– Пожалуй, остановлюсь у вас… если не возражаете.
– Почему?
– Вы лучше готовите.
– Пока что у меня не хватает времени готовить.
– Жаль. Пойдемте, я отнесу коробку, и мы отправимся к вам. Я хочу посмотреть на ваш дом, разложить вещи и вылезти из этого костюма.
Он попытался шагнуть к двери, но она преградила дорогу.
– Почему?
– Что «почему»?
Они стояли нос к носу. Он навис над ней, но это, казалось, ничуть ее не смущало.
– Почему вы хотите жить у меня? У отца места больше.
– Да, но вы гораздо красивее. А он в самом деле предложил мне выбирать: его дом или ваш. Я выбираю ваш. Провинциальное гостеприимство и тому подобное… было бы непростительной грубостью выставить меня.
– Вы имеете в виду южное гостеприимство, но все же так и не сказали…
– Позвольте мне обосноваться в вашем доме, выпить чего-нибудь похолоднее, – перебил Тео, – и я выложу все, что думаю об этом безобразии.
Он направился к машине, вынул из багажника коробку, поставил на пол в заднем холле и подождал, пока Мишель выключит свет.
– Мне следовало бы остаться и начать уборку, – нерешительно протянула она.
– Когда приезжают ваши подруги?
– Послезавтра. Тео кивнул.
– А что, если я сначала попрошу своего друга осмотреть помещение?
– Зачем?
– Пусть подтвердит, прав я или ошибаюсь. Сегодня ничего не трогайте, Мишель. А потом мы попросим ваших родственников помочь. Это не займет много времени.
– Но вы приехали сюда ловить рыбу.
– Да, и обязательно поймаю. А теперь – где бы раздобыть холодненького?
Мишель улыбнулась, заперла двери и направилась к машине.
– Купер сказал, что, когда вы звонили, голос был испуганный.
– Я и вправду боялась… даже собственной тени. – Куда девалась сияющая улыбка?.. Девушка даже побледнела, – Знаете, воображение играет со мной весьма неприятные штуки.
– Каким это образом?
– Мне показалось, что вчера ночью по дому кто-то ходил… пока я спала. Услышав шум, встала, обыскала все комнаты. Только никто не прятался ни в углу, ни под кроватью. Должно быть, это был Джон Поль. Он иногда заявляется в самые неподходящие часы.
– Но это был не он, верно?
– Не могу сказать точно. А вдруг он ушел, прежде чем я успела его окликнуть? А может, это просто кошмар… или стены оседают. Мне даже показалось, что кто-то роется в моем письменном столе. Он в библиотеке, рядом в гостиной.
– Почему вы так посчитали?
– Телефон всегда стоит на правом углу стола. Это у меня мания такая – убирать все с середины, чтобы можно было спокойно работать. Но когда я утром спустилась вниз, первое, что заметила, был телефон. Его передвигали.
– Что-то еще?
– Такое неприятное ощущение, будто кто-то за мной следит! – выпалила Мишель, но тут же покачала головой:
– Что за абсурд? Вот так и начинается паранойя!
Глава 14
Но Тео не назвал ее параноиком и даже не засмеялся. К сожалению, по пути домой она так и не смогла прочитать по его лицу, какие мысли его обуревают.
– Это и есть ваш дом? – спросил Тео, кивком показывая на дом, стоявший у изгиба дороги.
– Да, – рассеянно ответила она. – Единственный во всем квартале.
– К вашему сведению, – ухмыльнулся Тео, – здесь нет никаких кварталов. Только грязная дорога.
– По меркам Боуэна это квартал.
Красота невероятная! Участок окружало не. меньше дюжины старых толстых деревьев. Фасад деревянного строения украшало широкое крыльцо с колоннами. Наверху виднелось три мансардных окна. В сотне ярдов от дома протекал ручей. Подъезжая ближе, Тео увидел, что чуть подальше зеленеет целая рощица.
– Здесь много змей?
– Достаточно.
– А в доме?
– Ни одной.
Тео облегченно вздохнул.
– Ненавижу змей.
– Что-то я еще не встречала того, кто бы их любил.
Тео кивнул и последовал за ней по дорожке к крыльцу. Похоже, она обожает цветы. По обе стороны двери стоят ящики с цветущими петуньями, а вокруг крыльца расставлены большие глиняные горшки с плющом.
Мишель отперла дверь и повела его внутрь.
Тео поставил сумку в прихожей, рядом со старым сундуком, и огляделся. Судя по всему, дом тщательно реставрировали. Деревянные полы и панели отшлифованы до мягкого свечения, а стены выкрашены светло-желтой краской оттенка сливочного масла. Тео уловил запашок лака. Прислонив к стене удочку, он закрыл за собой дверь и попутно отметил, что засов совсем хилый. Он снова открыл дверь, присел и более тщательно исследовал замок в поисках следов взлома. Никаких видимых царапин, но нужно немедленно его сменить.
Он вошел в холл. Слева находилась маленькая столовая столом и стульями красного дерева и чудесным резным буфетом у стены, напротив окон. На полу лежал темно-вишневый ковер с желтыми и черными завитками.
Справа от входа располагалась гостиная. Перед камином серого камня возвышался мягкий бежевый диван, к которому были Придвинуты два стула. Еще один многоцветный коврик лежал перед диваном. На нем покоился ровно отпиленный ствол дерева. На этом импровизированном журнальном столике громоздились кипы книг. В конце гостиной светились высокие стеклянные двери, и Тео разглядел стоявший за ними письменный стол.
– Собственно говоря, это большой квадрат, – пояснила Мишель. – Из столовой можно попасть в кухню и утреннюю столовую, пересечь задний холл и оказаться в кабинете, а потом пройти через эти двери в гостиную. Здесь нет ни одного тупика, и это мне нравится.
– А где спальни?
– Лестница в заднем коридоре, рядом с прачечной. Спален всего две. Они просторные, но полы и стены еще требуют ремонта. Я не тороплюсь. Отделаю одну комнату, принимаюсь за другую. Но нам придется пользоваться одной ванной, если не возражаете. Или будете спускаться на первый этаж. Только здесь стоят стиральная машина и сушилка. Когда я все закончу, тут будут два отдельных помещения.
Мебель, хоть и немногочисленная, отличалась изысканным вкусом, и обстановка не создавала впечатления загроможденности, что, как решил Тео, вполне соответствовало характеру живущей здесь женщины.
– Это Мейтленд – Смит? – спросил он, входя в столовую, чтобы поближе рассмотреть стол.
– Вам знакомы имена изготовителей мебели?
– Именно, – подтвердил он. – Я ценю тонкую работу. Так это Мейтленд – Смит?
– Нет. Джон Поль.
Сначала Тео не понял, кого Мишель имеет в виду, по тут же сообразил, что речь идет о ее брате.
– Ваш брат не мог сделать такого!
– Однако сделал.
– Мишель, это произведение искусства.
Он осторожно погладил столешницу, словно головку ребенка. Мишель наблюдала за ним, довольная, что он так высоко оценил работу брата. Красное дерево казалось гладким, как отполированный мрамор.