и, когда я дожевывал последнюю, в столовую вошел Фриц, чтобы доложить о приходе мистера Пензера. Если бы не присутствие Салли, Фриц наверняка сказал бы «Сол». К тому времени, как мы закончили с салатом и кофе, к Солу успели присоединиться Фред и Орри.
Я заранее предупредил всех троих, что при разговоре будет присутствовать мисс Блаунт. Когда в кабинете я представил их Салли, то сразу заметил, что парни остались верны себе. Сол Пензер – рост пять футов семь дюймов, вес сто сорок фунтов, большой нос и прижатые к голове уши, – отнюдь не являвшийся эталоном мужской красоты, посмотрел на Салли исключительно из вежливости, но можно смело ставить тысячу к одному, что Сол запечатлел в памяти все мельчайшие детали внешности девушки. Фред Даркин – рост пять футов десять дюймов, вес сто девяносто фунтов, плотного телосложения, абсолютно лысый – поглядел на Салли, отвернулся и снова поглядел на нее. С тех пор как много лет назад жена Фреда узнала о его интрижке с пышногрудой плутовкой, он избегает общества хорошеньких девиц до тридцати лет. Орри Кэтер – рост ровно шесть футов, вес сто восемьдесят фунтов, само совершенство от макушки до пят – наградил Салли неприкрыто оценивающим взглядом. Ко всем привлекательным женщинам Орри относился точно заядлый рыбак к форели в ручье и не видел причин менять такого подхода.
Они заняли кресла, поставленные в ряд перед письменным столом Вулфа, не оставив места для Салли. Поскольку красное кожаное кресло больше не хранило тепла тела Калмуса, ей ничего не оставалось, как сесть туда. Вулф, который хотел пожать руку Солу, обменялся рукопожатием со всеми тремя, сел, обвел глазами собравшихся и произнес:
– Спасибо, что взяли себе за труд явиться сюда. Я премного вам благодарен. Полагаю, вам известно, чем я сейчас озабочен. А именно обвинением Мэтью Блаунта в убийстве Пола Джерина. Вы только что познакомились с дочерью мистера Блаунта. Не стану описывать вам ситуацию, так как на данный момент у меня для вас одно-единственное задание. Вам, должно быть, известно имя Дэниела Калмуса, адвоката Блаунта. – Парни дружно кивнули, и Вулф продолжил: – Есть все основания полагать, что незадолго до вечера вторника тридцатого января он раздобыл где-то мышьяк. Возможно, за день или два до означенной даты. Заметьте, я сказал: «Есть все основания полагать». И это все, что мы знаем. Обычно я прошу вас что-то найти лишь тогда, когда прихожу к выводу, что это что-то действительно существует. Однако на сей раз это не вывод, а лишь предположение. Тем не менее прошу не жалеть усилий. И если вы найдете искомое, то получите двойной гонорар. Старшим назначается Сол, докладывать будете Арчи. Как всегда. – Вулф посмотрел на Сола. – Каким образом проводить подобные операции, ты знаешь лучше меня. Не мне тебя учить. Желательно получить доказательства, что мистер Калмус достал мышьяк в каком-либо виде или получил к нему доступ. Можете действовать открыто. Если Калмус узнает о вашем расследовании, большого вреда не будет, поскольку он наверняка уже принял необходимые меры предосторожности. Однако пока вам следует обходить стороной лечащего врача Калмуса, Виктора Эйвери, и его жилище. Виктор Эйвери – старый и добрый друг Калмуса. Я уже беседовал с Эйвери, а потому любые возможные контакты с ним и осмотр его офиса необходимо предварительно обсудить со мной. Квартирой Калмуса займется Арчи, который сегодня наведается туда в компании с мисс Блаунт. Мисс Блаунт является отличным источником информации о привычках Калмуса, часто посещаемых местах, связях и так далее. Постарайтесь сперва узнать все, что вам нужно, у мисс Блаунт. – Вулф повернулся к Салли. – В гостиной очень удобные кресла. Если не возражаете?
Она сжала кулаки, так что побелели костяшки пальцев:
– Но я ведь вам говорила… Я в это не верю…
– А вам и не нужно. Лично я в это тоже не верю, но и не отвергаю такой возможности. Я провожу расследование, для которого вы меня и наняли.
– Вы говорили, я должна пойти к нему с Арчи. Я не могу…
– Мы обсудим это позже. В беседе с мистером Пензером, мистером Даркином и мистером Кэтером вы можете не раскрывать то, о чем предпочитаете умолчать. Мистер Гудвин будет рядом, – сказал Вулф и, обратившись ко мне, добавил: – Арчи, не забудь свой блокнот.
Я взял блокнот, встал с места и направился к двери в гостиную. Парни двинулись за мной. Салли они учтиво пропустили вперед, получив редкий шанс продемонстрировать хорошие манеры. Уже закрывая за собой дверь в гостиную, я оглянулся на Вулфа и обнаружил, что тот потянулся за «Африканским генезисом». Теперь, когда работа вовсю закипела, он смог снова приняться за чтение.
Глава 10
В тот же вечер в десять минут одиннадцатого мы с Салли выбрались из такси на углу Парк-авеню и Тридцать восьмой улицы и, подгоняемые порывами зимнего ветра, прошли полтора квартала на восток, после чего посмотрели на окна четвертого, верхнего, этажа серого с зеленым кирпичного здания на другой стороне улицы. Света в окнах не было. Мы перешли через дорогу и, оказавшись в парадной, изучили ряд кнопок с указанием фамилий. Я нажал на кнопку возле фамилии Калмус, особо не рассчитывая на успех, так как буквально пятнадцать минут назад звонил Калмусу по телефону, но услышал лишь длинные гудки. Подождав тридцать секунд, я нажал на нижнюю кнопку, возле которой значилось «УПРАВЛЯЮЩИЙ». Салли испуганно вцепилась мне в руку.
Нам с Вулфом с трудом удалось уговорить Салли пойти со мной к Калмусу. Пришлось даже слегка надавить на нее, поскольку она отчаянно упиралась. В конце концов Вулф объяснил, что если я пойду один, то возьму с собой набор отмычек и меня привлекут за незаконное проникновение в жилище. После чего Салли, естественно, согласилась. Ведь на нарах от меня будет мало проку, и ей придется целиком отдаться на милость Вулфу. Наш план состоял в том, что мы с Салли отправимся на задание, когда Калмус придет к Вулфу и Фриц проводит посетителя в кабинет. А Вулф, в свою очередь, постарается задержать Калмуса до тех пор, пока я не дам отмашки. Но если Калмус не появится до десяти вечера и не подойдет к телефону, мы с Салли в любом случае наведаемся к нему домой, взяв на себя риск быть пойманными. Впрочем, я немного смухлевал и позвонил Калмусу в половине десятого.
Итак, мы стояли в парадной. На стене не было никакого переговорного устройства – только пара круглых решеток на уровне подбородка, откуда вскоре донесся треск и послышался мужской