— Слушай, я сейчас же пойду к капитану или кто он там. Ты понимаешь, что я летела в Орландо, на меховую выставку? Я поклялась своему покойному отцу сохранить его дело и продолжить.
Она лихорадочно натягивала на себя джинсы, майку, водила расческой по волосам, а ее серые глаза округлились и стали огромными, как два хрусталика льда.
— Ты останешься здесь. Я не пущу тебя к капитану. Я сам пойду. Никому не открывай, даже если будут ломиться в двери. Поняла? — В его глазах Ира увидела тревогу.
— Христо, скажи мне правду, к кому мы попали?
— Дорогая, если бы я знал. Мне известно только одно: они не сообщают на сушу, что мы живы и что мы у них. Не сообщат, что мы у них были, даже если нас уже не будет...
— Итак, мистер как-вас-там?
Мужчина за столом, прочно вделанным в пол, был жилист и худ.
Капитан? — мелькнуло в голове Христо. Возможно.
— Вы находитесь на нашем судне достаточно долго, чтобы мы все про вас узнали. И мы узнали. И про вашу подружку, с которой вы так мило проводите время. — Он усмехнулся.
Христо на всякий случай улыбнулся.
— Да, вы улыбаетесь. Но и понятия не имеете, куда попали.
Христо откинулся в кресле.
— Познакомимся? — спросил хозяин кабинета.
— Охотно. — Христо пожал плечами. — Меня зовут Христо Савов... Я болгарский журналист.
Собеседник вскинул брови.
— Именно это я и хотел от вас услышать. А подружка — хозяйка Мехового Дома, русская Ирина Зотова.
Христо пожал плечами.
Капитан сощурился.
— Мы показали вам репортаж с места катастрофы лайнера, на котором вы погибли. Вы понимаете, что это значит? — Он сделал паузу, позволяя Христо до конца прочувствовать смысл сказанного. Потом, довольный собой, продолжил на хорошем английском: — Вас никто здесь никогда не найдет. Вас вообще нет. — Он засмеялся. — Нам помог случай, мы не ожидали такого подарка. Вы там были зарегистрированы. Эта русская рулетка, она повсюду, стоит только приблизиться к России.
Христо пожал плечами.
— Вы сейчас на судне, которого тоже нет. Мы часть мирового океана и никогда не причалим к берегу. Ни к какому.
— Стало быть, и вас тоже нет?
— Да, Христо Савов.
— Не может быть, чтобы о вашем судне никто не знал. Я бы еще понял, если бы речь шла о подводной лодке.
— А вы прекрасно владеете английским.
— Я работал во многих странах...
— Вы можете почувствовать себя в подводной лодке, если мы запрем вас в трюме. Надеюсь делать этого не придется. До приговора суда.
— О чем вы?
— Вас ожидает экологический суд. Он вынесет суровый приговор вашей подруге.
Христо вскинул брови.
— Мы любуемся вами. — Он облизал губы. — Замечательно гармоничная парочка. А теперь отправляйтесь в каюту. Вам принесут обед. Надеюсь, вы не в претензии, что без мясного? Знаете ли, мы предпочитаем травы. А ваша подружка пусть остается с вами. — Он широко улыбнулся. — Вас это устроит?
— Да, конечно. И ее тоже.
— Еще бы нет. Такая горячность, страсть, огонь... Я вам завидую. Пока. Но кто знает, кто знает...
Христо изумленно посмотрел на капитана.
— То есть?
— А вот то и есть. Наша система позволяет видеть все, что делается в любой точке наших владений. — Он ухмыльнулся. — Все было так красиво. Мне понравилось. Теперь мне не нужны никакие эротические кассеты. Естественную страсть никогда не передать с экрана. Тем более наивысшую точку... Я думаю, вы понимаете, о чем я говорю. — Он громко расхохотался.
40
Феликс набрал номер сотового телефона. Сейчас по спутнику пройдет сигнал и попадет прямо к нему.
Он представил себе большую светлую комнату на шестнадцатом этаже, скупую по убранству, но оборудованную самой новейшей техникой связи. Потому что этому человеку, кроме связи с ним, теперь не нужно ничего другого.
Ощутив невероятную тяжесть ответственности, он вздохнул. Ну где же ты, отвечай скорей, — торопил он невидимого собеседника. У него есть что сказать.
— Слушаю, — прохрипело в трубку.
— Вы знаете?
— О катастрофе слыхал. Мы здорово подстраховались. Молодец, хорошо придумал.
Слава Богу, он отозвался.
— Она жива, он тоже.
— Я думаю. Они уже в Орландо.
— Нет, босс. Их перехватили.
— Кто?
— Экологические психи. Они в море.
— А груз?
— За грузом и охотились.
— Вот черт. И что ты делаешь?
— Работаю.
— Молодец.
— Вели Атвуду оттянуть начало выставки.
— Но это стоит...
— Неустойку плачу я.
— Понял.
— Конец связи. — Голос уже не хрипел, и кажется в нем слышалось больше жизни, чем в начале разговора.
Пока Христо не было, Ира немного вздремнула, убаюканная морскими волнами, во сне ей грезились меха, рысьи шкуры, пятнистые на спине и нежные белесые на бедрах. Голос отца говорил:
— Ира, как ты похожа на рысь. У тебя такие же широко расставленные глаза, такие же волосы и нежная белая кожа.
Потом ей мерещилось, что отец и мать вместе и она между ними, раскинув руки и уцепившись за родительские. Даже во сне она понимала, что такого не может быть. Не могло. Но почему не может? Маленькая девочка, похожая на нее как две капли воды топает между ней и... Христо?
Она потрясла головой и открыла глаза. Огляделась. И все вспомнила. Она на неизвестном судне, Христо нет.
Вдруг она замерла и холодный пот выступил на спине. Да как же это? А если показ пройдет без них? Потом — что она может предъявить в Орландо? Если они с Христо убегут отсюда без мехов?
Пальцы задрожали, и она ощутила легкое покалывание в подушечках, верный признак паники. Такое с Ирой Зотовой бывало очень редко, и всегда грозило катастрофой. Они были в ее жизни, катастрофы. Она сцепила руки, прижала пальцы подушечками друг к другу и ощутила, как успокаивается. Нет, погоди, погоди, Христо сказал, они попали к сумасшедшим экологам. Отец... и внезапно душа заныла в тоске. Казалось, он все продумал. Предусмотрел. На случай аварии он даже позаботился о жилетах... Как же может она его огорчить?
Она сама не подозревала, как сильно полюбила отца. Наверное, сильнее нельзя было полюбить, даже прожив бок о бок все эти годы от самого рождения. Она и не думала, что способна на такую любовь.
Без мехов она отсюда не побежит.
41
— Простите, здесь живет мистер Атвуд? — спросила Лина женщину, открывшую ей дверь, и поймала себя на том, что сердце ревниво кольнуло. А потом, приглядевшись, поняла: это экономка.
— Да, мадам. Как мне доложить о вас?
— Скажите ему, что его спрашивает Лина из Болгарии. — На всякий случай она улыбнулась, ее щеки порозовели.
— Хорошо, мадам, проходите, пожалуйста.
Лина втянула в себя воздух и шагнула в прихожую. Она была в темных теплых тонах, от мебели и ковров веяло вкусом и деньгами. Ну еще бы, у него свое меховое дело.