— Ты поняла? — низко прорычав, он взял девушку сзади за шею и слегка склонил её голову к столу.
— Да, — сквозь брызнувшие слёзки торопливо произнесла соседка.
Происходящее мне перестало нравиться.
— Эй, бычок! Тебя кто учил так с женщинами общаться? Мама? — негромко, стараясь не привлекать лишнее внимание, спросил я, вставая.
Дядя, недоуменно обернувшись, ринулся было ко мне, но, передумал и быстрым шагом вышел из зала, бросив мне напоследок угрозу:
— Поговорим ещё.
Ну и славно, драка в ресторане это не то, что мне сейчас нужно.
— Вы зря ему что-то сказали! Вы не знаете, что это за люди! — закусив губу, произнесла бледненькая.
— Поверь, это они не знают, что я за человек, — усмехаюсь и внаглую присаживаюсь к девушке за столик. — Я Анатолий Штыба, а вас как зовут?
— Екатерина, — слабо улыбнулась дама. — Но тебе лучше уйти.
— Рассказывай, — решительно потребовал я и откинулся на спинку стула.
— Нечего рассказывать, денег я должна и много, — призналась моя новая знакомая, вытаскивая пачку «Родопи». — Полторы тысячи.
Постепенно оттаивая, девушка рассказала историю величия и падения Цезаря Бирото в русском варианте. Кооператорша из Тулы, так же как и далекий персонаж Бальзака, занялась производством косметики, и дело поначалу шло хорошо — мыло, пудра, одеколон раскупались на ура. До этого Катя пять лет отработала на московской фабрике «Свобода» технологом производства и в нюансах производства этого вида товара разбиралась превосходно. А вот с экономикой у неё беда, цены она поставила ниже магазинных, и, я так понял, рентабельность была почти нулевая у неё. А ещё она честно заплатила налоги, а ещё заняла некую сумму для расширения производства… И теперь её вынуждают… нет, не торговать телом, как я сначала подумал в силу своей испорченности, а передать кооператив в чужие руки за смешной долг в тысячу пятьсот рублей!
— Ты же говорила, что на доходы машину купила? Продай её и делов-то, — даю дельный, как мне кажется, совет я.
— Машину я разбила, сейчас она в ремонте. И за сколько её продам? Я этот «Москвичонок» купила за три тысячи с рук. Да и не нужны им деньги, а моё оборудование и знания нужны.
— Это их проблемы, деньги отдай, расписку забери и посылай их лесом. Если что, в милицию иди, — советую я, а сам стараюсь вспомнить, промышляли ли уже в это время рэкетом?
Я лично в 88-м в армейке был, так что из меня свидетель зарождения этого вида преступлений не очень хороший.
И тут, невесело усмехнувшись и затянувшись сигаретой, Катерина меня сильно удивила:
— Этот, которого ты «бычком» назвал и есть милиция.
Глава 24
Это, конечно, полностью меняло мой план действий. Чего вообще лезу в это дело — я и сам не знаю. Но, выяснив, где остановились друзья мордатого рэкетира, собираюсь их навестить.
— Э…
Стучусь в дверь. Мой ступор после того, как она открылась, не наигран — в дверях стоит настоящий батюшка. Молодой что-то для священника, но с бородкой, в рясе и с крестом на груди. И на голове у него шапочка такая… не знаю, как называется.
— Ну что, раб божий Анатолий, заходи! — приглашает рослый священник, не забыв при этом широко перекрестить меня.
Обращение ко мне по имени опровергает сомнения в том, что я ошибся номером. Очевидно, пробили как-то меня, наверное, описав внешний вид дежурной по этажу, ну или ещё как-нибудь. «Слабоумие и отвага» — мой девиз, и я смело захожу в номер. Там, кроме ресторанного бычка, сидит ещё один персонаж — еврейской наружности пухловатый весельчак, на вид лет тридцати, и улыбается мне золотыми зубами. Его вид резко отличается от вида недовольного ресторанного мужчины.
— Гадаешь, откуда я тебя знаю? А я не всегда был в рясе. Шесть лет назад ещё бегал в военной форме в одной южной стране, и человека, который организовал «Союз ветеранов Афганистана», я знаю.
— «Союз воинов-интернационалистов», — на автомате поправляю я.
— Как твою фамилию узнал, так сразу своим братанам и позвонил, — пояснил мне святой отец. — Говорят ещё, что ты член сборной СССР по боксу и хорошо с министром Власовым знаком.
— А это откуда знаете? — реально растерялся я.
— Подполковник Маховцев моим командиром был в Афгане, а он дружит с Демьяненко.
— С Федором Петровичем? — вспоминаю я друга Власова, который и является первым лицом в этом Союзе.
— С ним.
Пока мы беседовали, остальные члены преступной шайки помалкивали. Это что, батюшка тут за главного? «Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд».
— Так что с Катей? — в лоб спрашиваю я.
— Пусть платит долг, и вопрос закрываем. Но торговать — не её, — вступил в разговор веселый пухляш.
Что характерно, я с ним согласен.
— Это её беда, — держу покерфейс.
В конце концов, я пацан чисто внешне, и мой гонор и неопытность в торговых делах объяснимы.
— Есть ещё вариант, — поднял руку пухлый, прям как в школе, не иначе отличником был.
Выслушав дядю, я успокоился. А что? Вариант как вариант, по мне так идеальный.
Катя, которой я велел ждать в номере, открыв дверь, смотрит на нас троих невесело, наверное, решила, что у меня не выгорело. Батюшка с нами не пошёл. Не знаю вообще, какую он выполняет функцию в этой компании? Но хочу узнать.
— Для начала извинись перед девушкой, — предложил я Алексею, когда мы зашли в Катин номер, так зовут мордатого мента, который уже на пенсии, но вот корочки отчего-то не сдал.
Не будет же Катя врать, что он ксивой светил перед ней. Но так все менты делают, по-моему, перед выходом в запас.
— С чего это? — удивился тот.
— За то, что ты с ней грубо разговаривал и руки распускал, — напомнил я.
— И что такого? — удивился дядя. — … Ну, хорошо-хорошо, извини!
Последние слова он произносил уже, ощущая на своей шее мой стальной захват.
— Раз ничего такого, то и тебя могут за загривок взять! — учу я хама.
Злобный взгляд в мою сторону не оставляет никаких сомнений в неискренности извинений. Но после информации о моих связях на конфликт этот серьёзный дядя идти не намерен. Представится возможность ударить меня ножом в спину — воспользуется, а так, в открытую, — зассыт. Третий член нашей делегации заканчивает презентацию.
— Таким образом, потеряв половину кооператива, ты станешь зарабатывать в три раза больше! Сбыт будет нашей проблемой. Защиту от конкурентов, да и просто бандитов, мы гарантируем!
— А долг? — тихо спросила воспрянувшая духом Катерина.
— Долг отдавать придётся. Но у тебя в месяц будет выходить столько! За два месяца отдашь легко, — напирает Евгений, так зовут мозг этой троицы.
— Я согласна!
— … я согласна! — повторила свои слова Катя уже после того, как её новые компаньоны покинули номер.
— Ты, если хочешь, можешь со мной остаться, я согласна, — так звучала полностью её фраза.
Пришлось остаться, хоть девушка и не в моём вкусе, и вообще, благодарить таким образом не совсем правильно, но я не ханжа, и сильно выбиваться из образа молодого и дерзкого пацанчика не хочу. А ещё с меня выбили разрешение звонить в случае трудностей. Заодно я узнал роль батюшки Михаила — это силовая поддержка через своих друзей, и именно у него Катя заняла деньги. То есть кошелёк тоже он. Надеюсь, не из пожертвований прихожан. В первый раз такого священника встречаю. Хотя в будущем мне попадались религиозные деятели гораздо более испорченные. Например, один из попов уволил беременную уборщицу у себя в храме, чтобы не платить ей положенные деньги, объяснив это тем, что у женщины нет законного мужа, а блуд в своём приходе он не потерпит. Ну, как уволил — заставил саму написать заявление. Кто он после этого? Посланец ада, по-моему.
Катька оказалась опытной любовницей и, несмотря на мои первоначальные сомнения, измотала меня по полной. Выспаться не получилось, что сейчас и сказывается на тренировке. Хорошо, что сегодня показываем технику ударов, работая по лапам.