нагвалем - Армандо Торрес

" А здесь я нагружаю вас! "

После того, как мы посмеялись над его анекдотом, Карлос изменил выражение своего лица. Очень формальным тоном он объяснил нам, что воины не действуют для личной важности, и поэтому их решения не принадлежат им.

"Дон Хуан говорил, что некоторые люди знания после жизни в безупречной борьбе решают остаться, в то время как другие растворяются как дуновение в бесконечности".

"То, что способствует тому, что некоторые воины сражаются, чтобы сохранить свое "Я" — что-то чуждое личным интересам. Принадлежать к роду силы подразумевает такие обязательства, при которых наша индивидуальность аннулирована, она — только крохотная деталь в структуре энергии, которую новые видящие называют 'правило'".

"При таких обстоятельствах правильно сказать, что для мага не существует индивидуального выбора. Единственная вещь, которую он может сделать, это принять свое предназначение и выполнять команды правила. Любая другая вещь привела бы его к исчезновению".

ВИДЯЩИЕ ДРЕВНЕЙ МЕКСИКИ.

В начале одной из причин моего беспокойства были сомнения относительно исторических источников учения Карлоса. В какой степени учение Дона Хуана было продуктом тысячелетней традиции людей знания, и какое влияние было оказано западными формами мысли?

В различных случаях я пробовал проверить то, что говорил нам Карлос путем сравнения с тем, что осталось нам от доиспанских древностей. Должен признаться, что это всегда заканчивалось провалом. Я был готов подвергнуть это сомнению в терминах самой ортодоксальной антропологии. Однако мне казалось неуместным обсуждать этот деликатный вопрос перед другими людьми, и я отложил свои вопросы до встречи наедине.

Этим вечером я рассказал ему, что происходит в моем уме. Он воспринял это добродушно и сказал мне, что такие сомнения возникают почти у всех его слушателей. Потому что мы описывали жителей древней Мексики как примитивные народы.

Он добавил, что мое недоверие к его словам нормально, так как, пытаясь найти определения для опыта, который не соответствует синтаксису современных языков, я столкнулся с проблемой в открытой форме.

Я допустил ошибку подобную той, которую допустил мой учитель. Для Дона Хуана любая вещь, которая не служила цели обучения, была потерей времени. Каждый раз, когда я пробовал найти какую-либо связь между его словами и книгами истории, он просто прекращал говорить и отворачивался.

"Однажды я спросил об его молчании, и он ответил мне: 'Позади твоего профессионального интереса скрывается профессиональное сомнение. Если ты не откажешься от этого, ты не будешь понимать ядро того, о чем я говорю тебе. Я знаю, какое происхождение имеет информация, которую я передаю тебе, так что я не должен доказывать это'".

"Позже он рассказал мне о времени, кода маги пересекали большие пространства всего мира, чтобы обменяться с коллегами из других широт своими достижениями в поисках духа. Это не было как сегодня, маги свободно перемещались в сновидении, и ничто не уважалось больше, чем достижения видящих".

"Знания, которые накопили эти люди, не являются особенными для конкретной страны, они универсальны. Но окончательное становление их принципов согласно тому, что сегодня называют 'нагвализм' или 'путь воина', имело место в древней Мексике".

"Начиная со своих первых наблюдений, древние видящие пришли к самому глубокому пониманию универсальных истин, которых достиг человек. Энергия их внимания имела так много силы, что все еще продолжает действовать и сегодня, генерируя напряжения, которые затрагивают некоторые территории Мексики и юга Соединенных Штатов, и, создавая концентрации энергии, которые трудно найти в других широтах".

"Частично этим магам помогала специфическая конфигурация люминесцентного поля земли, эпицентр которого вращается вокруг Мексиканской Долины. Они видят эту особенность подобно гигантской воронке или складке света, где эманации внешней вселенной соответствуют эманациям планеты, производя самый высокий уровень осознания".

"Дон Хуан думал, что это естественное формирование, и оно использовалось древними с целью увеличения их силы. Но, проанализировав вопрос, я пришел к заключению, что напротив: древние установили свое внимание в этой области мира, и планета в ее совокупности ответила этому намерению, создавая гигантский катализатор космических эманации. Независимо от того, как мы будем интерпретировать это, факт остается тем же: это — центр, здесь может случиться любая вещь!"

Путешествие к истокам

Когда мы рассматривали руины, где в прошлом был Главный Храм Ацтеков, я был удивлен экстравагантным заявлением Карлоса. Он сказал мне, что в этом месте, расположенном в середине столичного цоколя, проживал "защитник из Мексики", которого он описал как неорганическое существо в форме трубы света размером с двадцатиэтажное здание.

Я посмотрел на него, пытаясь понять, не шутит ли он, но его глаза выражали полную серьезность. С этого момента беседа вновь вернулась к очень интересной для меня теме: загадкам доиспанских культур.

Он подтверждал, что, так же как в настоящее время мы используем книги, чтобы передавать знание, древние маги хранили его в позициях точки сборки. И они использовали свои каменные, деревянные и керамические скульптуры как катализаторы движения этой точки. Так что их знание приняло форму великолепных произведений искусства, потому что для них знание было не только информацией, а, прежде всего, возвышенным видением жизни.

"Сила этого видения дошла до настоящего времени. Все маги, которых я знаю, были толтеки, то есть совершенные художники. Они объединили безупречный контроль своих эмоций с высокой эстетической чувствительностью, которую им обеспечивали эксперименты осознания. В результате они развили неслыханную способность передавать ощущения и разграничивать опыты, в которых другие люди запутались бы и закончили бы тем, что стали бы бормотать несуразности".

"Некоторые маги моей потомственной линии хранили знание, обращаясь к пластическим искусствам, другие — к театру, музыке или танцу. Были такие, у которых была склонность рассказывать истории силы. Их рассказы были способны производить такое же воздействие на всех слушателей, потому что они базировались не на уловках разума, а на чуде нашего осознания. Сегодня мы называем эти истории 'мифами, и, конечно же, мы их не понимаем".

Карлос продолжал говорить, что одержимость магов древней Мексики в передаче их знания окружающим с помощью художественных выражений, не имеет параллелей в других частях земли. Только согласие, в которое они приходили с их учениками, отличалось от нашего западного согласия, основанного на причинах. В доиспанской действительности были аспекты, которые мы не считали бы нормальными, потому что они имели отношение к полям энергии, которые больше не используются.

В качестве примера одного из этих полей он назвал акцент на сне — поглощающем интересе доиспанских людей, который остается воспринимаемым до сегодняшнего дня в наиболее изолированных племенах страны.

Он закончил высказыванием, что, из-за недостатка синхронности между эманациями, сформированными древними и современными интересами, почти невозможно пересечь барьер интерпретаций, который отделяет нас от тех культур. Так что, как обычные современные люди, мы никогда не будем понимать полностью их художественные творения.

"К счастью, маг располагает специальными инструментами, потому что он знает, как придать гибкость своей точке сборки. Таким способом он может соединить свое внимание с модальностью осознания других времен, и он знает, как настроить свой интерес к магам, которые уже ушли".

"Дон Хуан был экспертом по доиспанским культурам. Для него древние камни не имели тайн. Он иногда брал меня, чтобы путешествовать по зданию Музея Антропологии с целью стимулировать меня самостоятельно придти к проверке специального согласия".

Затем Карлос рассказал мне об одном из этих посещений, в котором он непосредственно был свидетелем специализированных способов, которыми маги созерцают прошлое.

"В то утро мы беседовали на исторические темы. Я пытался убедить его в серьезности моих теорий, а он откровенно смеялся надо мной. Я чувствовал себя очень напряженно. Перед входом в музей он воздействовал на мою светимость и заставил меня мгновенно изменить мое состояние осознания. Его маневр обеспечил потрясающий эффект: произведения искусства ожили. Все было там: святящееся яйцо, сон, путь воина, движение точки сборки… Это было бесподобно!"

"В то же самое время, проверяя подлинность учения, я начал делать полное испытание моей позиции как исследователя. Я понял, что в значительной мере академические учреждения запрограммировали меня не собирать информацию беспристрастно, а подтверждать некоторое описание мира, и эта позиция препятствовала мне полностью отдаться знанию. Когда я собирался делать мою полевую работу, я не был беспристрастным искателем правды, как и посланником другого образа жизни. Это производило неизбежный удар при столкновении, который часто приводил к недоверию и взаимной боязни".