— Мисс Грейнджер! Какими судьбами? Чем обязан?
От него несло огневиски и ананасовыми дольками. Видимо отмечает каникулы, и, судя по внешнему виду, — довольно давно. Возможно это даже сыграет на руку. Всем известно, что когда Слизнорт пьяный, то невероятно добрый и щедрый. Именно в таком состоянии Гарри удалось вытянуть с него оригинальные воспоминания.
— Извините, что я вот так вламываюсь, но мне очень нужна Ваша консультация, как высококлассного специалиста, — начала щебетать сладким голосом Гермиона, — Ведь никто лучше Вас не разбирается в сложных зельях и заклинаниях, — Она приложила ладонь ко рту и доверительно наклонилась к профессору, — Даже профессор Флитвик мне кажется не таким профессиональным волшебником, как Вы.
Выстрел попал точно в цель.
Профессор расправил плечи, приподнял подбородок и посторонился, приглашая Гермиону пройти в кабинет. А точнее в его квартиру. Он тут и жил, и обучал студентов. Они прошли в дальний конец класса и Слизнорт толкнул дверь. Гермиона никогда еще не была у него дома, но заприметив большой длинный диван в клеточку, сразу же направилась к нему.
— Выпьете? — Слизнорт сразу подошёл к столику, на котором покоились бутылки с огневиски, какие-то лежали, какие-то стояли, — Огневиски, херест?
— Только не херест, — быстро проговорила Гермиона, невольно вспомнив что с ней было, когда она в последний пила сей чудный напиток, — Огневиски. Только немножко, пожалуйста.
Слизнорт налил им выпивку и присел рядом на диван. И Гермиона очень надеялась, что он пойдёт с ней на контакт.
— Слушаю Вас внимательно, мисс Грейнджер. Чем смогу — тем помогу.
— Спасибо. У меня очень непростая просьба, и я очень надеюсь на Вашу помощь, — Гермиона отпила из кубка и насколько это вообще возможно, очень подробно стала объяснять суть проблемы, — Мне нужно показать человеку фальшивые воспоминания, но в очень хорошем качестве. Что бы он в них поверил. Не с помощью омута памяти, а с помощью Легилименса. Что бы он подумал, что владеет ситуацией, но это будет не так. Я сама покажу то, что запланирую показать.
— То есть абсолютно новые, или подправленные?
— Новые. Каких не существовало вообще.
Слизнорт задумался на секунду, но сразу выпалил:
— Ну это довольно просто. Но придётся немного постараться. Обязательно своими глазами увидеть всё, что бы обратить их в свои воспоминания. Я имею ввиду — в живую увидеть предмет, обстановку, людей. А то, что они будут делать или меняться, это уже пустяки.
— Ага… — Гермиона задумчиво закусила губу, — То есть абсолютно все детали я должна увидеть?
— Ну, не все. Основные точно. Иначе они будут размыты и человек сразу поймёт, что воспоминания липовые.
— А как это дело можно провернуть?
— Пара пустяков, — отмахнулся профессор и тяжело поднялся с дивана, проковылял к ящикам и принялся в них копаться, — Где-то у меня было это зелье… Это конечно не так просто, если под рукой нет нужного зелья, но Вам повезло. Оно настаивается пол года, и совершенно точно у меня оставался пузырёк…
Он увлечённо шарился в ящиках, а Гермиона мысленно молилась, что бы он его нашёл.
— Вот он! — Гораций радостно вскинул руку с маленьким прозрачным бутыльком, внутри плескалась оранжевая субстанция, — Даже не загустел! Мне он всё равно не нужен. Но нужно строго по порядку выполнить инструкции. Я Вам их запишу.
— Спасибо большое! — Гермиона давно так не радовалась, — Я думала там заклинание определённое нужно, а это оказывается с помощью зелья только делается…
— Не только с помощью зелья, но с ним гораздо проще. И эффективнее, — профессор проковылял к дивану и протянул Гермионе зелье, — Будут только побочные эффекты. Вы сами будете верить в то, что хотите показать. То есть сами проживёте всё, что увидит человек, который просмотрит воспоминание. По этому нужно будет наложить на себя заклинание и если в этом воспоминании Вам нужно будет куда-то идти и что-то делать, то необходимо на время будет себя обездвижить. Я всё напишу в инструкции.
— Звучит сложно, — хмыкнула Гермиона, — Но я справлюсь. И ещё кое-что. Мне нужно сохранить свои настоящие воспоминания, где будет чётко видно, как я всё это придумывала, да даже наш с Вами сейчас разговор. Они не попортятся?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, — отмахнулся Слизнорт, — Вы будете верить в фальшивые воспоминания еще пару дней, потом разум прояснится. Зелье нужно будет выпить за сутки до того, как решите воспользоваться тем, что задумали. Опять же, — я всё напишу.
— Отлично, — Гермиона расплылась в радостной улыбке, — Что бы я без Вас делала! Кстати, у меня есть подарок.
Она порылась в маленькой сумочке и достала оттуда большую коробку с засахаренными ананасами:
— Их никогда не бывает много, держите.
— Это точно! — Он радостно принял коробку и с любовью в глазах заглянул внутрь, — На месяц хватит!
Они ещё поболтали немного, профессор жаловался на Макгонагалл, что та ни в какую не хочет повышать ему жалование. Гермиона сидела и поддакивала, что ещё ей оставалось, ведь Слизнорт очень помог. После этого он взмахнул палочкой и перо само стало двигаться по пергаменту, составляя небольшой список. Пробежав по нему глазами, Гермиона уже совершенно точно поняла, что справится с тем, что задумала — без проблем.
***
Гермиона сидела в кресле у камина и находилась в полнейшем шоке.
Рядом стоял Малфой и тяжело дышал. Платиновые волосы растрепались и несколько прядей упали на глаза. Взгляд серых глаз пригвождал к месту и даже смотреть на него было невероятно страшно. По этому она разглядывала свои пальцы. И совершенно не знала, что ему сейчас сказать.
Разум подсказывал, что что-то не так. Всё не так плохо, как кажется, но его тонкий голосок звучал очень не убедительно.
Но всё же звучал. И Гермиона впала в какой-то транс, абсолютно теряя себя в своей же голове. Где-то на задворках памяти всплывало лицо профессора Слизнорта, но сразу испарялось, стоило Гермионе только ухватиться за определённую нить из памяти, но она тут же срывалась. И в голове стояла картина, при чём вся движении, как над ней пыхтит какой-то незнакомый мужик. Но с другой стороны — вполне себе знакомый, ведь они какое-то время общались в баре.
Картинки периодически наваливались друг на дружку, превращая все мысли в кашу. Вроде и всё понятно, она решила отомстить Малфою, ведь очень сильно хотела сделать ему больно. Всё правильно, так и должно быть, ведь именно этого она и добивалась…верно?
— …какой в этом смысл, если тебе это не нужно? Возможно, так будет даже лучше. Для тебя точно.
Она услышала его голос, и словно вынырнула на поверхность из холодной пучины воды. Но Малфой уже хлопнул дверью и покинул дом. А она понимала, что никакие слова не помогут им сейчас. Ведь Гермиона переспала с другим мужчиной. Драко на зло.
И очень погано стало на дуще.
До слёз стало его жаль. И себя жаль. И их ребёнка.
Слёзы катились по лицу не останавливаясь, но Гермиона боялась даже всхлипнуть — нельзя было допустить, что бы мистер Бэрч застукал её в таком состоянии. Нельзя. Там её сын, он не должен чувствовать, что маме плохо.
Но успокоиться не получалось. Она не верила, что смогла совершить ТАКОЕ.
Это была не она. Её подменили. Этого не может быть!
Гермиона опустилась на пол перед камином, обхватила колени руками и стала раскачиваться взад-впёред.
В мыслях было слишком мутно. Не получалось нормально рассуждать, потому что что-то мешало.
Обрывки фраз, разговоров, фрагменты лиц…слишком расплывчато и непривычно ощущалась реальность.
Но одно она понимала точно — Драко ушёл.
И то, что он обронил на последок — являлось чем-то определённо очень важным. Но она его даже выслушать нормально не смогла. Голоса в голове сильно мешали, словно надоедливые мухи, которых пытаешься от себя отогнать, но они спустя пару секунд возвращаются снова. И не получается ничего с этим поделать.
К голосам добавился монотонный звонкий гул, отчего Гермиона с силой сдавила ладонями уши в надежде на то, что это хоть как-то поможет.