Убийца где-то здесь, рядом… Но где?
– Не буду тратить время на выражение соболезнований, мисс Блэклок, – сказал инспектор. – Хотя, конечно, мне очень жаль, что мисс Баннер умерла. Мы обязаны были предотвратить ее смерть.
– Как? Не представляю себе…
– Задача, конечно, была не из легких. Но сейчас следует не рассуждать, а действовать, и притом без промедления. Кого вы подозреваете, мисс Блэклок? Кто дважды покушался на вашу жизнь и вполне может попытаться сделать то же самое и в третий раз, если мы ему не помешаем?
Мисс Блэклок поежилась:
– Не знаю, инспектор… честное слово, не знаю!
– Я был у мисс Гедлер. Она помогла мне по мере сил. Толку, правда, от этого мало. Короче говоря, ваша смерть была бы выгодна нескольким людям. Прежде всего Пипу и Эмме. Патрик и Джулия Симмонсы примерно того же возраста, но с ними все более или менее ясно. Однако ограничиваться только ими нельзя. Скажите, пожалуйста, мисс Блэклок, вы бы узнали сейчас Соню Гедлер, если бы увидели ее?
– Соню? Конечно… – Летиция задумалась. – Хотя нет… наверное, нет. Слишком много лет прошло. Целых тридцать! Сейчас Соня – уже пожилая женщина.
– А какой вы ее помните?
Мисс Блэклок немного подумала.
– Она была небольшого роста, смуглой, темноволосой.
– А какие-то особые приметы были?
– Да нет, она ничем особо не выделялась. Разве что была очень веселой… любила смеяться…
– За прошедшие тридцать лет она могла и отсмеяться, – хмыкнул инспектор. – А фотографий у вас нет?
– Сониных? Погодите, дайте подумать. Нет, отдельных нет. Были какие-то общие снимки… в альбоме… Наверное, там есть и Соня.
– Можно взглянуть?
– Конечно. Только надо вспомнить, куда я подевала альбом…
– Мисс Блэклок… а может так оказаться… хотя бы теоретически… что миссис Светтенхэм – это Соня Гедлер?
– Миссис Светтенхэм?! – Мисс Блэклок оторопела. – Но ведь ее муж состоял на государственной службе в Индии, а потом в Гонконге!
– Но это вы знаете только по ее рассказам, не так ли?
– Так, – с запинкой произнесла мисс Блэклок. – В принципе да… Но неужели вы думаете, что миссис Светтенхэм?.. О господи, какой вздор!..
– А Соня Гедлер никогда не пыталась играть на сцене? В каких-нибудь любительских спектаклях?
– Как не пыталась? Пыталась. И у нее, между прочим, выходило очень даже недурно.
– Видите? И еще одно настораживающее обстоятельство: миссис Светтенхэм носит парик. По крайней мере, – поправился инспектор, – так утверждает миссис Хармон.
– Да-да, мне тоже казалось… Ее пепельные кудряшки выглядят как-то ненатурально. Но все равно это вздор! Миссис Светтенхэм – очень приятная женщина, с ней порой бывает даже забавно.
– Еще есть мисс Хинчклифф и мисс Мергатройд. Как по-вашему, одна из них может оказаться Соней Гедлер?
– Мисс Хинчклифф чересчур высокая. Она ростом со среднего мужчину.
– А мисс Мергатройд?
– Ну, что вы! Я уверена, что мисс Мергатройд не имеет к Соне никакого отношения!
– Но вы же не очень хорошо видите, мисс Блэклок…
– Да, у меня близорукость. Вы на это намекаете?
– Совершенно верно… А теперь давайте все-таки взглянем на фотографию Сони Гедлер. Пусть прошло много лет, пусть даже она сейчас мало похожа. У нас профессиональный взгляд, мы умеем находить сходство там, где непрофессионал его никогда в жизни не заметит.
– Я постараюсь найти альбом.
– Пожалуйста, поищите его сейчас.
– Как, прямо сию минуту?
– Я был бы вам крайне признателен.
– Ну, хорошо… Дайте подумать… Помнится, я его видела, когда мы наводили порядок в книжных шкафах. Мне тогда помогала Джулия… Она еще потешалась над платьями тех времен… Мы поставили книги на полку в гостиной. А куда дели альбомы и большую подшивку «Арт джорнал»? Ох, совсем память дырявая стала! Может, Джулия помнит? Она сегодня дома.
– Пойду поищу ее, – сказал инспектор и отправился за Джулией.
Внизу девушки не оказалось. Он спросил у Мици, не видела ли она мисс Симмонс, и Мици сердито отрезала, что это не ее забота.
– Я на кухня занимаюсь обед. Я ничего не кушать, кроме то, что сама готовить. Вы слышите, ничего!
Стоя под лестницей, инспектор крикнул: «Мисс Симмонс!» И, не услышав ответа, пошел наверх.
Столкнулись они неожиданно. Джулия выходила из двери, за которой в глубине виднелась спиральная лесенка.
– Я была на чердаке, – сказала она. – Что случилось?
Инспектор Краддок объяснил.
– А, вы имеете в виду старые альбомы с фотографиями? Да, я прекрасно помню. Мы поставили их в большой шкаф в кабинете. Сейчас поищу.
Джулия спустилась на первый этаж и отворила дверь в кабинет. У окна стоял большой шкаф. Джулия открыла дверцу и выгребла кучу всякой всячины.
– Сколько же тут хлама! Старики никогда ничего не выбрасывают…
Инспектор присел на корточки и взял с нижней полки пару старинных альбомов.
– Эти?
– Да.
Мисс Блэклок тоже вошла в кабинет.
– Ах, вот куда мы их запихнули! А я не могла припомнить.
Краддок положил альбомы на стол и принялся перелистывать. Женщины в шляпах с большими прямыми полями, в юбках, суживавшихся книзу настолько, что трудно было ходить. Под снимками стояли аккуратные подписи, но чернила давно выцвели и были еле видны.
– Должно быть тут, – сказала мисс Блэклок. – Или на второй странице… А может, на третьей? Другой альбом появился позже, Соня уже вышла замуж и уехала. – Она перевернула страницу. – Вот зде…
Она осеклась.
На странице было несколько пустых мест. Краддок склонился пониже, пытаясь разобрать размытую подпись: «Соня… я… Р.Г.» Чуть дальше было написано: «Соня и Белль на пляже». А на противоположном листе: «Пикник в Скейне».
Мисс Блэклок заглянула на следующую страницу. «Шарлотта, я, Соня, Р.Г.»
Краддок встал. Губы его сжались.
– Кто-то отклеил фотографии. И, по-моему, не так давно.
– Когда мы с вами смотрели альбом, фотографии были на месте. Правда, Джулия?
– Я смотрела не очень внимательно, меня в основном интересовали платья. Но похоже, вы правы, тетя Летти, пустых мест в альбоме не было.
Краддок посуровел еще больше.
– Кто-то, – сказал он, – изъял из альбома все фотокарточки Сони Гедлер.
Глава 18
Письма
– Простите, что снова вас беспокою, миссис Хаймес… – произнес Краддок.
– Ничего страшного, – процедила Филиппа.
– Может, лучше пройти в ту комнату?
– Куда? В кабинет? Но там страшный холод. В той комнате нет камина.
– Неважно. Я вас надолго не задержу. И потом, нас там вряд ли смогут подслушать.
– А что, разговор такой важный?
– Не для меня, миссис Хаймес. Для вас.
– Что вы имеете в виду?
– Вы утверждали, что вашего мужа убили на войне в Италии?
– Да. И что?
– А не проще ли было признаться, что он дезертировал?
Филиппа побледнела и стиснула руки:
– Вы до всего докапываетесь, да?
В голосе ее звучала горечь.
– Мы ждем от людей правды, – сухо ответил Краддок.
Она немного помолчала. Потом повторила:
– И что?
– Я вас не понимаю, миссис Хаймес.
– Что вы намерены делать? Растрезвоните на всех углах? Вам это нужно? Зачем? Во имя восстановления справедливости? Или из милосердия?
– А разве никто не знает?
– Здесь – никто. Гарри, – ее голос дрогнул, – мой сын тоже ни о чем не подозревает. И я не хочу, чтобы он знал!
– Позвольте вам заметить, миссис Хаймес, что вы поступаете неблагоразумно. Когда мальчик подрастет, по-моему, лучше сказать ему правду. Если он узнает от кого-то другого, ему будет еще тяжелее. Или вы всю жизнь собираетесь морочить ему голову, рассказывая сказки про отца, павшего смертью храбрых?
– Я не рассказываю. Неужели вы считаете меня законченной лгуньей?! Нет, мы с сыном вообще не говорим на эту тему. Его отец был… убит на войне. В конце концов, какая нам разница?!
– Но ваш муж жив?
– Может быть. Откуда мне знать?
– Когда вы его видели в последний раз, миссис Хаймес?
– Мы не виделись много лет, – поспешно ответила Филиппа.
– Точно? А может, все-таки виделись… недели две тому назад?
– На что вы намекаете?
– Я не поверил, что вы встречались в оранжерее с Руди Шерцем. Но показания Мици довольно убедительны. Поэтому напрашивается вывод, что мужчина, ради которого вы в то утро отпросились с работы, – это ваш муж.
– Я ни с кем не встречалась!
– Наверное, ему нужны были деньги и вы ему дали?
– Говорю вам, я с ним не виделась! И ни с кем в оранжерее не встречалась!
– Среди дезертиров частенько попадаются отъявленные головорезы. Они и ограбить могут, и налет совершить. И нередко у них есть пистолеты, привезенные из-за границы.
– Я понятия не имею, где сейчас мой муж. Мы не виделись много лет.
– Это ваше последнее слово, миссис Хаймес?
– Да, больше мне нечего вам сказать.
Краддок ушел от Филиппы злой и растерянный.
– Вот упрямая ослица! – сердито бурчал он себе под нос.