Хочу согреть души, но тех, кто есть около меня, не согреваю: не тянет к ним, и это плохо, с ними, и это опять нехорошо.
Горячий поцелуй. Твоя
3 марта 1918
Написано по-русски
Милая, дорогая сестра Серафима.
Много о тебе с любовью думаю и молитвенно вспоминаю. Знаю твое большое новое горе. Говорят, что почта идет, попробую писать. Спасибо душевное за длинное письмо и за все, за все…
Хорошо живем. Здесь все достать можно, хотя иногда немного трудно, — но нив чем не нуждаемся. Божий свет прекрасен, солнце светит за облаками у вас, а у нас — ярко и греет. В комнатах холодно, так что наши пальцы похожи на ваши зимой в маленьком домике.
Такой кошмар, что немцы должны спасти всех и наводить порядок. Что может быть хуже и более унизительно, чем это? Принимаем порядок из одной руки, пока другой они все отнимают.
Боже, спаси и сохрани Россию! Один позор и ужас! Богу угодно эти оскорбления России перенести; но вот это меня убивает, что именно немцы — не в боях (что понятно), а во время революции спокойно подвинулись вперед и взяли Батум и т. д. Совершенно нашу горячо любимую родину общипали… Не могу мириться, т. е. не могу без страшной боли в сердце это вспоминать. Только бы не больше унижения от них, только бы они скорее ушли… Но Бог не оставит так, Он еще умудрит, помимо людей… Не могу больше писать. Пойми.
Нежно целую, благословляю. Всем горячее спасибо. Целуют тебя все.
5/18 марта 1918
Написано по-русски
Милая, родная душка моя, еще маленькое письмецо. Теперь уже видели все вещи и страшно благодарим. Скажи, что девочки надели шелковые кофточки, 1 и 3 — темные, 2 и 4 — светлые. Шоколад в кожаном футляре очень обрадовал. Мои кофты чудные, красивые и удобные, шерсть мягкая, нежная — это от Эммы. Работы очень годятся, готовые воздухи прелестны, белье слишком нарядно, в сущности.
Погода дивная, сидела на балконе и старалась «Душе моя, душе моя» петь, так как у нас нет нот. Пришлось нам вдруг сегодня утром петь с новым диаконом, без спевки, шло — ну… Бог помог, но неважно было, после службы с ним опять пробовали. Даст Господь, вечером лучше будет. В С.П. и С. можно в 8 часов утра в церковь. Радость! Утешение! А другие дни придется нам, пяти женщинам, петь.
Вспоминаю Ливадию и Ореанду. Так удивительно: на солнце тепло. На этой неделе будем вечера одни с детьми (первый раз), так как надо раньше спать и хотим «хорошие» вещи вместе читать и вышивать. Служба утром — в 9 часов, веч. — в 7 часов.
Ничего нового не знаю — сердце страдает, а на душе светло, чувствую близость Творца Небесного, который своих не оставляет своей милостью. Но что делается в Москве! Боже, помоги!
Очень тороплюсь, надо отдать вовремя, не звала раньше, сколько могла. Они много работают в саду — во дворе пилили и кололи.
Радость моя, душка любимая, писала тебе из-за брата… Все благодарят за духи. Молюсь крепко за тебя, за всех дорогих. Храни тебя Господь Бог. Все нежно целуют, благодарим за письмо.
Всё.
13/26 марта 1918, Тобольск
Написано по-русски
Господь Бог дал нам неожиданную радость и утешение, допустив приобщиться СВ. Христовых Тайн для очищения грехов и жизни вечной. Светлое ликование и любовь наполняют души.
Вернулись мы из церкви и нашли твое милое письмецо. Разве не удивительно, что Господь нам дал читать твое приветствие именно в этот день?.. Как будто ты, ненаглядная, вошла бы к нам поздравить нас по-старому.
Горячо за тебя и за всех молилась, и о. Владимир вынул за всех вас частицы — и за дорогих усопших. Часто прошу молиться за любимых моих далеких друзей — они знают уже мои записки.
Подумай, была 3 раза в церкви! О, как это утешительно было!.. Пел хор чудно, и отличные женские голоса; «Да исправится» мы пели дома 8 раз без настоящей спевки, но Господь помог. Так приятно принимать участие в службе! Батюшка и диакон очень просили нас продолжать петь, и надеемся, если возможно, пригласить баса.
Все время тебя вспоминали. Как хороша «Земная жизнь Иисуса Христа», которую ты послала, и цветок душистый! Надеюсь, ты телеграмму получила. Раньше их почтой посылали, теперь, говорят, идут в три дня. Маленький серафимчик прилетит к тебе до этого письма и принесет мою любовь.
Стала маленькие образки таким же способом рисовать, и довольно удачно (с очками и увеличительным стеклом), но глаза потом болят. Довольно много придется молитв рисовать. Благодарность всем, не забывающим твоих дорогих едой и т. д. Белья взяли каждая по 2, спрячем до лета. Нежное спасибо Эмме за письмо и чудную теплую кофточку. Окружена твоими нежными заботами. Духи — целая масса — стоят на камине.
Погода теплая, часто на балконе сижу. Дошла с помощью Божьей пешком в церковь, теперь должна надеяться попасть 25-го. Скажи маленькому М., что его шеф был очень рад его видеть. Хорошо помню тот день, когда он у нас с твоими родителями был, так мило о тебе писал.
Дорогую фотографию твоего отца счастлива получить, так его напоминает, милого старичка. Как Бог милостив, что вы так много виделись последние месяцы и дружно жили. Целую бедную мама. Всегда теперь за него молюсь и уверена, что он близко около тебя, но как сильно его должно вам недоставать!
Он свое дело сделал, до гроба преданный нам, любящий глубоко религиозный. 26 лет, что я своего отца похоронила… и благодарю Бога, что его нет теперь на свете.
Читаю газеты и телеграммы и ничего не понимаю. Мир, а немцы все продолжают идти вглубь страны — им на гибель. Но можно ли так жестоко поступать? Боже мой! Как тяжело!
Посылаю тебе немного съедобного — много сразу не позволяют. Много хочу моему улану Яковлеву [69] передать через о. Иоанна — благослови его Господь за все.
Когда все это кончится? Когда Богу угодно. Потерпи, родная страна, и получишь венец славы. Награду за все страданья. Бывает, чувствую близость Бога, непонятная тишина и свет в душе.
Солнышко светит и греет и обещает весну. Вот и весна придет и порадует и высушит слезы и кровь, пролитые струями над бедной родиной.
Боже, как я свою родину люблю со всеми ее недостатками! Ближе и дороже она мне, чем многое, и ежедневно славлю Творца, что нас оставил здесь и не отослал дальше. Верь народу, душка, он силен и молод, как воск в руках. Плохие руки схватили — и тьма и анархия царствуют; но грядет Царь славы и спасет, подкрепит, умудрит сокрушенный, обманутый народ.
Вот и Великий Пост! Очищаемся, умолим себе и всем прощение грехов, и да даст Он нам пропеть на всю святую Русь «Христос Воскресе!». Да готовим наши сердца Его принимать, откроем двери наших душ; да поселится в нас дух бодрости, смиренномудрия, терпения и любви и целомудрия; отгонит мысли, посланные нам для искушенья и смущенья.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});