Читать интересную книгу Старик Хоттабыч (1958, илл. Ротова) - Лазарь Лагин

Мистер Вандендаллес между тем раскрыл глаза, увидел кучу рассыпанных пачек с долларами, вскочил на ноги, проверил одну пачку, убедился, что в ней действительно ровно сто десятидолларовых бумажек, пересчитал пачки и удостоверился, что их ровно сто штук. Но довольная улыбка недолго задержалась на его багровой физиономии. Только он успел завязать дрожащими от волнения руками драгоценный мешок, как глаза его снова загорелись алчным огнём.

Он крепко прижал мешок к своей жирной груди, снова повернул кольцо и запальчиво крикнул:

– Сто тысяч мало!.. Чтобы мне сейчас же был сто миллионов долларов!.. Живо!..

Он еле успел отпрыгнуть в сторону, как на траву с глухим шумом грохнулся огромный мешок весом в добрые десять тонн. От удара мешок треснул по всем швам, и на траве вырос внушительный холм из ста тысяч пачек американских ассигнаций. В каждой пачке было по сто штук.

Как и в прежних пачках, в этих тоже было по сто десятидолларовых бумажек, ничем не отличавшихся от настоящих, за исключением того, что на всех значился один и тот же номер. Это был тот самый номер, который Хоттабыч успел заметить на десятидолларовой бумажке, которую ему показал осатаневший от жадности владелец «волшебного» кольца.

Вряд ли это порадовало бы мистера Вандендаллеса: в любом банке обратили бы внимание на номера ассигнаций, а одинаковые номера бывают только на фальшивых деньгах. Но мистеру Вандендаллесу сейчас было не до проверки номеров. Побледневший от волнения, взобрался он на вершину бесценного холма и выпрямился, как монумент, как живое олицетворение торгашеской алчности, готовой на любую подлость, на самое бесчеловечное преступление ради лишней пачки денег, дающих у него на родине и во всём капиталистическом мире власть над людьми. Волосы у Вандендаллеса растрепались, глаза горели сумасшедшим блеском, руки дрожали, сердце бешено стучало в груди.

– А теперь… а теперь… а теперь я хочу десять тысяч золотых часов, усыпанных брильянтом, двадцать тысяч золотых портсигар, тридцать… нет, пятьдесят тысяч ожерелий из жемчуга, пятнадцать тысяч старинный фарфоровый сервиз!.. – вопил он уже без перерыва, еле успевая уклоняться от падавших на него несметных богатств.

– Чего вы тут стоять, как господа? – свирепо крикнул он стоявшим поодаль Хоттабычу и Вольке с Женей, которые смотрели на него с нескрываемым отвращением. – Вы есть мои рап, вы есть мои слюги! Вы имеете немедленно собирать эти вещи и складывать в кучка! Бистро! Или я вас всех буду побить через бокс!

– Нельзя ли полегче! – рассердился Волька. – Вы не у себя в Америке. И вы имеете дело не с рабами, а со свободными советскими людьми, вот с кем!

– Да, вы сейчас будете быть мои рап!.. Сейчас… одна минута… сейчас вы будете стать навек мои рап!..

Вандендаллес повернул кольцо и проревел, потрясая в воздухе потными кулачищами:

– Я имею желаний, чтобы этот нахальный старик и эти непокорные и дерзкие совьетские мальчики были мои рап, чтобы они чистили ботинки моим деткам, чтобы были мои слюга, всегда, до конца жизни!.. Я имею ещё один маленький желаний: я имею желаний, чтоб все фабрики, все шахты, все завод, все банки, все железный дорога, аутомобиль и самолёт, вся земля и все леса в Совьетский Союз принадлежал мне, моей фирме «Гарри Вандендаллес и сыновья», и только моей фирме!.. Ты имеешь слышать, волшебное кольтсоу?.. Немедленно выполняй мой приказаний! Я имею быть американский деловой человьек, и я не имею время ждать… Вся Россия, весь мир должен принадлежать американскому деловой человьек!..

– А не хватит ли тебе, о краснолицый чужеземец, уже полученных тобою богатств? – строго осведомился Хоттабыч.

– Молчать! – заорал Вандендаллес и в неистовстве затопал ногами. – Когда хозяин делает бизнес, слюга имеет обязанность молчать!.. Кольтсоу, выполняй моё приказаний! Бистро!.. А тебе, черномазый старикашка, я покажу через бокс, как надо иметь слюшаться свой белый американский хозяин!

И он кинулся с кулаками на Хоттабыча. Но Валька и Женька с такой силой вцепились в Вандендаллеса, что тот рухнул на траву, как бревно.

– Как вы смеете мешать свой хозяин бить через бокс свой плохой слюга! – закричал он, порываясь встать на ноги. – Вы теперь есть мой покорный рап!..

– Убирайся ты к себе обратно в свою Америку, империалист проклятый! – крикнул ему запыхавшийся Волька. – Вон из нашей страны!.. Чтоб здесь твоего духу не было! Катись отсюда!..

– Да будет так! – сурово подтвердил Хоттабыч слова Вольки и выдернул из бороды четыре волоска.

В то же мгновение словно сквозь землю провалились мешки с долларами, ящики с сервизами, часами, ожерельями – словом, всё то, что принесло мистеру Вандендаллесу серебряное кольцо. А сам он вдруг быстро-быстро покатился по траве, а затем по дорожке в том направлении, откуда так недавно появился, полный надежд. Немного погодя он пропал в отдалении, оставив за собой лёгонькое облачко пыли…

Когда ребята несколько пришли в себя от всего происшедшего, Волька задумчиво промолвил:

– Ничего не понимаю… Какое же это, в конце концов, кольцо – волшебное или простое?

– Конечно, простое, – ласково отвечал Хоттабыч.

– Почему же оно, в таком случае, исполняло желания этого американского разбойника?

– Это не оно исполняло, это я исполнял.

– Ты?! Зачем?

– Из вежливости, о пытливейший из отроков. Мне было неудобно перед этим человеком. Я беспокоил его в магазине, я приставал к нему, когда он возвращался к себе домой, я немало надоел ему, пока он захлопнул предо мною двери своего жилища, и мне неловко было не выполнить несколько его пожеланий. Но жадность его и его чёрная душа отвратили от него моё сердце…

– То-то же! – сказал Волька.

Выходя из сада на улицу, Хоттабыч наступил на какой-то маленький круглый предмет. Это было кольцо «Носи, Катя, на здоровье». Вандендаллес потерял его, когда, катясь, пытался вцепиться руками в траву.

Старик поднял кольцо, вытер его своим огромным ярко-синим носовым платком и молча надел на безымянный палец правой руки…

Уже Волька с Хоттабычем и Женька Богорад давно вернулись домой, успели лечь спать и проснуться утром следующего дня, а мистер Гарри всё ещё катился и катился.

Около восьми часов утра следующего дня километрах в четырёхстах к востоку от Парижа девятилетняя француженка Жанна Дакю была по дороге в школу сбита с ног каким-то быстро катившимся предметом, напоминавшим, по её словам, мешок, туго набитый тряпками.

Примерно пятью часами позже рыбак Гастон Шарматье, чинивший сети на берегу пролива Па-де-Кале, обернувшись на необычный шум, заметил, как с дороги свернул под откос и стремительно плюхнулся в воду тяжёлый продолговатый предмет, походивший, как ему показалось, на грубо обтёсанное и страшно запылённое дубовое бревно, и, быстро вращаясь, стал удаляться от берега. Нуждаясь в дереве для починки своей хижины, Шарматье спустил лодку на воду, но, как ни старался, так и не мог нагнать это удивительное бревно.

Пять пароходов, шедших из Америки в Европу с оружием и яичным порошком, и три парохода, возвращавшихся из Европы в Америку с награбленным по «плану экономической помощи» ценным сырьём, отметили в своих судовых журналах встреченное в открытом океане странное существо, напоминавшее большого дельфина, но плевавшееся, как верблюд, и время от времени завывавшее, словно издыхающая гиена. Как известно, дельфины не плюются и не воют и, главное, не катятся по волнам, а плывут большей частью под водой, рылом вперёд и спиной кверху, или кувыркаются. Поэтому все восемь вахтенных офицеров сочли необходимым отметить, что скорее всего это всё-таки был не дельфин, а какое-то другое, до сего времени не известное науке животное. Один из вахтенных офицеров, обладавший склонностью к научной работе, сам того не подозревая, очень метко назвал это необычное существо «атлантическим шакалом».

Утром следующего дня, когда супруга мистера Вандендаллеса, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, собралась уже заявить о его исчезновении, из-за океана пришла шифрованная телеграмма:

Гарри Вандендаллес сегодня утром обнаружен задворках Уолл-стрита сильно испачканном виде как очутился здесь объяснить не может или не хочет во всяком случае как показала тщательная проверка прибыл ни самолётом ни на пароходе срочно вызывает домой миссис Вандендаллес.

XXX. Долог путь до стадиона…

В этот весёлый и солнечный летний день, когда наши друзья отправились на футбольное состязание, приключения начались ещё в вестибюле метро.

– Не понимаю, к чему стоять в очереди у кассы, когда можно свободно воспользоваться автоматом, – сказал Волька и побежал разменять трёхрублёвку.

На троих требовалось мелочи на полтора рубля, по полтиннику на брата.