Читать интересную книгу Братство смерти - Эрик Джиакометти

— Это дело рук дьявола, — сказал один из стражников, войдя в дом.

Его слова сразу же распространились в толпе, собравшейся на улице. Женщины крестились, мужчины что-то бормотали, с ужасом глядя на фасад, отныне отмеченный печатью преступления.

— Дьявола или нет, — громко рассуждал мэтр Майар, — но вы не разубедите меня, что это убийство связано с тем костром. А что вы думаете, сосед Фламель?

Но Никола внимательно смотрел на секретаря, записывавшего ответы служанки. Он расценивал это как испытание, которое закончится его осуждением. История повторялась. Он задрожал от страха.

— Вам холодно? — спросил Майар. — Вас, наверное, потрясло это жуткое зрелище. Впрочем, вы же не видели тела. Если бы вы взглянули на него, как я…

Ему не хватило времени закончить. На улицу вышел офицер короля. Фламель узнал мессира Ги де Парея, человека, возглавлявшего королевских стражников.

— Господа горожане, я хотел бы вас допросить. Кто из вас самый близкий сосед жертвы?

— Я, — прошептал Фламель.

— Тогда входите. Надеюсь, вы не слишком впечатлительный человек.

В комнате было много людей. Стражники охраняли вход. Подручные Бернара де Ренака обшаривали ящики. И здесь был секретарь, который четким почерком записывал каждое слово.

— Как вас зовут?

— Никола Фламель, общественный переписчик.

— Хорошо ли вы знали покойного, можете опознать его?

Сейчас не время для колебаний. Никола задрожал, но ответил без промедления.

— Полагаю, чаще всего он носил капюшон палача, но, конечно, у него было лицо…

—.. которое невозможно забыть?

И вновь на Фламеля напала та же дурнота, что в комнате пыток. Ги де Парей обернулся к служанке, которая что-то говорила пронзительным голосом.

— Эта старуха почти ничего не видит вот уже много лет. Она способна опознать только капюшон своего хозяина.

— Не понимаю. Даже с плохим зрением невозможно забыть лицо.

Ги де Парей встал и сделал Фламелю знак следовать за ним.

— Но для этого нужно, чтобы лицо осталось.

55

Париж, IX округ, наши дни

В небольшом уличном кафе почти не было посетителей. Три месяца назад Роже, хозяин заведения, вложил почти половину своих сбережений в ремонт, заменив старые цинковые панели деревянными плаке и бархатными драпировками сливового цвета. Чтобы «навести шик» и привлечь новую, «молодую и динамичную» клиентуру, как ему посоветовал один торговец, приходивший с заказами два раза в месяц. В результате Роже восседал за стойкой с красноватой физиономией, совершенно не соответствующей модному интерьеру. Завсегдатаи, забегавшие пропустить стаканчик в восемь часов утра, и те, кто любил посидеть за бутылкой в восемь вечера, не отрывали глаз от плоского экрана, где сменяли друг друга клипы в стиле рэп с извивающимися малышками в мини-шортах из латекса.

Сидя в глубине зала, Марка медленно помешивал ложечкой обжигающий кофе. Он любил этот заброшенный утолок на краю площади Пигаль и пьянчужек, которые до сих пор хранили частицу парижской самобытности. Каждый раз, когда он приходил сюда, его почтительно приветствовали, называя «мсье комиссар Марка». И даже два старых сутенера-корсиканца, переквалифицировавшихся в торговцев DVD-порно, всегда подходили, чтобы пожать ему руку.

Антуан отпил глоток кофе. Появление убийцы в кинозале вывело его из себя, и теперь он не мог сомкнуть глаз по ночам. Сразу после того как убийца ушел, он, не показывая, что ему страшно, отвел сына к матери.

Антуан не хотел напрасно волновать ее и ограничился объяснением, что получил анонимные угрозы и лучше отправить сына в безопасное место. Она едва вздрогнула, поскольку в ней еще были живы инстинкты жены полицейского. Марка же попросил одного из своих коллег, инспектора из своей бывшей команды, незаметно следить за сыном вплоть до его отъезда. Его бывшая жена сразу же осознала сложившуюся ситуацию. Либо она согласится на вмешательство полиции, либо уедет со своим отпрыском на вынужденные каникулы на другой конец света, в какой-нибудь райский уголок. У нее был выбор. И она выбрала второй вариант. Приближались школьные каникулы, и она могла позволить себе уехать на три недели. Марка, допивая кофе, подумал: ему еще повезло, что его бывшая жена получила богатое наследство. Хоть сейчас оно пойдет на благое дело.

Он поставил чашку в центр стола и скрестил руки. Как ему найти этого мерзавца?

Он было подумал, что сумеет установить его личность, перебрав всех масонов, возведенных в девятую степень, однако Андриво не нашел центральной картотеки высших степеней. Просьба была разослана всем сановникам Иль-де-Франса и других районов, входившим в красные и черные ложи, но для получения информации требовалось время. Могло пройти несколько недель, прежде чем будет получен ответ.

Оставался единственный след — след Джоан Аршамбо, американки.

Марка встал, положил монету в два евро на блюдечко, попрощался с хозяином и вышел на улицу, по которой гулял теплый ветерок. Открыв дверь кафе, он почувствовал, как ему на руки упали первые капли. Нельзя было терять ни минуты, и он поспешил на авеню Трюден, чтобы поймать там такси.

Нужно непременно связаться с незнакомкой. Марка поморщился. В письме Поля таились подозрения на ее счет. Это было еще одной причиной, чтобы тщательно подготовиться к встрече, и прежде всего — узнать об американке как можно больше.

Через десять минут такси остановилось возле его дома.

Сев за компьютер, он набрал в окошке поиска имя женщины в надежде найти какую-либо информацию о ней.

Джоан Аршамбо.

Компьютер выдал двенадцать результатов поиска. Она была адвокатом, специализирующимся на юридических проблемах, связанных с окружающей средой. Ее контора находилась на Мэдисон-авеню и пользовалась в определенных кругах широкой известностью благодаря смелым действиям, предпринимаемым против химических предприятий. Однако Джоан Аршамбо, похоже, не была звездой адвокатуры. Сообщалось лишь о ее сотрудничестве с журналами, освещавшими вопросы правовой регламентации предпринимательской деятельности. В статье «Нью-Йорк таймс», где говорилось об адвокатах, мало известных широкой публике, однако представляющих угрозу для предприятий, указывалось, что она была, безусловно, блестящим адвокатом, но избегавшим огласки. Добросовестный канцелярский работник, теневой трудяга, готовивший дела для более видных персон.

Вместе со статьей была опубликована фотография. Брюнетка с короткими волосами, похожая на Сесиль де Франс,[11] с суровым выражением лица, но иронично поджатыми губами. Черные глаза смотрели в объектив не без лукавинки.

Комиссар несколько секунд колебался, но потом все же записал адрес ее электронной почты. Он мысленно перебрал обстоятельства смерти Поля, равно как и детали тайны, которыми теперь владел. В Париже сейчас половина первого, значит, в Нью-Йорке, учитывая разницу во времени, половина шестого утра. Она сможет ему ответить только через несколько часов. Он нажал на кнопку «отправить».

Как раз в тот момент, когда на экране высветилось уведомление, что письмо отправлено, зазвонил его мобильный телефон.

— Да?

— Дражайший брат Марка?

Он сразу же узнал голос Брата Толстяка.

— Брат — да, но не из той же семьи.

— Странно. Как мы и договаривались, я держу тебя в курсе расследования. Но прежде скажи, как твои успехи?

— Никак, — ответил Антуан равнодушным тоном.

Он умолчал о второй встрече с убийцей, не желая, чтобы за ним по пятам ходили наблюдатели, приставленные его коллегой.

— Твое послушание искало картотеку?

— Да, но безрезультатно. Во всей Франции нет систематического учета масонов высших градусов.

— Я так и думал. У вас царит настоящий бардак, — проворчал Брат Толстяк.

— Ты прав, толстячок. К сожалению, убийце не пришла в голову мысль явиться в ваш богатенький храм и зарезать там нескольких братишек. Но эту идею можно ему подсказать. Это хорошенько встряхнет вас. Кроме того, ничто не указывает на то, что он не принадлежит к вашей ветви. В конце концов, вы, как и мы, пользуетесь шнурами.

Возникла короткая пауза. Марка спрашивал себя, потеет ли сейчас Брат Толстяк, сидя в своем кабинете. По его коже всегда текли крупные капли, какой бы ни была температура воздуха. Настоящий фонтан. Наконец раздался вздох.

— Ладно… Возможно, у нас есть кое-что новенькое о твоем друге, потрошителе масонов. Это тебя интересует?

— Разумеется, — ответил Антуан, не теряя бдительности.

Его коллега никогда не делал подарков. Ему всегда приходилось отдавать долг, иногда даже сторицей.

Брат Толстяк заговорил насмешливым тоном.

— Лаборатория прислала результаты проб, взятых у жертв. И в этих результатах есть кое-что странное. Эксперты сначала даже сами не поверили и поэтому сделали повторный анализ.