Читать интересную книгу Цельняпушистая оболочка 4 (СИ) - "Бебель"

— Да пофигу уже. Не долго мучатся осталось.

— Но-но! Что за пораженческие настроения?! — строго оборвала меня Солерия, доставая из недр ящичков стола, футляр со скальпелем.

Ну надо же, командирские нотки послышались. Решила в генеральшу поиграть?

— В том смысле, что за них можно и по роже получить можно? — прикололся я, намекая на свою разбитую физиономию.

— Не будем столь радикальны, хорошо? — с улыбкой закончила она, и взглядом попросила положить левую руку на стол.

Вздохнув, я снова не нашел в себе сил на возражения. Хочет культю почистить? Хрен с ней, пусть чистит. В конце-концов, она всего лишь хочет быть хоть чуть-чуть полезной. Хотя бы в собственных глазах.

— Ненавидите меня? — совсем тихо подала она голос, придерживая мою руку на столе.

Наслаждаясь убаюкивающей тишиной, приглушенным шипением чайника, и полутьмой кабинета, я невольно вздрогнул от ее слов.

— О чем ты?

Селедка не отрывала взгляда от моего обрубка и аккуратно шуровала скальпелем. Было больно, но не так, как обычно. Похоже, что принцесса имела неплохой опыт в таких делах. Или была подобрее, чем местная медсестра. А может, просто лучше притворялась.

— Ты знаешь о чем. Хочешь, чтобы я сама все сказала? Вместо тебя? Ладно. — ее голос был все таким же тихим и немного отстраненным.

Будто она боялась, что если будет говорить в пол тона громче, то в нее молния ударит.

— Из-за того, что втянула тебя… Всех вас. Во все это. Из-за того, что я не такая, какой должна быть. Что прячусь здесь. И посылаю тебя делать всю…

— Я тебя сейчас сам пошлю! «Посылает» она! Кошатина охреневшая… — раздраженно сплюнул я на пол, отворачиваясь к окну.

Солерия никак не отреагировала на мои слова. Лишь хмыкнула и еще глубже ушла в себя. Вернее, в мою культю. Ну и нафиг ее. Тоже мне «посыльная». Типа на смерть меня посылает. Хер там! Сам иду. И даже если и помру, то этих говнюков иностранных с собой заберу. И особенно прапора. Ибо нехер старших по званию взрывать! А если уж и взрываешь, то постарайся довести дело до конца.

— Как там, блять, говорят? Сейчас… А! Один кинжал во тьме, стоит тысячи мечей на рассвете. Понятно?! Нехуй мне тут сопли пускать. Я этим пидорам еще покажу, переулок между булок. Научу, блин, Родину любить. А этого прапора недоделанного заставлю и про устав вспомнить и про субординацию. Вот увидишь, я еще познакомлю его губы со своей жопой. Чмо колхозное! Какое-то говно из консервных банок напялил и сразу власть почуял. Ну ничего, я ему этим жезлом власти по губам проведу. Хуйло дегенеративное…

Сам не знаю. Всерьез я все это или просто угараю. Наверное — что-то среднее. Обидно мне. Я ведь этому дураку доверял. Думал что он свой, хоть и чокнутый. Просто безобидный маразматик со здоровенной пушкой. А он… Эх.

— Боюсь, не все так просто… Я подозреваю, что помимо вашего знакомого сослуживца, вы можете встретить еще одного… Одного знакомого.

Ее манера говорить полузагадками уже откровенно бесила. Типа она вся такая умная, а я весь такой тупой. Тьфу.

— Красноглазый что ли? Да похер. Ему тоже кочергу в жопу засуну. Что он сделает? Да ничего.

Но судя по реакции принцессы я не угадал. Хм. Кто еще есть?

— Валя что ли?

Солерия удивленно моргнула и уставилась мне в глаза с явным вопросом «Как ты понял».

А никак. Просто наобум сказал.

Вот как значит получается? Валентин у нас еще во всей этой кодле состоит? Странно. Он же мне помогал все время. Хотя стоп.

Да нихера он мне не помогал! Что он сделал вообще?! Бойцов моих от поезда с гвардейцами прикрыл? И меня от Селедки? Ох епт… Вот же пидор! Так это он все не по доброте душевной сделал, а чисто из-за выгоды. Чтобы Селедка со мной повозилась. И еще слова его эти, про то, что мне в разборки Селедки и краснопузика лезть нельзя… И что они меня пользовать будут. Вот гад! Да он же сам меня по полной использовал! Да он же в курсе был! Блять, да он же ту засаду в лесу и навел! Я же прямо от него вышел и меня тут же «приняли».

Не, херня… Сам-то он почему меня не грохнул? Даже типа как «предупреждал». Намекал на всякое. Жалко ему меня было, что ли? Или еще что-то? Что-то тут не сходится. А может и сходится, просто я что-то позабыл или не понял.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Блин… Что-то к драконам-то я и не готов. Ох, вот это мне уже совсем не нравится. Он же огромный! И бронированный. Что я ему сделать-то могу? По такой гадине из танка только стрелять. И из самого большого и мощного! И еще попробуй попади… Эх, ну что за жизнь. Почему я не могу себе врагов по статусу подбирать? Вечно всякие «многоножки» и морпехи попадаются. Где же доходные алкоголики и привокзальные бичи с циррозом во все туловище?

Хотя ладно, мурзилки и спящие негры тоже были. Жалко что кончились, только драконы и терминаторы остались. Эх, не в ту сторону я воевать собрался, да поздно уже. Ну Селедка, ну спасибо! Лучше бы промолчала.

— Уже испугались? — со смешком спросила она, прерывая мои раздумья.

Похоже что весь хоровод мыслей отражался на моей физиономии. Быстро помотав головой, я вспомнил про пачку сигарет.

— Херня.

— Вершина биоинженерной эволюции, это, по вашему, херня?

Откуда она такие слова знает? Блин, их даже я не знаю. Стыдно даже как-то. Ладно, главное вид не подавать.

— Пф, вершина… Поллюции он вершина. Я такую же вершину утром в унитазе смыть забыл.

— Доспехи презрения, значит? — хмыкнула девушка, смачивая ватку в перекиси.

— Чего?

— Ну… Знаешь, я все думала… Твое безрассудство, это следствие храбрости или глупости? Похоже, и то и другое. Но не только. — задумчиво заявила она и заглянула мне в глаза.

— М-м-м… Спасибо за комплимент? — пожал я плечами и тут же получил едва ощутимый шлепок ладонью по культе.

Мол, не дергайся, придурок.

— Теперь я начинаю понимать, как тебе все это удалось.

— Что? В смысле, ты о чем вообще?

— Ну-у-у… — протянула сисястая, решая продолжать или нет.

Взглянув мне в глаза еще раз, она еле заметно кивнула сама себе:

— Я только сейчас поняла, откуда в тебе столько ненависти и презрения. Ты же сам взращиваешь ее в себе. Целенаправленно, со всей ответственностью и заботой. Словно цветы в саду. А затем пользуешься ими. Ты ведь не испугался той гусеницы-переростка? Ты ее презирал и хотел уничтожить, верно? И с теми солдатами и феленидами было так же? Я ведь попала в точку, верно? Это самовнушение и замена страха — злостью, не так ли?

— Полная чушь. — честно признался я, вызывая у Солярки приступ смеха. — Не, ну… Жить захочешь, не так раскорячишься. Блин, а что еще остается? Ну прет на тебя какая-то срань из хренового ужастика, что делать? Муравью хуй приделать? Вот и накручиваешь себя. Это еще на занятиях объясняли. Ярость всяко лучше паники или ступора. А презрение там или нет… Ну, блин. Вы же лилипуты! Говорящие кошкодевки. Ну скажи мне, ты можешь воспринимать за равного какую-нибудь… Блин, ну сложно воспринимать того, кто тебе в ширинку дышит. Да еще и смотрит блестящими глазами. Ты поняла, короче. — сумбурно выложил я свои мысли.

Забавно, за всей этой белибердой никто из нас не заметил, что чайник уже вскипел. А рука вновь забинтована. Запизделся я, что-то.

— Надеюсь, ты не станешь брезговать пить с «какой-то кошкодевкой» из одной кружки? Вторую разбил твой солдат, прошу простить.

— Сахару добавь тогда. И спирту… Хотя не надо, а то совсем вырублюсь. — махнул я рукой, закуривая новую сигарету.

Пепел и бычки я бросал прямо на пол. Не, ну, а что? Пошла эта Свитхарт в пешее эротическое. Сука этакая! Едва Лисина увидела, так сразу орать начала, что я его избил. А между прочим — все наоборот было. Впрочем, признаваться я не собираюсь. Не хочу чтобы кто-то узнал, что меня свой же солдат отмудохал. Позор-то какой! Это же весь авторитет по известному месту пойдет! Нет уж, пусть лучше сволочью считают.

— На равных, не равных… Не знала, что ты такой высокомерный, титулованный аристократ. Герцог должно быть, не иначе… Ох, ну я же с тобой на равных? И ничего. Мне нравится! Сама себе удивляюсь, но нравится… — вздохнула Солерия, засыпая в кружку целую гору сахара.