— А я пишу романы! — подключился другой. — Но еще ни одного не издали, так что предупреждаю: у меня жу-у-у-уткое настроение!
Глаза Форда полезли из орбит.
— Кто это? — спросил он.
— Не знаю, — сказал Зафод. — Честно говоря, стрельба меня устраивала больше.
— Руки за голову и выходите оттуда! Впереди — двуглавый! — снова послышался голос. — Или вас выкурить?
— А что вам больше нравится? — крикнул Форд.
Микроскопической долей секунды позже снова начался обстрел, и смерть-вужас-разряды вонзились в блок, защищавший их.
Несколько секунд обстрел не прекращался.
Когда он прекратился, на время наступила полная тишина, и только где-то по коридорам еще блуждало далекое эхо.
— Вы еще там? — крикнул один из фараонов.
— Да, — крикнул Форд.
— Все это дело не доставляет нам особого удовольствия, — прокричал другой.
— Мы чувствуем, — ответил Форд.
— Теперь слушай, Библброкс, и слушай внимательно!
— Ну что? — крикнул Зафод.
— Слушай внимательно! То, что мы скажем — очень разумно, достаточно выгодно и гуманно. Итак — или вы сдаетесь и позволяете нам побить вас — не сильно, мы категорически возражаем против бессмысленной жестокости — или мы взрываем к чертям эту планету и еще парочку тех, что видели по дороге сюда!
— Вы что, спятили? — крикнула Триллиан. — Вы не сделаете этого!
— Еще как сделаем! — ответил фараон. — Точно ведь?
— Конечно. Придется, о чем разговор, — ответил другой.
— Но зачем?
— Да затем, что есть вещи, которые приходится делать, даже если ты просвещенный фараон — либерал, гуманист и все такое прочее!
— Я этим ребятам не верю, — пробормотал Форд, покачав головой.
За блоком снова послышались голоса.
— Еще чуть-чуть?
— Давай.
И они снова открыли огонь.
Жар и шум стали невыносимыми. Медленно, но верно блок компьютера начал плавиться. Передняя панель расплавилась почти вся, и ручейки горячего металла уже подбирались, змеясь, к четырем фигурам, съежившимся в углу.
Они забились в самый угол и ждали конца.
Глава 33
Но конец так и не пришел, по крайней мере, на этот раз.
Выстрелы внезапно оборвались. В неожиданно наступившей тишине вдруг прозвучали несколько странных сдавленных возгласов, и затем — короткие звуки падения чего-то тяжелого.
Четверо уставились друг на друга.
— Что случилось? — спросил Артур.
— Они перестали стрелять, — пожал плечами Зафод.
— Почему?
— Не знаю. Хочешь — пойди и спроси.
— Нет.
Они ждали.
— Эй, — крикнул Форд.
Ответа не было.
— Странно.
— Может, они притаились, чтобы нас выманить?
— Ума не хватит.
— А что это были за звуки.
— Не знаю.
Они подождали еще немного.
— Ладно. Я пойду посмотрю, — вызвался Форд.
Он оглядел остальных.
— Никто не скажет: «Ты здесь нужнее. Пойду я»?
Все промолчали.
— Ну что же, — сказал Форд и встал.
В первую секунду ничего не произошло.
Еще через секунду или две так ничего и не произошло. Форд пытался что-нибудь разглядеть через густой дым, клубами валивший из развороченного компьютера.
Форд осторожно вышел из укрытия.
Так ничего и не произошло.
Сквозь густой дым Форд с трудом увидел в двадцати метрах одного из фараонов. Тот лежал, скорчившись на полу. Неподалеку лежал второй. Больше никого не было видно.
Все это показалось Форду необычайно странным.
Каждый нерв его дрожал, когда он медленно подходил к ближнему телу. Оно лежало успокаивающе неподвижно, пока он шел, и продолжало лежать успокаивающе неподвижно, когда он приблизился и наступил на смерть-вужас, который все еще сжимали мертвые пальцы.
Форд нагнулся и поднял его, не встретив сопротивления.
Фараон был очевиднейшим образом мертв.
Поверхностный осмотр показал, что он — метанодышащая форма жизни с Каппы Благулона, и в кислородной атмосфере Магратеи полностью зависел от качественной работы своего скафандра. Как оказалось, миникомпьютер в ранце, обеспечивавший качество работы скафандра, неожиданно взорвался.
Форд огляделся вокруг в весьма понятно изумлении. Питание к таким компьютерам поступает от главного корабельного компьютера, с которым они напрямую связаны через суб-эфир. Такая система полностью застрахована от неполадок, и причиной ее отказа может быть только полный выход всех системы питания вместе с дублирующими сетями из строя — вещь неслыханная.
Форд поспешно осмотрел второе тело, и обнаружил, что с ним случилась та же невероятная вещь — скорее всего, в то же самое время.
Он позвал взглянуть остальных. Они тоже были очень удивлены, но не разделяли его любопытства.
— Давайте уносить ноги, — сказал Зафод. — Если то, что я, предположим, ищу, находится здесь, то мне этого уже не надо. — Он схватил второй смерть-вужас, развалил пополам абсолютно безвредный шкаф поблизости, и ринулся по коридору. Остальные последовали за ним.
Вылетев за угол, Зафод едва не раскромсал на мелкие кусочки аэрокар, который ждал их чуть поодаль.
За рулем никого не было, но Артур узнал машину, принадлежавшую Слартибартфасту.
К приборной доске была прикреплена записка от него. На записке была нарисована стрелка, указывающая на одну из кнопок.
И еще там было написано: Может быть, это та самая кнопка, которая вам нужна.
Глава 34
Аэрокар тронулся с места, и помчал их на скорости больше 17 R по стальным туннелям на удручающую поверхность планеты, сдавленную очередными тусклыми утреннеми сумерками.
R — единица скорости, определяемая как разумная скорость следования и зависящая от трех параметров: вреда для здоровья, ущерба для психической полноценности, и опоздания не более, чем на пять минут. Таким образом ясно, что эта единица изменяется практически беспредельно в зависимости от обстоятельств, поскольку первые два параметра зависят не только от абсолютной скорости, но и от того, насколько принят во внимание третий параметр. Если к решению этого уравнения не относиться с должным спокойствием, дело может кончиться немалым потрясением, травмами, а возможно, и летальным исходом.
17 R — не точно определенная величина, но совершенно ясно, что это очень и очень слишком быстро.
Аэрокар еще прибавил скорости, доставил их к Золотому Сердцу, торчавшему на равнине, словно окаменевшая кость из земли, а затем без колебаний отправился обратно, видимо, по своим важным делам.
Дрожа от холода они стояли и смотрели на корабль.
Рядом с ним стоял еще один.
Это был полицейский корабль с Каппы Благулона — похожее на растолстевшую акулу судно, зеленоватое и покрытое черными кривыми надписями разных размеров и степеней враждебности. Надписи сообщали каждому, кому пришло бы в голову их читать, откуда этот корабль, к какому полицейскому отделению он приписан, и где должны подсоединяться силовые кабели.
Корабль казался неестественно темным и неподвижным, даже для корабля, у команды которого несколько минут назад перехватило дыхание в наполненной дымом комнате глубоко под землей. Кстати, хотя это невозможно объяснить, но когда корабль мертв, это сразу видно.
Форд увидел это и решил, что здесь какая-то загадка — и корабль, и его команда вдруг ни с того, ни с сего скончались. Исходя из собственного опыта, он считал, что подобные вещи не входят в правила игры.
Зафод, Триллиан и Артур тоже ощутили дыхание смерти, но еще быстрее они ощутили резкий холод, и, страдая острым приступом отсутствия любопытства, поспешили в Золотое Сердце.
Форд остался один и пошел осмотреть благулонский корабль. На пути он споткнулся о неподвижное стальное тело, лежавшее лицом вниз в холодной пыли.
— Марвин! — воскликнул он. — Что ты делаешь?
— Прошу вас, считайте, что я не достоин вашего внимания, — послышался приглушенный траурный голос.
— Как дела, кибер? — спросил Форд.
— Я скорблю.
— Что нового?
— Не знаю, — сказал Марвин. — Ничто не ново под луной.
— А почему, — спросил Форд, опускаясь рядом на корточки, — ты лежишь здесь в пыли? И лицом вниз?
— Это очень хороший способ чувствовать себя несчастным, — ответил Марвин. — Не притворяйся, что хочешь со мной поговорить. Я знаю, ты меня терпеть не можешь.
— Совсем наоборот.
— Нет, не наоборот. Все меня ненавидят. Так устроена Вселенная. Стоит мне только заговорить с кем-то, и меня уже ненавидят. Даже роботы. А если ты не будешь обращать на меня внимания, может статься, я просто уйду.
Он резко поднялся на ноги и стоял, решительно отвернувшись от Форда.
— Вон тот корабль меня ненавидел, — сказал он, указывая на благулонское судно.
— Тот корабль? — Эта новость вдруг заинтересовала Форда. — Что с ним случилось? Ты знаешь?