Рамирес на всякий случай проверил письмо антивирусом, но не обнаружил ничего опасного. Тогда он открыл письмо.
Никаких приветствий в письме не было. Никакой вводной части тоже не было, сразу начинался текст. Его было довольно много. Рамирес перелистнул экран раз-другой и почувствовал, как у него защемило сердце. Кажется, он снова проявил себя законченным идиотом.
Полина никогда не была менеджером экстра-класса. Полина была гейшей экстра-класса, это почти то же самое, что и менеджер, но не совсем. Полина уже больше двух лет работала с братством, она познакомилась с Танакой Ногами еще в те времена, когда он занимался не стратегическим руководством вооруженными силами, а жилищным строительством в Олимпе. Он сразу понял, как можно использовать на благо общего дела потрясающе красивую и обаятельную женщину. Полина вступила в братство, быстро прониклась идеями Леннона, ведь, несмотря на свой профессиональный цинизм, в глубине души она верила в красивую сказку. За время служения братству она успела соблазнить и завербовать пять человек, которые ныне занимали посты во временном правительстве, в том числе и самого Токиро Окаяму, которого еще до революции называли отцом деметрианского Интернета.
Полина никогда не любила Рамиреса, вряд ли она вообще понимала, что такое любовь. Джон Рамирес был для нее всего лишь очередным заданием, высшие иерархи братства решили сделать ставку на большого черного человека с хорошо подвешенным языком, а чтобы он лучше оправдывал их ожидания, ему подложили красивую женщину, которую можно не только трахнуть, но и полюбить. Они не учли только одного — что Рамирес полюбит ее по-настоящему.
Рамирес мрачно усмехнулся. Вот, значит, кто такой этот загадочный Доброжелатель. Наверняка, Дзимбээ. Узнал, что старый друг впал в депрессию, и решил помочь в своем стиле — жестко, но эффективно. Рамирес допил амброзию, задумчиво посмотрел на пустой стакан и с силой швырнул его о стену. Нет, он не разбился, настоящее стекло на окраинных планетах — роскошь, всю посуду делают из стеклопластика. Все, хватит пить, сказал себе Рамирес, эта шлюха не стоит того, чтобы по ней плакать. Хорошо, что она ушла именно к Анатолию — пусть теперь этот везунчик прочувствует на своей шкуре, что за змея эта Полина Бочкина.
Рамирес почувствовал, как затяжная депрессия на глазах ослабевает и превращается в жажду деятельности. Любой деятельности, не важно какой, только бы сбросить накопившееся напряжение. Рамирес перевел взгляд на компьютер и увидел, что письмо все еще отражается на экране. Он бегло пролистал его до конца, решил, что подробности прочитает в другой раз, и сохранил на локальном диске. В конце письма было несколько ссылок на другие документы закрытой части глобальной сети, Рамирес бегло просмотрел один из них — это была подборка материалов по одной из самых первых операций, когда Полина охмуряла свиноголового генерала по имени Ким Ду Чжан. Пожалуй, стоит сохранить все. Потом, когда душевная боль пройдет окончательно, будет забавно почитать на досуге про сексуальные подвиги бывшей возлюбленной. Рамирес поставил компьютер на докачку, прицепил на пояс мобилу и почти бегом выбежал из дома. Ему хотелось как можно быстрее приехать в какой-нибудь ночной клуб, принять легкий стимулятор, танцевать всю ночь до упаду, а потом вернуться домой с новой девушкой, а еще лучше с двумя и веселиться всю ночь до утра. Конечно, такое времяпрепровождение больше подходит юному балбесу, чем доктору физики, но Рамиресу было наплевать на это.
9
Зеленокожий хвостатый герольд стукнул копьем о пол и громогласно провозгласил:
— Якадзуно Мусусимару, срусо овусев мажел пионерсе!
Якадзуно вошел в тронный зал, сделал требуемое протоколом количество шагов и застыл в ритуальном поклоне. С ухуфласл точки зрения, поклон получился слишком высокомерным, но с этим ничего не поделаешь, у людей позвоночник не так гибок, как у ящеров. Якадзуно собрался с силами и выговорил полагающуюся фразу:
— Суйдехухеха хева, с езойлакл швуэ Ойлсовл, срезойхемэ и увосезузеш гуза Ухул, Езойлака, Овоюв и Гвмэв!
Швуэ Ойлсовл ответил на неплохом человеческом, почти без акцента:
— И тебе привет, Якадзуно Мусусимару, посол народа пионеров. Рад тебя видеть.
Якадзуно поднял голову и встретился взглядом с повелителем Усуфлал, сидящим на величественном троне из дерева ехвав, украшенном изображениями есолсе и незезез. В одной руке швуэ Ойлсовл держал богато украшенный бронзовый меч, явно ритуального характера, в другой — столь же богато изукрашенную деревянную шкатулку. На плечах швув покоилась накидка из чешуйчатой шкуры какого-то большого зверя, кажется, незезев. Ойлсовл производил впечатление спокойного и медлительного пожилого ящера, его жесты были плавными, речь — медленной. Если он думает так же, как и говорит, то его можно назвать тормозом.
— Я принес плохие вести, угсе гемлашефугс, — сказал Якадзуно. — Мой народ погряз в междоусобице, началась большая война, которая уже коснулась твоего народа. Я скорблю о погибших ящерах, и все мои соратники скорбят о погибших ящерах вместе со мной.
— Я знаю, — кивнул Ойлсовл. — Ты поступил мудро, посетив шуво Фэрв, теперь все знают глубину твоей скорби. Ленноншэ считают вызусе дикими зверями, они истребляют нас, как мы истребляем есолсе. Но я рад, что не все мажл пошли путем Леннонв, что у моего народа есть союзники среди людей. Срас Евсро рассказал мне об условиях нашего союза, они приемлемы. Мои еслою будут подчиняться приказам лсусоэ Ибрагиме Бахтиярв, и мои еслою не будут убивать людей без необходимости. Все мои решэ и лалозвою будут в руках лсусоэ Ибрагиме Бахтиярв.
— Я счастлив, что наши мысли сходятся, — облегченно выдохнул Якадзуно. — У вас есть какой-нибудь ритуал, отмечающий заключение союза?
— Никакого ритуала нет. Я перечислил все, что готов дать твоему лсусоэ. Теперь твоя очередь.
Якадзуно замялся. Что он может пообещать этому ящеру?
— Когда мы победим, — сказал Якадзуно, — люди больше не будут бомбить ваши поселения и осушать ваши болота. Наши народы будут жить в гармонии и единении, и если на то будет воля богов, когда-нибудь мы станем единым народом.
— Твои слова услышаны, — величественно произнес Ойлсовл и выдал длинную тираду на ухуфласо, обращаясь к свите.
Один из ящеров, высокий, но очень тощий, вышел, прихрамывая, из строя коллег и обратился к швув с ответной речью. Якадзуно понял из его речи только отдельные слова, главным образом предлоги. Ойлсовл неторопливо обдумал сказанное и ответил еще одной длинной тирадой. Якадзуно посмотрел на Евсро, но так и не смог прочитать на его лице, что он думает по поводу того, о чем говорят вельможи. Поймав взгляд Якадзуно, Евсро незаметно подмигнул и снова сделал непроницаемое лицо, он, казалось, настолько внимательно слушает своего файзузов, что не замечает больше ничего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});