Читать интересную книгу Рыбка по имени Зайка - Дарья Донцова

– У вас недавно ремонт был? – сочувствующе кивнул я. – Паркет, кафель, сантехника! Очень хорошо вас понимаю, сам сейчас в этой проблеме.

– Хотите, у папы телефон спрошу? – оживилась Ника.

– У меня уже работает бригада, и потом, думаю, ваши мастера мне не по карману, но все равно спасибо за желание помочь, – улыбнулся я.

Ника сверкнула хорошенькими глазками:

– Вовсе они не много взяли, папа очень удивлялся, сами по магазинам мотались, а еще на дизайнере сэкономили, Луис проект разработал. Вкус у него отменный, оригинальные решения нашел, ни в одном журнале таких нет. Знаете, как он нам батарею в прихожей оформил?

– Нет.

– Там две «гармошки» висят рядом, – охотно защебетала Лиза, – дура-архитекторша ошиблась! Ой, как папа дом строил! Ну это отдельный анекдот! Ладно, не о том речь. В общем, полнейшее идиотство! Едва входишь в особняк – и сразу батареи видишь! Мрак! Мы пятерых дизайнеров наняли – и что? Все только одно дудят: экран сделаем: белый, черный, красный, никелированный… Фу! А Луис только глянул и идею выдал: «Да, экран, но какой! Над одной батареей вешаем карниз и превращаем ее в окошко». Прикиньте? Так стёбно! Тюль, занавески с ламбрекеном, кисти, золотая бахрома. А соседнюю «нагревалку» Луис предложил оформить под дверь: деревянная панель, ручка, крохотный номер, звонок, почтовый ящичек. Мы так и сделали. Кто входит, так и падает. Я же мигом говорю: «У нас дома гномики живут, это вход на их половину».

Глава 18

Попрощавшись с излишне откровенным ребенком, я сел в машину и бездумно уставился в ветровое стекло. Что делать? Да уж, излюбленный русским человеком вопрос! Сравниться по значимости с ним может лишь тот, который слишком часто звучит с экранов телевизора: кто виноват? Кстати, о телевизоре. Если забуду купить новый пульт, Николетта сделает из Таси форшмак. Значит, мой дальнейший путь должен лежать в магазин, где торгуют техникой.

Слава богу, сейчас приобрести необходимые для дома приборы не проблема. Я очень хорошо помню, как в начале девяностых годов совет ветеранов нашего дома распределял талоны. Николетта тогда чуть не заработала инфаркт, ей дали розовую бумажонку со штампом «утюг», а соседке из соседней квартиры вручили зеленую открытку на «телевизор».

Узнав о допущенной по отношению к ней дискриминации, Николетта побледнела и понеслась в домоуправление, убивать тетку, занимавшуюся распределением благ. Визит закончился плачевно. Вообще-то, маменька всегда ухитряется получить то, что возжелает. Люди, услыхав ее визгливо-капризный голос, сразу понимают: этой особе лучше вручить требуемое, иначе она доведет вас до истерики. Но в тот раз получилось иначе. Ветеранша, раздававшая членам кооператива талоны, в свое время дралась с фашистами на Курской дуге, поэтому ор Николетты она спокойно проигнорировала, а на ее заявление: «Сейчас вы поймете, с кем имеете дело!» – невозмутимо ответила:

– Мне после лагеря на Колыме никакой черт не страшен.

Маменька, не ожидавшая такого отпора от тщедушной, скромно одетой старушки, внезапно присмирела, и бабуля ей объяснила:

– Талоны выделил профком. Раздают их четко по категориям. Первая: живые члены Союза писателей. Им положены на выбор либо холодильник, либо цветной телевизор. Вторая: вдовы, они получают чего поменьше – магнитофоны, кофемолки, фены, электромясорубки.

Последними в списке шли утюги.

– Но почему мне досталось самое плохое? – взвизгнула Николетта. – На кой нам третий гладильный аппарат! Хочу телик!

– Ваш муж умер, – напомнила ей ветеранша.

– Тогда мясорубку, – не сдалась маменька.

Бабуся откашлялась и выдала новый спич.

– Вдовы тоже разделяются на подгруппы. К первой, элитарной, относятся те, чьи мужья занимали определенные посты, были секретарями Союза писателей, партийными и месткомовскими функционерами. Вторая категория – гении, люди, написавшие эпохальные произведения типа «Победа Красной армии над войском Колчака». Ваш супруг не являлся ни тем ни другим, в партии не состоял, общественной работы не вел, а если мы пытались его привлечь, сердито отвечал: «Я литератор, а не горлопан». И чего вы после этого хотите? Что за произведения выходили из-под пера товарища Павла Подушкина? Политически не выдержанные книжонки на историческую тему. Позиция автора в них не ясна! Вот, к примеру, одна из его последних повестей! Там действие разворачивается на Руси, в шестнадцатом веке, в богатом боярском доме. Где, спрашивается, простые крестьяне, описания тягот их жизни, невыносимого труда? Ничего подобного нет, одна любовь и сопли в барских покоях. Очень вредное произведение, которое ничему не учит современную молодежь! Скажите спасибо, что за такое хоть утюг дали. Будь моя воля, не видать бы вам ничего. И вообще, вдове пятой категории следует проявлять скромность и не приравнивать себя к женщине, муж которой написал «Историю КПСС для детей».

После этого случая Николетта перестала здороваться с Зоей Ивановной из восемьдесят второй квартиры, а мне было велено всеми правдами и неправдами достать сразу две вещи: новенький холодильник и цветной телик. Что за истерики бушевали в квартире и каким образом я ухитрился выполнить приказ маменьки, оставшись при этом психически здоровым человеком, отдельная сага, пересказывать которую сейчас нет времени. Интересен эпилог.

Узнав, что операция по добыче техники завершилась благополучно, Николетта велела привезти оба агрегата одновременно, в пятницу, в шесть часов вечера. Именно в тот день и час, когда женское население нашего околотка массово высыпает во двор, кто прогулять собачку, кто выкурить сигаретку, а кто продемонстрировать новые серьги. Последний день рабочей недели, восемнадцать часов – и это местная ярмарка тщеславия.

Представьте торжество Николетты, когда перед подъездом остановились две крытые машины и из их недр грузчики выволокли остродефицитные предметы.

Местные дамы сначала поразевали рты, а потом бросились к маменьке с вопросами: где достала и сколько это стоило?

Победоносно улыбаясь, Николетта сообщила:

– Выдали мне как вдове писателя! У нас ведь каждого оценивают по достоинству! Кому-то утюг с кофемолкой, а мне, учитывая высоту положения и статус, всучили сию дрянь, да еще бесплатно! Уж я просила, ну просто умоляла: не надо, лучше отдайте бедным, нуждающимся, их в нашем дворе полно, да хоть Зое Ивановне из восемьдесят второй квартирки, уж как она, несчастная, телик в профкоме выпрашивала, еле-еле получила! Мне-то зачем? Дом – полная чаша! Нет, рыдать начали! Павел Иванович наш гений, возьмите, умоляем, не обижайте! Пришлось их уважить!

Произнеся речь, маменька, высоко подняв голову, направилась в подъезд. Оставшиеся дамы пару мгновений молчали, а потом, по-прежнему не произнося ни звука, стартовали в домоуправление, рвать на тряпки несчастную старуху, уцелевшую в боях на Курской дуге и выжившую в сталинских лагерях. Бабушку я больше не видел, писательские вдовы – дамы решительные, это вам не жалкие эсэсовские дивизии, вооруженные всего лишь автоматами и пулеметами. Насколько я знаю, Николетта и ей подобные способны убивать взглядом.

Посмеиваясь, я вошел в магазин и вздрогнул. Четыре стены не слишком большого помещения были заняты работающими телевизорами. Причем все они демонстрировали одну и ту же передачу: криминальную хронику.

Покупателей в торговом зале не было.

– Что желаем? – бросился ко мне со всех ног продавец. – Плазменный экран?

– Нет, спасибо.

– Домашний кинотеатр?

– Нет, благодарю.

– Телевизор? Есть замечательные!

– Нет, мне надо…

– У нас акция, – перебил меня мальчик, – два телика по цене одного, грех не воспользоваться, буквально даром получите шикарную вещь.

Поняв, что продавец не утихнет, пока не выскажет весь усвоенный от старших товарищей материал, я перестал вклиниваться в плавную речь вчерашнего школьника, считающего себя огромным знатоком телеаппаратуры. «Два телика по цене одного»! Мило, конечно, а если мне попросту некуда поставить второй ящик? Ну не нужен он мне, что тогда? Уж если хочешь сделать покупателю подарок, то поступи по-другому, пусть люди, оплатившие коробку с голубым экраном, получат возможность взять даром любой предмет из ассортимента торговой точки в размере стоимости приобретенного телевизора. А то два одинаковых агрегата. Впрочем, недавно я услышал по радио восхитительную рекламу, вы можете мне не верить, но она звучала примерно так: «Цепь стоматологических клиник, удаляем два зуба по цене одного». Лично мне совершенно не хочется посещать даже одну клинику из этой «цепи», потому что разбушевавшееся воображение рисует пугающую картину.

Вот хирург, щелкая щипцами, приближается к креслу.

– Доктор, – в ужасе кричите вы, – отпустите, умоляю. Вы уже удалили один резец, я лучше пойду домой!

– Ну уж нет, – с кровожадной улыбкой сообщает стоматолог, – у нас замечательная акция, платите в кассу за один клык, а мы выламываем два.