гостиной. Кругом кричащее золото: и в интерьере, и на самой хозяйке. — Ну, как вам мой дом? — широко улыбнулась, нарываясь на комплимент.
— У вас золото сверкает, словно бриллианты! Аж глазам больно! — похвалил я Марию.
— А то! Купила по дешевке у вдовы одного бизнесмена, — похвасталась она. — Грохнули его, а тут я!
— Где будем работать? — я улыбнулся уголками губ в ответ. Если человек неприятен, необязательно это показывать. Обычную вежливость никто не отменял.
Поднялись на второй этаж и зашли все вчетвером в рабочий кабинет под стать хозяйке: опять все в золоте, монументальное кожаное кресло у стены, большой заваленный бумагами стол с компьютером и фигурным телефоном под старину, около стола четыре кресла попроще вокруг небольшого столика-приставки. Расселись: Мария на свой трон, ближе к ней присела Оксана, я — напротив, и чуть позади меня — Зинаида.
— Чай, кофе или, может, коньячку? — предложила хозяйка, глядя на меня.
— Кофе, пожалуйста, — ответил я за всех.
— А я, пожалуй, коньячку рюмочку, — она позвонила в колокольчик, и через полминуты в дверях возник крепыш, одетый под дворецкого. Это что за ролевые игры? Парень по кондициям точно охранник, а никак не слуга у барыни. — Семен, принеси кофе гостям!
Тот испарился, а она, пожевав губами, начала: — В общем так, у меня, эммм, есть необходимость в стабильном развитии моего бизнеса. Приходит новое время, эммм, возникают новые инструменты, и, значица, надо бежать, чтобы, эммм, оставаться на месте.
Да, начало не впечатляет. Я решил помочь клиентке в борьбе с косноязычностью: — Мария, может, начнем с отчетности по компании и описания общих бизнес-процессов?
— Бизнес-процессов? — она задумалась. — А что, мне нравится! Да, эммм, в моей компании много бизнес-процессов, которые происходят и развиваются, принося прибыль. Да, большую прибыль! — она ткнула пальцем вверх, и я глянул на потолок, но ничего, кроме массивной люстры не увидел. Тем временем, Семен принес кофе и с легким поклоном удалился. Хозяйка встала и набулькала себе писят грамм коньяка. — Уфф, смазка нужна.
Она махнула залпом рюмочку, а мы поддержали с кофе.
— О чем это я? Да! Бизнес-процессы… — она помолчала, покраснела и вдруг выпалила: — Нет, я так не могу! Оставьте меня с Сергеем! — она глянула на Оксану, и та без разговоров встала и двинула на выход. Я кивнул Зинаиде, и она вышла следом.
— Вы хотели поговорить наедине? — я поудобнее устроился в кресле.
— Да! — она встала и махнула очередные писят коньяка. — Не люблю я эти хождения вокруг да около! Понавыдумывали кучу умных слов, от которых только головняк! Надо говорить проще: купил подешевше, продал подороже, разницу — в карман… В общем так, консультант! Я Оксане, доверяю, но проверяю. Она много тебя хвалила, что светлая голова и язык подвешен, но… Короче, если не поможешь, обещанных денег не увидишь. А если болтать потом будешь, о том, что от меня узнаешь, язык отрежу.
А вот угрожать не надо было, отрезалка еще не выросла. Я встал:
— Мария, я вижу, вы человек серьезный. Пойду я, не буду отнимать ваше драгоценное время. Обойдусь без ваших денег и секретов.
— Сядь! Сядь, я сказала! — Крикнула эта баба. Я, не обращая не нее внимания, шагнул к двери. — Семееен!!!
В кабинет ввалился дворецкий.
— Сеня, задержи человечка, я с ним еще не договорила.
Семен напрягся и развернулся ко мне левым плечом. Я тоже отшагнул назад правой и хрустнул шеей. Уработаю его без вариантов, по его движениям он — не противник. Что-то все-таки еще осталось в мозгах у этой бизнеменши — она своим бабским умом поняла, что сейчас ей разнесут весь кабинет, и в конце концов все равно не получит желаемого, поэтому пошла на попятную:
— Стойте! Сергей! Извини… те, погорячилась! — она встала со своего трона и умоляюще посмотрела. — Пожалуйста, останьтесь, мне, и правда, нужна помощь. Семен, выйди!
Дворецкий посверлил меня взглядом и нехотя вышел.
— Вот, здесь десять штук баксов, — она достала пачку сотенных бумажек в банковской упаковке и бросила их на стол. — Они ваши без всяких условий, только попытайтесь.
— Мария, а почему бы вам не нанять обычных консультантов?
— Да вызывала я их! Смотрят на меня, как на дуру! А я им деньги плачу! А они берут и вместо реальной помощи свои графики рисуют! — у нее на глазах блеснули слезы. Да, запущенный случай. Мир поменялся, на лицо нестыковка двух цивилизаций. Она чувствует, что ее время уходит, и надо что-то делать, а консультанты с тремя высшими не могут донести свою мысль. Или просто деньги тянут и щеки надувают, такое тоже бывало, да.
Я со вздохом сел обратно в кресло: — Если вы мне расскажите, что от меня хотите, то сильно сэкономите и свое, и мое время.
— У меня несколько магазинчиков в разных районах Москвы, покупала косметику и парфюмерию у оптовика, все было нормально до кризиса, а в августе оптовик открыл собственный розничный магазин в Очаково, и у него такие очереди, словно никакого кризиса и нет! Собирается еще открывать, а у меня падение продаж втрое!
— А как тот посредник называется?
— Да вы о нем и не слышали, наверное. Арбат-престиж.
Я хмыкнул. Как же, не слышал! Я в нем и отоваривался, пока его не закрыли в 2008-м. Прекрасный светлый магазин был на Соколе, предшественник всех ивроше и летуалей. Говорили, что с кем-то не поделился или не лег под кого-то, отчего и пострадал. Собственника посадили в СИЗО, и меньше чем за год успешный бизнес накрылся медным тазом. Помню, реклама у них была своеобразная с голыми мужиками. Еще они не скрывали, что берут на работу консультантами геев, и экзальтированные дамочки приходили специально пообщаться с ними о своем, о девичьем.
— Слышал, и даже скажу, что они закроются через десять лет. Но вам от этого не легче. У них контракты заключены с прямыми производителями во Франции, вам их не переплюнуть.
— И что же делать?!?
— У вас есть свободный капитал?
— Ну, есть немного, подкопила на старость…
И что ей предложить? Аналог Евросети она просто не потянет со своим менталитетом и возрастом, тем более Чичваркин уже открыл в 97-м свой первый магазин, и сеть начала свое победное шествие по стране. Ей бы что-нибудь поспокойнее.
— Как вариант, можно купить акций Сбербанка. Сейчас они по семьдесят копеек, а через пять лет будут уже по семь рублей, а еще через пять лет будут по сто рублей.
—