Одновременно с этой едкой сатирой печатались во множестве остроумные листки и карикатуры. На одной из них, изображавшей двуногого осла, была ехидная подпись: «Как ослиной голове не место на теле человека, так и папе не подобает быть главой церкви».
Кроме печатных карикатур и сатирических листков в XVI веке появились металлические медали и жетоны, которые остроумно и доходчиво осмеивали высшее духовенство. Одна из медалей изображала сверху папу, а снизу черта, и подпись на латинском языке гласила: «Церковь перевернутая являет лик дьявола»; на другой стороне той же медали надпись вокруг изображений кардинала и шута разъясняла: «Глупцы иногда кажутся мудрецами».
Занятные и как будто безобидные шутки предвещали грозные события для католической церкви, давно уже заслужившей непримиримую ненависть народа.
Еще в начале XV века против гнета феодалов, католической церкви, монастырей восстали чешские крестьяне и ремесленники. Их славный вдохновитель профессор Пражского университета Ян Гус кончил свою героическую жизнь в 1415 году на костре как еретик. Сурово отомстил за его смерть народ, изгнав многих католических священников и князей из своей страны.
Прошло немногим более ста лет, и Германия была охвачена пламенем крестьянской войны. Немало богатых монастырей и поместий разгромили тогда мятежники. Их смелый полководец, великий немецкий революционер Томас Мюнцер, подобно Гусу, был захвачен врагами и после мучительных пыток казнен в 1525 году.
Крестьяне боролись против гнета крепостников-феодалов и католической церкви. В могучем народном движении участвовала и городская беднота, надеясь улучшить свое положение, а также состоятельные люди, даже крупные буржуа и князья. Эти богачи стремились прибрать к рукам земли, принадлежавшие католической церкви, и вовсе не собирались отказываться от эксплуатации трудового люда. Восстания нанесли серьезный удар католицизму, но это не облегчило положения бедняков деревни и города.
Во многих странах Западной Европы зародилось новое религиозное направление — протестантизм; называлось оно так потому, что основой его был протест против вероучения и обрядов католической церкви. Католицизм был религиозной опорой и могучим оружием феодализма — можно ли было в то время бороться против этого строя, не штурмуя главной его крепости? И буржуазия, стремившаяся к власти, использовала протестантизм в своих интересах.
Первой ее победой на этом «фронте» было утверждение в части Германии лютеранской религии. Бывший монах, Мартин Лютер требовал отмены привилегий духовенства, отказа от культа святых и богоматери, от почитания икон, мощей и прочей трухи. Он ввел в церковных службах вместо латинского немецкий язык, понятный народу и облегчивший распространение новых верований. Он призывал крестьян и ремесленников усердно и прилежно трудиться на благо своих господ и хозяев — словом, проповедовал то, что выгодно князьям и купцам.
Хотя Лютер был доктором богословия, но оставался невеждой в науках. Он издевательски подшучивал над Коперниковым учением, но Лютеру было не до шуток: он раньше, чем католическая церковь, распознал опасность нового учения для религии. А сподвижник и продолжатель Лютера Меланхтон призывал к беспощадной расправе с последователями славянина, который «заставил двигаться Землю и остановил Солнце».
В Швейцарии реформаторы религии Цвингли и особенно Кальвин с ловкостью фокусников приспособили новое вероучение к интересам буржуазии: сам бог предопределил, кому быть богатым, хоть он и не знатен, кому бедным, но и бедным нечего отчаиваться — всемилостивый господь не обделит их своими милостями в царстве ином. Кальвин оправдывал ростовщичество, грабеж колоний, порабощение тамошних «дикарей» — все средства хороши для обогащения, ибо так предопределил отец небесный.
Жестокий и мстительный Кальвин при всей его ненависти к католицизму охотно пользовался инквизиторскими способами борьбы со своими противниками и с наукой: по его настоянию в Женеве был сожжен на костре знаменитый ученый-врач Мигель Сервет только за то, что не признавал божественной троицы.
Кальвинизм повлиял и на протестантскую церковь в Англии. Сначала там руководителем церкви вместо папы был провозглашен король. Он закрыл католические монастыри, присвоил их земли, которые дарил или продавал за бесценок дворянам. Такое хищническое разбазаривание земель ухудшило и без того тяжелое положение крестьян. В защиту их выступил великий английский гуманист Томас Мор, но он был обвинен в оскорблении величества и по приговору церкви обезглавлен.
Монастырские земли понемножку перекупили купцы, промышленники и другие, отнюдь не знатные джентльмены. А в XVII веке, после буржуазной революции, англиканская церковь восприняла многие догматы кальвинизма, выгодные буржуазии.
Реформация, обновление религии не изменило ее сущности — веры в божественного Христа и защиты интересов земных господ. Но все, что исходило от папы, считалось чуть ли не дьявольским наваждением, и реформа церкви помешала календарной реформе.
Григорианский календарь, или новый стиль, был введен в католических странах — Италии, Испании, Португалии, Франции, затем в Голландии, Австрии, Польше, Венгрии. Но вопреки воле папы во многих странах еще долго сохранялся старый стиль — юлианский календарь, и заменить его оказалось делом нелегким.
Лютеранские проповедники утверждали, что папа не имеет права вводить новый календарь, да и вообще в этом нет нужды, потому что конец света уже не за горами: снова распространились устрашающие слухи о близком светопреставлении.
Вдобавок по новому календарю придется снимать недозрелые фрукты, а бедные птички совсем запутаются в счете дней: они не будут знать, когда наступает пора вить гнезда, когда кончать свои песни и улетать в дальние края… Вся эта чепуха преподносилась с самым серьезным видом.
Даже в той части Германии, где большинство населения еще придерживалось католической веры, новый стиль был введен не сразу. А в «лютеранской» Германии, Дании, Норвегии он был принят лишь в 1700 году.
В Англии попытки ввести новый стиль вызвали всеобщее негодование и опасные волнения, духовенство жестоко преследовало астрономов, которые советовали исправить календарь. Знаменитый французский писатель Вольтер не зря подшучивал над английскими церковниками: «По их мнению, лучше быть в разладе с Солнцем, чем в ладу с папой!»
Хотя в Англии был юлианский календарь, но там еще по старинке Новый год праздновали не 1 января, как во всех европейских странах, а в начале весны — 25 марта. Это число считалось днем не то сотворения мира, не то смерти Христа.
Наконец в 1752 году, после долгих и бурных споров, парламент решил перенести начало года на 1 января и заодно принять новый стиль. Пришлось укоротить этот год: он начался, как обычно, 25 марта, а кончился 31 декабря, то есть уменьшился на восемьдесят три дня. Кроме того, надо было исключить еще одиннадцать дней, на которые к тому времени юлианский календарь отстал от григорианского.
Когда Юлий Цезарь ввел новый календарь в Риме, пришлось «конфузный» 46 год до нашей эры удлинить до 445 дней. В Англии 1752 год был конфузно коротким: он состоял всего-навсего из 271 дня.
Трудно вообразить, что творилось по всей стране в этот самый короткий год. Народ не понимал, для чего нарушается привычная традиция. На улицах и площадях, перед зданием парламента в Лондоне толпами собирались возмущенные люди и настойчиво требовали: «Отдайте нам наши три месяца!»[43]
Никакие здравые речи не могли рассеять наивного убеждения, будто это время безвозвратно пропало. Особенно волновались знатные дамы, которые решили, что сразу постарели на целых три месяца. Но один хитрец придумал, как успокоить опечаленных англичанок.
В новом календаре на 1752 год было напечатано такое сообщение: «Давно уже замечено, что кошки обычно припадают носом к земле в тот момент, когда приходит новый год. Теперь они стали делать то же самое, как многие видели, в ночь на 1 января».
Новогодняя шутка долго смешила англичан: ну уж если кошки приноровились к новому календарю, придется и нам примириться с ним.
Папа Григорий XIII предложил ввести новый стиль и православной церкви, но ее главари — патриархи — решительно отвергли эту реформу как «вредное новшество, ересь и измышление римских звездочетцев». Оно, мол, нарушит запрещение Никейского собора праздновать пасху одновременно с евреями.
Звездочеты-астрономы здесь были ни при чем: руководители византийской церкви догадались еще раньше, чем на Западе, что «пасхалии расходятся с Солнцем». Но восточное духовенство знало о коварстве римских пап и опасалось их вероломных интриг с целью утвердить власть католической церкви над всем христианским миром. Так уже лучше «разойтись с Солнцем, чем сойтись с папой».