— Да хранит нас его ненависть, — пробормотал Элигор.
— Тасмит идет по лезвию, она вынуждена играть. Возможно, она будет требовать от тебя странные вещи. Неприятные. Можешь выражать свое мнение на их счет, но подчиняйся. Если Вероника сочтет нужным, она, по возможности, посвятит тебя в свои планы. Если нет — просто подчиняйся.
Элигор склонил голову:
— Я все понял.
Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь.
Москва, проспект Вернадского, 3 августа, пятница, 17:11
Гюнтеру еще не доводилось совершать такое количество дел в столь короткий срок. Срочное совещание штаба гвардии, с личным участием самого великого магистра плавно перетекло в доклады командиров подразделений, инструктаж, описание текущих событий. Каждый из офицеров требовал особого подхода, каждому — предельное внимание, на авторитете Леонарда де Сент-Каре далеко не уедешь, гвардия должна верить и своему непосредственному командиру. После этого — консультации с магистрами лож и рабочая встреча с главами магических мастерских Ордена, для уточнения схемы координации действий в боевых условиях. В перерыве — интервью пронырливым репортерам «Тиградкома». От бесконечной вереницы неотложных дел голова пойдет кругом у любого, но только не у него. Шайне с восторгом окунулся в решение сложнейших проблем, стараясь внимательнейшим образом вникать в суть происходящего. Он был готов к этому: будучи начальником штаба гвардии, Гюнтер получил необходимый опыт управления вооруженными силами Ордена, а дополнительные обязанности не отнимали, а напротив — прибавляли сил.
Разобравшись с самыми главными вопросами, Шайне наконец выкроил время для этой встречи. Необходимой, важной, он должен был провести ее раньше других, но сознательно оттягивал свой поход. Он не хотел сюда идти. Он мечтал здесь оказаться.
Гюнтер на мгновение остановился, поправил висящий на груди медальон мастера войны и решительно толкнул тяжелую дверь.
Веронику поместили в просторную, но скудно обставленную комнату, расположенную на одном из этажей мастерской войны. Это была не тюрьма — Гюнтер четко уловил желание великого магистра не оказывать на пленницу чрезмерного давления и отправил гиперборейскую ведьму в один из тренировочных залов, в которых рыцари отрабатывали боевые арканы. Стены помещения были надежно защищены от воздействия даже очень сложных заклинаний, поэтому, если бы Веронике неожиданно взбрело в голову вырваться из Замка, сделать это оказалось бы непросто.
Шайне плотно прикрыл за собой дверь, быстро просканировал зал — собравшись навестить пленницу, он приказал отключить все следящие арканы и устройства, но лишняя предосторожность не помешает — и только после этого внимательно посмотрел на ведьму.
И снова поразился ее необычной красоте.
Чего здесь было больше, подлинного влечения или тяги к запретному? Бритая голова, с черной татуировкой на правой стороне — заковыристой подписью Азаг-Тота, хищное лицо с прямым, несколько более длинным, чем хотелось бы, носом. Веронику можно было с одинаковым успехом назвать и красавицей, и уродиной. С другой стороны, манящие полные губы, стройная фигура, скрытая под белым балахоном, но командор успел оценить великолепное сложение девушки во время обыска, а самое главное — глаза! Невозможные, отталкивающие и завораживающие, запоминающиеся навсегда, золотые глаза гиперборейской ведьмы.
А еще Понтер почувствовал исходящие от пленницы волны магической энергии. Вероника не пыталась скрыть или приуменьшить свою силу, с ленивым презрением демонстрируя ее тюремщикам.
«Это называется обряд Разделения Ужаса, — припомнил Шайне. — Чтобы иметь такую силу, ты вынуждена убивать». Но вместе с отвращением командор вдруг ощутил странное чувство… Жалость? Сочувствие?
— Здравствуй, командор войны.
Она стояла в центре зала, неподвижно глядя в дальнюю стену, обожженную ударами сотен «Шаровых молний», и даже не соизволила перевести взгляд на вошедшего командора. Запястья ведьмы были перехвачены шелковыми веревочками, выходящими прямо из каменного пола комнаты. Тоненькие нити были слабыми только на первый взгляд: артефакт «Пастуший якорь» мог удержать на привязи даже взбешенного дракона.
— Тебя прислал великий магистр? — осведомилась пленница.
«Прислал!» — Гюнтера хлестнуло это слово. Он даже вздрогнул.
«Меня никто не может прислать!»
— Я пришел сам.
— Зачем?
Шайне кашлянул и сухим, официальным тоном произнес:
— Я уполномочен сообщить тебе, гиперборейская ведьма, что совет Ордена благожелательно отнесся к твоему предложению. Сегодня вечером ты примешь участие в совещании штаба гвардии, на котором мы выработаем предварительный план боевых действий. — Он помолчал. — Тебе повезло, ведьма.
— Вероника, — тихо произнесла девушка. — Меня зовут Вероника.
Гюнтер недоуменно нахмурился, и медленно повторил:
— Тебе повезло… Вероника.
На губах ведьмы мелькнула легкая улыбка. Она перевела на рыцаря свои чудные золотые глаза, улыбнулась чуть шире и заметила:
— Я вижу, повезло не только мне… Гюнтер. Не так ли?
Шайне машинально дотронулся рукой до медальона мастера войны и покачал головой:
— Не так. Я заслужил эту должность.
— Не сомневаюсь. — В ее голосе не было и тени насмешки. — Заполучить должность мастера войны непросто, Гюнтер, очень непросто. Ты действительно выдающийся воин Ордена, но мы оба понимаем, что вскочить на тигра и удержаться на нем — это две совершенно разные задачи.
Золотые глаза приковывали к себе рыцаря сильнее, чем узы «Пастушьего якоря». Шайне облизнул губы:
— Я пришел говорить не об этом, ведь…
— Вероника, — ласково перебила его девушка. — Меня зовут Вероника.
— Если ты действительно хочешь сотрудничать с Орденом, Вероника, — хрипло произнес мастер войны, — тебе надо научиться говорить только по существу. Я не люблю…
— Чего ты еще не любишь, Гюнтер?
Рыцарь осекся:
— Зачем тебе это знать?
— Если нам действительно предстоит воевать вместе, я должна знать, что мне не надо делать.
«Воевать вместе!» Неожиданно Шайне поймал себя на мысли, что смотрит на девушку совсем по-другому. Женщины Великого Дома Чудь, хоть и обладали магическими способностями, пользовались ими не очень охотно и никогда не становились боевыми магами. Вследствие этого рыцари никогда не смотрели на своих подруг как на равных. Сейчас перед Гюнтером стояла женщина-воин. Прелестная и опасная.
«Может, поэтому она так привлекательна?»
Огромным усилием воли Шайне попытался прогнать эту мысль и вернуться к делам:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});