от неожиданности.
— Не бойся, это я. — Дмитрий Иванович был в очень хорошем расположении духа.
— Разве можно так пугать? — напустилась я на него, потом принюхалась. — Вы что, выпили?
— Имею право, — гордо заявил он, — во-первых, сегодня выходной, а во-вторых, я заключил классную сделку. А ты почему опоздала? — Он попытался нахмуриться, но снова засмеялся. — Или ты два часа здесь стоишь и вспоминаешь дату нашей первой встречи?
— Ну да, приблизительно два часа, — с иронией сказала я, сейчас ему бесполезно что-либо объяснять.
— Жаль, что ты не приехала, — сокрушался он, пытаясь найти нужные кнопки, чтобы открыть дверь, — я так хотел похвастаться своей умной помощницей. А впрочем, хорошо, что не приехала, а то еще увели бы. — Он жалобно посмотрел на меня. — А я этого не переживу.
Я заметила, что на лбу у него лишь едва заметная царапина, значит, вчера он специально наклеил пластырь, чтобы я чувствовала себя виноватой. И тут же рассердилась, не буду извиняться!
— Ну ладно, раз я больше не нужна, пойду.
— Как это не нужна? Ты мне всегда нужна. — Он посмотрел куда-то мимо меня. — А сейчас особенно.
Я вдруг испугалась, неужели сейчас начнет приставать? Но тут же успокоилась — куда ему в таком состоянии.
— Открой, пожалуйста, дверь. У меня не получается, — жалобно попросил он.
Я усмехнулась, подошла и открыла дверь.
— Зря вы мне код сказали. Я теперь могу прийти и украсть тут у вас все, — заявила я с издевкой, желая отомстить за пластырь, из-за которого переживала со вчерашнего дня.
— Ты уже украла самое важное, — резко расстроился он и, тяжко вздохнув, ввалился в квартиру, — мое сердце.
Я закрыла дверь и спокойно пошла вниз.
И почему мне сегодня попадаются только алкоголики? Пора домой, там, наверное, еще один алкоголик ждет. Настроение сразу испортилось.
***
Игорь был дома и на удивление трезвый.
— Где ты была? — Он подозрительно посмотрел на меня.
Я не ответила и задала свой вопрос:
— Игорь, скажи, ты меня любишь?
После сумасшедшего дня у меня был воинственный настрой.
Он беспокойно заерзал и поспешно ответил:
— Что за вопрос? Конечно. А почему ты спрашиваешь?
— Просто ты так часто стал отсутствовать дома, мы никуда не выходим, не выезжаем. Ты обещал Денису помочь собрать кроватку. Помнишь?
— Ну, помню. Но у меня дела, я же говорил тебе.
— С Земцовой?
Он застыл:
— Ну да, и с Земцовой. Мы часто на работе задерживаемся, обсуждаем проблемы банка… и перспективы… — начал он поспешно оправдываться.
— Да? — продолжила я с иронией. — И как перспективы? Нормально?
— Все хорошо… Да что с тобой?
Он встал, подошел и попытался обнять, но я вырвалась.
— Не надо, Игорь. Я знаю о твоих внеклассных отношениях с Земцовой, — заявила я прямо.
Он рассмеялся:
— Я не понял, ты что, ревнуешь меня к моей начальнице? Она же стара для меня. Это мне стоит беспокоиться, твой начальник тоже в тебя влюблен, и у вас с ним точно что-то было.
Я вскинула на него глаза:
— Погоди, что значит «тоже»?
Он вдруг осекся. А я поняла, что он проговорился.
— Алёна, брось. Я люблю тебя! — Он протянул ко мне руки.
Я отвернулась и направилась в спальню.
— Сегодня ты спишь на диване. — Больше я не стала ничего обсуждать, все было понятно.
***
Больше мы с Игорем не возвращались к этому разговору, я пребывала в ужасном расположении духа. Брак рушился, это очевидно. Мне было очень плохо, но я ничего не могла поделать. Игорь продолжал утверждать, что любит меня, а я чувствовала, что он обманывает. Но самое ужасное, что я не испытывала к нему прежних чувств.
Пытаясь отвлечься, я активно помогала Карине устроить детскую в бывшей комнате Дениса. Только это спасало от депрессии. Карина дохаживала срок, и в любой момент могли начаться роды. Мы с Деней окружили ее максимальным вниманием и любовью.
Она капризничала:
— Алёна, ну перестань так меня опекать, я же не больная.
И тут же выносила мозг Денису:
— Деня, ты почему мне не позвонил в обед? А вдруг я рожаю! — и тут же начинала рыдать.
Через пару минут успокаивалась и хохотала, как ненормальная:
— Посмотрите, какой смешной комбинезончик, на капюшоне заячьи ушки. Ха-ха-ха!
Денис сходил с ума, а я его успокаивала:
— Не переживай, это гормоны. И имей ввиду, это только цветочки. Вот родится малыш, будешь сбегать из дома, чтобы спокойно поспать на лавочке в парке.
Мы с Кариной хохотали, а Денис только вздыхал.
Бомж Степка выписался из больницы, я оставила ему свой старенький телефон, и он периодически звонил. Пока он лежал в больнице, я навещала его пару раз и поняла, что он не совсем потерянный для общества человек. Выдержал неделю, хорошо ел и совсем не пил. Выздоровел и даже немного поправился. А еще стал более-менее похож на человека, правда ни за что не захотел расстаться с бородой и длинными волосами.
Мне очень хотелось помочь ему, но я пока не знала, как.
Игорь насмехался надо мной:
— Совсем с ума сошла, с бомжами дружишь?
— А что такого? Когда-то я помню, ты тоже сочувствовал бездомным, — припомнила я давний случай у ресторана.
Но Игорь рассмеялся:
— Просто хотел тебе понравиться. На самом деле, я не уважаю таких людей, они ничего не добились в жизни.
Я возмутилась:
— Мало ли какие у него обстоятельства, ты же о нем ничего не знаешь! — и тут же попыталась уговорить: — Игорь, возьми его на работу, вам в банке не нужен дворник?
— Нет, — грубо ответил он.
Больше я с ним о Степане не говорила.
Зато рассказала брату и Карине. Подруга сразу пустила слезу то ли от жалости, то ли от гормонов.
А Денис мудро сказал:
— Всем бродягам не поможешь. Определи его в какую-нибудь социальную общину. Где-то под Питером есть такие.
Но Степан наотрез отказался уезжать, безапелляционно заявив, что он чисто городской житель.
— Так тебе жить негде! — уговаривала я.
— Как негде? У меня отличная квартира на Литейном, — серьезно заявил он. — Правда на нулевом этаже и без окон, но жить можно.
То есть в подвале, поняла я, но от него отстала, пусть живет, как и где ему нравится.
Денис собрал Степану кучу своих вещей, в том числе, теплых, скоро ведь холода. А вот одежда Игоря ему была великовата. Степан хоть и был высоким и широкоплечим, но уж очень худым.
Мы иногда созванивались, я периодически привозила ему продукты, деньги давать боялась, и посоветовала найти работу дворника.
Но он только посмеялся:
— Вот если бы каким начальником, я бы пошел…