— Ты правильно сделал, что оставил ее у Майи, — заявил Терьер, когда мы вышли на улицу. — Пусть она немного грубая, но очень ответственная. И заботливая. Только ей этого не говори, не оценит.
— Похоже, фургон уже вычистили, — заметил я, подойдя к пахнущему химией кузову.
— Да, делать парням было нечего. Я забрал себе трех дамочек, — гордо сказал напарник, снимая рубаху. Я поднял бровь, но он, совершенно не стесняясь наготы, продолжил переодеваться. Хорошо хоть, автострада защищала нас от постоянного дождя. Сняв шорты и майку, Терьер быстро привел себя в порядок.
Вместо ярких красок — серые полутона, сливающиеся с пластиком и бетоном. Лучший способ раствориться в струях воды. Она и так ограничивала видимость, а с камуфляжем все становилось куда приятнее. Пятьдесят, максимум сто метров видимости. Если комплект термоотводящий — еще меньше. В сорока метрах от стены не отличишь.
— Теперь ты куда больше похож на бойца, — удовлетворенно кивнул я.
— Просто не факт, что нас встретят с распростертыми объятьями, — насмешливо сказал Терьер. — Местные торговцы оружием — не самые гостеприимные люди. А денег на покупку пропуска у нас не осталось.
— Можем продать все найденные у байкеров пукалки и добавить мою. Если вместо этого возьмем скорострел или трансформер-коротыш, — сказал я, садясь на благоухающее переднее сиденье. — В крайнем случае — возьмем все что нужно силой. Они контрабандисты и снабжают своим оружием гражданских.
— Не стоит ссориться с людьми, которые могут поставлять тебе стволы, — покачал головой Терьер, запуская машину. — У нас пока нет репутации в районе. Одно дело — не в счет. Тем более простое и быстрое. Нужно дать понять, что мы серьезны и нам можно показывать товары из-под полы. Если надо, я могу быть убедителен.
— Отлично, — сказал я, но на всякий случай перевесил кобуру на грудь.
Утреннее солнце едва пробивалось сквозь плотные черные тучи, почти не грея, но земле было хорошо и без него. Парниковый эффект в сочетании с массовыми осадками — и вот Москва уже в субтропиках. Температура не опускалась ниже семнадцати. Хотя и выше двадцати не поднималась. Если бы не постоянный дождь — почти идеально.
Свет фар пробивал струи воды. Выхватывал столбы и края автострады из полумрака. Фургон быстро выехал на верхнюю дорогу и помчался от «культурной столицы» района. Меня в очередной раз поразило количество неона и голограмм. Этого добра было не меньше, чем в Сити. Чувствовалось наличие своего крупного реактора.
— Пять минут до прибытия, — мелодичным голосом заявил автопилот.
— Что мне нужно знать о тех, к кому мы едем? — спросил я. — Ты с ними уже работал? Какие отношения?
— Никаких. Проводил нескольких клиентов, которым требовались эффектные бабахи, — пожал плечами Терьер. — Но это все несерьезно. Скорее всего, они меня даже не помнят. В районе четыре больших группировки, занимающиеся нелегалом. Если не вдаваться в подробности и не вестись на маски — «Полиамед», «Калаш», «Арасаки» и «Милитех».
Последние вышли на рынок не так давно. Давят дешевым серийным говном. Но есть у них и хорошее. Группировка большая. Молодежная и очень наглая — «Боевые черти». Не спрашивай, почему. Все зовут их бесами. По сути, только за счет пушек они отжали себе значительную территорию. Но есть нюанс. Кто-то сверху — очень умный парень. Он следит, чтобы они не лезли на рожон и не слишком наглели.
С «КК» все понятно — их стволы в нашем регионе лучшие. Но вот ребят они подбирать не умеют. «Русские медведи» — группа агрессивных уродов. Совсем как мы двое, только не стесненные в боеприпасах и снаряжении. Тяжелые бронежилеты, вплоть до джагеров. Большие бронебойные пушки. Когда будут деньги — однозначно к ним. Тем более, что с их оружием ты точно работал.
«Полиамед» использует Эдем как тренировочный полигон. У них можно купить такое, что в другом случае просто не попадется на глаза. Эксперименталки. Передовые пушки и протезы. Все, чем им запрещено заниматься в нормальных районах. И подвязались под это дело настоящие психи — «Первые апостолы». Они так себя и называют, честное слово. И еще раз — у них самое передовое. Настолько, что может взорваться у тебя в руках.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Арасаки» предпочитает иметь дела со своими соплеменниками. Так что не удивляйся появлению «Красных драконов» в Эдеме. Китайцы и японцы не очень ладят, но здесь их меньшинство. Так что приходится уживаться для борьбы с остальными корпорациями. Ну и группировка у них соответствующая. С госпожой Ли ты уже знаком.
— И к кому из них мы сейчас едем?
— Ко всем. Разом. Площадь торговцев — нейтральная зона. Лавки и лавочки. Магазинчики и гипермаркеты, — усмехнулся Терьер. — Не сомневайся, мы подберем то, что тебе приглянется. Вопрос только в том, хватит ли у нас денег. Подержанные пушки много не стоят. Пластик и железо дешевы, а принтеров полно. Лицензия на печать — другое дело.
— Значит, вначале к скупщику, — прокомментировал я.
— Так точно, — кивнул Терьер, пуская машину на съезд.
Оружейники оказались куда скромнее путан. Возможно, потому что их товар сам себя продавал. Небольшая площадь была почти пуста. И только по краям правильного квадрата теснились магазинчики. С первого взгляда становилась ясна причина такого. Вдалеке, за пеленой дождя, маячили небоскребы. Расположившиеся по четырем углам. Так же — только уже на площади — стояли официальные магазины.
Бросив на них взгляд, я морально приготовился терпеть рекламу. Но ее не было! Никаких баннеров. Всплывающих подсказок. Даже обычных давящих уведомлений. Ничего. Я не поверил свои глазам. Раз за разом смотрел на магазины, и… ничего!
— Эм. Рот закрой, — посоветовал Терьер, толкнув меня в плечо. — Не хочу тебя расстраивать, но ты сейчас выглядишь, прямо как потерявшийся. Только очень счастливый. Что случилось-то?
— Ты не поверишь. Рекламы нет. Никакой! — с восторгом сказал я. — Будто кто-то прошел и весь мусор выкинул.
— А, только привыкаешь к жизни с ЭдБлоком, — усмехнулся Терьер. — Понимаю. Пожалуй, лучшее, что я получил от работы с Сынами человечества. Если бы можно было такое приложение свободно продавать — с руками бы отхватывали. А так — радуемся и особенно не отсвечиваем. Всеми законами о рекламе применение таких штук запрещено. У обычных граждан при обнаружении снимают ранг рейтинга. Был «Б», стал «В».
— Уроды, — сжав зубы, проговорил я. Восхищение быстро сменялось подкатывающими волнами гнева.
— Пожалуй, и в этот раз переговоры буду вести я. Ты что-то не в настроении, — заметил Терьер. — От тебя требуется только стоять и внушать. Справишься?
— Да. Если что пойдет не так, я тебя прикрою, — согласился я, следуя за парнем.
На полголовы ниже меня и уже в плечах, он чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Не обращая внимания на зазывал, мы прошли через ряды лавочек. В переулке было светлее, чем на площади. Огромная надпись «ЛОМБАРД» выжигала все тени, но очереди из желающих не наблюдалось.
— Есть кто живой? — спросил Терьер, когда мы вошли внутрь. Короткий коридор упирался в единственное зарешеченное окно. Для непонятливых над ним висела шестиствольная турель. Из серии — «мы вас предупреждали». — Хей, гости у вас! Чего, не рады?
— Какие гости? Я вас не звал, — раздался недовольный мужской голос из глубин ломбарда. Спустя несколько секунд на свет вышел хозяин, грузный толстый мужчина с лысиной и седой бахромой над ушами. Он был одет в странного вида жилетку, джинсы и белую засаленную рубаху с рукавами по локоть. — Купить что-то хотите или хлам притащили?
— Что значит «хлам»? Отличные игрушки! — возмущенно сказал Терьер, выставляя на прилавок сумку. Торговец с выражением отвращения смотрел на стволы, доставшиеся нам от байкеров.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как я и сказал — хлам, — даже не взяв их в руки, заявил торговец. — Я здесь деньги зарабатываю и в благородство играть не намерен! Хотите получить пипиби? Тащите что-то действительно стоящее. А этот мусор можете сдать в центры переработки, может, пару кредитов выручите. Не больше.