Читать интересную книгу Развод. Игра на выживание (СИ) - Коваль Лина

– Спасибо, – киваю мужу.

– Вы тоже садитесь, – обращается Луневич к Арине.

Девушка волнуется, словно он сказал что-то дурное, но падает рядом и с облегчением вздыхает.

Мужчины обмениваются рукопожатиями с Долинским, и мы все несколько минут молчаливо ожидаем, когда нас пригласят на предварительное заседание по делу о нашем разводе.

Боже.

Я который месяц привыкаю хотя бы думать об этом спокойно, но никак не выходит.

Исподтишка жадно разглядываю подтянутую фигуру Дани.

Он в тёмно-синем костюме тройке и в белой рубашке, воротник которой расстёгнут на пару пуговиц. На лице свойственная ему небритость. Я всю совместную жизнь с ней воевала.

Опускаю взгляд ниже и рассматриваю вычищенные до блеска туфли, которые сама же покупала в одном из бутиков «Вавилона» (помните такой ТЦ? «Любовь без обязательств»).

Соболев приваливается спиной к стене, складывает руки на груди и умело ловит мой взгляд.

Увидев плавающее в нём смятение, задирает брови и кружит глазами по краснеющему лицу. Смущает и волнует. Дразнит специально. При этом уголки Даниных губ неподвижны, скулы сжаты. Словно заворожённая слежу, как расширяются и темнеют его зрачки.

Что он делает? Что за представление, чёрт возьми?

Блуждающий взгляд демонстративно соскальзывает ниже и останавливается ровно в вырезе шелковой блузки.

Вспыхиваю мгновенно, прикрываясь сумкой.

Наши адвокаты тактично отворачиваются, а Арина тихо шепчет:

– Твою мать!

Резко склоняюсь к ней и получаю необходимую мне поддержку.

– Чуть глаза не стёр, – шепчет девушка на ухо. – Я же говорила. Выглядите обалденно.

Не успеваю ей ответить, потому что в этот момент дверь в кабинет открывается и нас просят зайти.

Усаживаемся с мужем друг напротив друга, наши юристы размещаются рядом. Богдан открыто складывает руки на столе, сверкнув обручальным кольцом. Я же, вспомнив, куда именно выкинула своё, стыдливо убираю ладони на колени и поворачиваюсь к судье.

Стараюсь держать спину прямо, пальцами с силой сжимаю подол юбки. До сих пор перевариваю поведение Соболева в коридоре и нервно кусаю губы, съедая помаду.

Судья, немолодая миловидная женщина в возрасте, безупречно вежливо здоровается. Опускает очки в тонкой золотистой оправе, разбираясь в документах.

Нервно сглатываю ком в горле.

– Яна Альбертовна, ваши исковые требования мной изучены. Как я понимаю, вы не пришли к мировому соглашению с ответчиком?

Стреляю взглядом в Соболева, который скучающе смотрит куда угодно, только не на меня. Его поведение абсолютно такое же, как при походе в театр, куда я всякий раз вытягивала мужа силой. Он, конечно, шёл, но засыпал чуть раньше первого антракта.

– Яна Альбертовна, – окликают меня.

– Нет, – дрожащим голосом выговариваю. – Не пришли к соглашению.

– Я бы хотел внести уточнения, – произносит Арсений и начинает вкрадчиво и монотонно беседовать с судьёй.

Ещё раз, словно в забытье, озираюсь.

Предварительное заседание только началось, а я уже вымотана и выжата, как старая кукла.

Для всех в этом кабинете, кроме нас с Богданом, в данный момент не происходит ничего особенного. Рутина.

Подумаешь, ещё одни разводятся?

Делят детей. Пилят имущество.

Если бы каждый из них знал, насколько мне сейчас больно… А если бы Богдан знал?!

– Яна Альбертовна, – окликает меня судья.

– Да, – отзываюсь хрипло.

– К заявлению вы по каким-то причинам приложили расписку, подписанную ответчиком. По данному документу он обязуется вернуть одолженные пять миллионов Шацкому Альберту Рустамовичу. Правильно я понимаю, что это ваш отец?

– Да, – изумлённо округляю глаза.

Я знать не знала, что юристы отца что-то там прикладывали. Я вообще это заявление не читала, подписала, лишь бы меня оставили в покое.

– В рамках вашего искового заявления этот документ не играет никакой роли. Всё совместно нажитое имущество делится между супругами поровну. По поводу бизнеса. Он открывался в браке. Суд проведет оценку рыночной стоимости и определит либо сумму компенсации, либо ООО «Газснабкомплект» будет поделена на равные доли. В ином случае вам необходимо достичь соглашения до назначенной мной даты. Это понятно?

– Да.

– По данной расписке ваш отец может обратиться с отдельным исковым заявлением, – замечает женщина.

Богдан насмешливо ухмыляется, а я в эту секунду сгораю со стыда.

Он ведь всё отдал.

До копейки.

Зачем папа вообще вспомнил об этом? Позорище, – думаю я, принимая документ от судьи, которая тут же предоставляет слово стороне ответчика.

Адвокат Соболева начинает сыпать терминами и бумагами, а я всё вглядываюсь в ровный почерк Богдана на расписке и подумав, пододвигаю её к нему.

Пусть это будет смотреться как чёртов белый флаг с моей стороны.

Мне всё равно.

Изрядно наскучило вмешательство отца. Сначала в наш брак, теперь в развод. Наверное, надо было раньше пресечь эти попытки, но сейчас мы находимся на этапе, когда думать об этом бессмысленно.

Богдан не меняя положения рук, безразлично осматривает расписку и снова обращает внимание на своего адвоката. Меня демонстративно игнорирует.

Бесчувственный мужлан.

– Позвольте, я задам пару вопросов истцу, уважаемый суд, – произносит Виктор Андреевич невозмутимо.

– Пожалуйста, – кивает женщина, вновь погружаясь в бумаги.

– Яна Альбертовна, – начинает адвокат с азартным блеском в глазах. – Скажите, пожалуйста, вы работаете?

– Да, – киваю, сама не замечая, как внутри взрываются победные фанфары.

– Очень интересно. По моей информации, вы к двадцати восьми годам оставались безработной.

– Я… работаю с прошлого месяца.

– То есть, – разводит руками Луневич. – Вашего работодателя не смутили отсутствие опыта и образования?

– Возражаю, ваша честь, – говорит Долинский, резко наклоняясь. – Что за домыслы? У моей доверительницы есть справка с официального места работы. И положительная характеристика.

– Принимается, – судья кивает и обращается к Виктору Андреевичу. – К чему эти вопросы?

– Прошу прощения, – скалится адвокат хищно. – Я, конечно, исследую данные документы в материалах дела, но позвольте заметить, что наверняка супруга моего доверителя находится на испытательном сроке? – вновь поворачивается ко мне.

– Официально, да, – часто киваю.

Не понимаю, к чему он ведёт? К моей несостоятельности как матери, способной обеспечить своих детей?!

Богдан делает вид, что пропускает все это мимо ушей. Будто он вообще не здесь.

– То есть, вы не уверены, останется ли это место за вами? – продолжает допытываться Соболевский защитник.

– Уверена, что справлюсь, – чуть повышаю голос и уставляюсь на Долинского, который предостерегающе на меня смотрит.

– Вам об этом сказал работодатель? – Луневич притворно улыбается.

– Нет, – выдыхаю.

Мужчина удовлетворённо кивает и мажет быстрым взглядом по Арине, сидящей прямо за нами.

– Как тогда вы можете быть в этом уверены?

– Я справляюсь со своими обязанностями, – тараторю. – Почему меня должны уволить?

Подол юбки смят до такой степени, что уже не выправляется. Ещё чуть-чуть и я порву тонкую ткань. От напряжения начинает кружиться голова.

Сталкиваюсь взглядами с Соболевым.

Ты ведь этого хотела? – читаю в его глазах.

Судорожно вздыхаю.

Нет. Не этого.

– Меня не уволят, – твёрдо произношу.

– Возможно, вы снова заболеете и попадёте в клинику неврозов, как пару месяцев назад, Яна Альбертовна? – парирует адвокат, отбрасывая моё трепещущее сердце в пятки.

Богдан отшатывается и удивлённо поднимает брови, а я морщусь от острой боли, стреляющей в висок.

– Возражаю, ваша честь, – снова произносит Долинский.

Судья внимательно смотрит на меня и отрицательно качает головой.

– Мне нужно на это отвечать? – спрашиваю бешено. – Да я проходила лечение, но я не нахожусь на учёте у психиатра. Я не сумасшедшая, – уставляюсь на мужа. – Скажи ему.