Л. Ивашов: – Я был управляющим делами Минобороны. Мы принимаем вроде бы правильное решение, на беседу приглашают Дудаева, разговаривают, ставят задачу, он соглашается. Его бросили туда, и никакой поддержки. Я сижу у маршала Шапошникова, к нему заходит адъютант и говорит: «Звонит Дудаев». Шапошников взрывается: «Что он звонит, что я ему – начальник что ли? Все, нет меня. Пусть звонит Борису Николаевичу». Я говорю: «Евгений Иванович, нельзя так делать». – «Я не президент». Ельцину не дозвониться, Черномырдину тоже. То есть его бросили туда, в очень неблагоприятную среду, не поддержали и не помогли.
А. Кондрашов: – Для меня новая информация, что Дудаева туда послали с определенным заданием.
Л. Ивашов: – Ну, конечно же, не просто так.
А. Кондрашов: – Возглавить республику, и чтобы он ее держал, чтобы она была в составе, конечно же…
Л. Ивашов: – Все правильно, но его нужно было поддержать. Я даже Шапошникову говорил: давайте присвоим ему звание генерал-лейтенанта, введем в члены Коллегии, чтобы он прилетал сюда, согласовывал. А то бросили, отрезали, а потом пожинаем плоды. Ну, что касается второй чеченской войны, то ведь в ходе первой чеченской войны заработал сценарий, который называется «план Голдсмита». Если поднять средства массовой информации того периода, посмотреть, то увидим: вдруг вокруг Каспия начался некий такой информационный бум, что там чуть ли не вторые месторождения в мире, качество нефти высокое и так далее. Был создан фонд, принцесса Диана участвовала в нем – как бы разделить вот эту территорию. И, конечно, чеченское руководство тогдашнее обрабатывалось, и Мовлади Удугов приглашался, и другие… И вот заложили такую идею, что Чечня будет вторым Кувейтом, но ей нужно преодолеть Дагестан и выйти на каспийскую нефть.
И этот план там работал. Работали под видом неправительственных организаций, журналисты работали – много специалистов эту вторую чеченскую авантюру развязывали, но, к счастью, она завершилась. Сегодня ситуация несколько иная. Но опять же, как в случае с Дудаевым, мы провалились в своей внутренней политике. Завершилась война, значит, должен быть план послевоенного устройства мира, региона, социально-экономического развития, наверное, какая-то идеология должна быть, чтобы задышала мирной жизнью вот эта часть России. Этого ничего не было, мы попытались замирить и чеченцев, и боевиков других республик исключительно денежными траншами. Бросаем, бросаем деньги: «Вы только, ребята, не воюйте, потому что там где-то на горизонте выборы, там еще какие-то наши мероприятия». Они наелись этих денег, им стало не хватать, и сегодня война идет даже принципиально другая, чем она была в те времена в Чечне. Сегодня не воюют с Россией. И более того, кланы, не хотят уходить из России сегодня.
А. Кондрашов: – Ну, конечно, если такие потоки идут.
Л. Ивашов: – Они бьются за эти денежные транши, кланы бьются за владение теми ресурсами, которые есть на Кавказе, плюс религиозная причина есть, война салафитов с другими, и так далее. И вот здесь опять, не понимая причин этой войны, не понимая сущности этой войны, мы продолжаем действовать прежними методами: милиционер, омоновец, солдат, воинские подразделения, подавляй, подавляй, подавляй. Кстати, как в Чехословакию мы пошли, когда провалились с другими методами, мы везде затыкаем свои провалы солдатами, милиционерами. Не может исправить положение военнослужащий, например, в сфере социально-экономических причин, не может. Понимаете? Не может солдат исправить положение в духовно-религиозной сфере. А кто у нас в этом направлении работает? Никто.
Русская служба новостей
08.12.2009
«Офицеры России»
Офицерское братство, офицерская честьСвяты в армии русской были, будут и есть.На крутых переломах, в лихолетье войныОфицеры России, вы – надежда страны.
Вы – от витязей русских, от питомцев Петра!Нет, не канула в вечность славы русской пора.Этой славе великой и присяге верныОфицеры России, честь и гордость страны.
Не изгладятся память, боль минувших утрат,О погибших в сраженьях обелиски скорбят.В скромных братских могилах спят России сыны,В эполетах, в погонах дремлет совесть страны.
Медь оркестра и знамя вновь волнуют сердцаГенерала седого, лейтенанта-юнца.Только жаждут не боя, а для всех тишиныОфицеры России, боль и слава страны.
У Кремля нет выхода, кроме как остановить армейскую реформу
Реформа, проводимая министром обороны Сердюковым в Вооруженных силах, вызывает такое возмущение в обществе, что обсуждение данного вопроса вынесено на ближайшее закрытое заседание Совета безопасности РФ. На нем, как предполагается, будет заслушан министр обороны Анатолий Сердюков, который отчитается об итогах первого этапа начатых преобразований, связанных с переводом войск на новый облик. Многие эксперты ожидают, что по итогам заседания Сердюков будет отстранен от должности, а реформа приостановлена. Корреспондент «Свободной прессы» побеседовал на эту тему с президентом Академии геополитических проблем генерал-полковником Леонидом Ивашовым.
– На чем основаны ожидания приостановки непопулярных в армии и обществе реформ?
– То, что творит с армией Сердюков и его команда, нельзя назвать реформой. В этом нет никакой конструктивной логики. С реформой с самого начала идет полная неразбериха. Не говорю уж о деталях – в главных вопросах среди руководства военного ведомства полное разномыслие. У самих организаторов реформы нет представления, во всяком случае, они его не озвучивают, какая цель у реформ, что должно получиться в результате их проведения, какие финансовые средства нужны для этого. У реформы не только нет никакого научного обоснования, но она даже не обсуждалась в армейских кругах. От ее обоснования и организации отстранены военные ученые и военные практики. Возглавила реформу группа непрофессионалов, которые взялись модернизировать сложнейший армейский механизм. В результате вместо реформирования объективно получается разгром армии. Естественно, возник мощнейший протестный потенциал. Он проявляется не только в среде ветеранов или уволенных из Вооруженных сил. В самих Вооруженных силах уже кипят протестные страсти вплоть до отказа некоторых генералов и офицеров принимать участие в параде в честь Дня Победы. Такого в нашей армии еще никогда не было. В обществе стремительно формируется понимание того, что власть обязана предпринять решительные меры, чтобы спасти армию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});