Читать интересную книгу Студентка, комсомолка, спортсменка - Сергей Арсеньев

Мальцева выкатывается ему навстречу… бросок!.. Нет, это ложный удар! Но Мальцева верит в него и падает на лёд! Никонов объезжает лежащего на льду вратаря, бросок!.. и…

Ай-яй-яй! Как же так? Никонов промахивается по пустым воротам! Впервые в этом матче кто-то смог обыграть Мальцеву. Она тоже не железная, она тоже может ошибаться. Но сегодня спортивное счастье было на стороне ребят из «Зоопарка». Миша Никонов обыграл Мальцеву и промахнулся.

А что делается на трибунах! Товарищи, я с трудом различаю собственный голос. Трибуны бушуют, зрители стоя приветствуют победителей сегодняшнего матча. Их было мало, лучшие игроки команды травмированы, но они смогли. Смогли выстоять и победить! Команда «Зоопарк» одерживает победу в напряжённейшем полуфинальном матче у команды «Факел» и заслуженно выходит в финал турнира «Золотая шайба».

Вот они, сегодняшние герои. Вся команда высыпала на лёд и радуется победе. Ребята даже не пытаются скрывать льющихся из глаз слёз. Они действительно вымучили, выстрадали эту победу.

Игроки «Зоопарка» окружили главного виновника своего сегодняшнего триумфа, своего вратаря Мальцеву, и поздравляют её. Да, Мальцева показала себя сегодня великолепным вратарём. Вратарём, которому за весь матч знаменитый «Факел» так и не смог забить ни одного раза. Усталым движением Мальцева стягивает с головы вратарский шлем с маской и… Ой… Ребята, ну помогите же ей кто-нибудь…

* * *

Вот уж повезло, так повезло мне! Промазал Никонов. Мне показалось, что когда он смог меня обыграть, то и сам не поверил в это. Слишком неожиданно для него это случилось. Вот он и поторопился, бросил шайбу метров с трёх. Хотя спокойно мог бы просто завезти её в ворота. Я-то на льду валялся в позе морской звезды и ничем помешать уже не мог ему.

Когда он всё же промазал и я понял, что всё, это победа, на меня вдруг такая усталость сразу упала. Я еле-еле на ноги встал. И тут смотрю, ребята мои всей толпой валят ко мне. И почти у всех на щеках слёзы. Окружили меня, по плечам хлопают, обнимают. Обычно я не позволяю мальчишкам такого, но сегодня ничего против не имел. Быть может потому, что они и друг с другом обнимались и даже целовались. Прямо на льду, на глазах у всех.

А потом я тоже заплакал, как и мальчишки. На меня тоже общее настроение подействовало. Или, может, откат пошёл, когда напряжение резко спало. Чувствую, слёзы по щекам текут. Надо бы вытереть. И кровь тоже надо вытереть. Теперь уже можно снимать маску, теперь меня с матча снять не смогут. Вот я и снял её.

Да уж, недаром Озеров так удивился моему виду. Я тоже удивился сейчас. Вчера-то я сам своё лицо не видел, а потом меня умыли и стало уже не так колоритно. Оператор ещё очень удачно поймал меня крупным планом, я как раз вверх голову приподнял. И хотя телевизор у нас чёрно-белый, всё равно зрелище было незабываемое.

Слипшиеся от пота волосы, съехавший куда-то вбок пластырь, кровавая дорожка проходит через всё лицо от брови до подбородка. В засохшей крови видны свежие следы слёз, а на губах кривая улыбка. Глаза же при этом, кажется, просто светятся от счастья. Победа!..

Глава 37

— …Ну, не то чтобы нельзя. Просто, это несколько… необычно.

— А я вообще очень необычная девочка.

— Да, с этим трудно спорить.

— И потом, в хоккей мне путь закрыт, сами знаете.

— Да, к сожалению. Хотя после того незабываемого матча всерьёз рассматривался вопрос о том, что девочкам тоже можно разрешить играть. Твоя игра впечатлила очень многих.

— Но так и не разрешили ведь.

— Увы. Быть может, через несколько лет и пересмотрят такое решение.

— Для меня будет слишком поздно.

— Тут ты права. Значит, твёрдо решила?

— Да, Николай Иванович. Я решила.

— Может, всё же в лыжники? У тебя великолепные данные.

— Нет.

— Ну, хотя бы биатлон.

— Нет, не хочу.

— Ох, ну что с тобой делать? Ладно, давай сюда своё заявление.

— Пожалуйста.

— Последний раз спрашиваю: «Не передумала?». Потом поздно будет.

— Не передумала. Подписывайте.

— Ну, смотри, Мальцева, я тебя предупредил. На, держи.

— Спасибо, Николай Иванович. Я пойду?

— Иди уж. «Ворошиловский стрелок».

В этом году я в седьмой класс пошёл. И наконец-то выбрал себе спортивную специализацию. Меня, вообще-то, давно девчонки спрашивали, что ты, мол, Мальцева, никак не определишься? Сколько думать можно? Ну, я, собственно, давно определился, просто говорить заранее не хотел. Дело в том, что для всех видов спорта существуют возрастные ограничения. Так, спортивной гимнастикой можно начинать заниматься с пяти лет. Ирка как раз с пяти лет ею и занимается. А вот пулевой стрельбой девочкам разрешают заниматься только с двенадцати лет. Хотя мальчишкам, почему-то, с одиннадцати. Опять несправедливость. Причём начинать заниматься нужно обязательно с начала учебного года. Потому я в прошлом году и не совался в секцию стрельбы, мне же двенадцать только в декабре исполнилось.

Но теперь вот наш директор школы подписал моё заявление о зачислении меня в стрелковую секцию. А что? Ведь стрельба — тоже олимпийский вид спорта. К тому же, среди женщин мало популярный. Во всяком случае, я надеюсь на это. То есть конкуренция на московской олимпиаде будет не слишком острой. Наверное. А я через семь лет всерьёз намерен побороться за олимпийское золото. Хотя пока что я не то что стрелять не умею, я вообще ещё ни разу в этой жизни винтовки в руках не держал. Разве что в тире этим летом пострелял немного, когда мы с отцом и братьями ходили гулять в Парк Горького.

Помню, тогда там ещё неуклюжий Вовка сидел на лавочке и уронил себе на колени мороженое. Вернее, он его уронил и вместо того, чтобы ноги растопырить и позволить упасть на землю, этот обормот коленки сжал. И поймал. Как раз между коленей брикет мороженого и раздавил. А потом полез отмываться в фонтан. И упал в него. С головой окунулся, хорошо ещё, что тепло было на улице. Наверное, десантником будет.

Мы с папой и со Стёпкой долго ржали над этим мокрым чудом. Когда же я помогал Вовке выбраться из фонтана, тот как-то ухитрился стянуть у меня с головы мою нелепую косынку. К счастью, народу было не очень много и я успел надеть её обратно прежде, чем меня опознали. А то на этом наша прогулка тут же и закончилась бы.

Ненавижу эту косынку. Однако в Москве приходилось всё время носить её на улице. С непокрытой головой из дома я не выходил. Почему? Да потому, что меня прохожие узнавали. Задолбали со своими вопросами, поздравлениями, советами и пожеланиями. И чего лезут? Идёт человек себе по улице, никого не трогает. Дело у него какое, значит, есть. Может, в булочную идёт или в кино. Так нет же, нужно остановить, радостно улыбнуться, и громко спросить: «Девочка, а ты не Наташа Мальцева?». И тут уже и другие прохожие начинают останавливаться и присматриваться ко мне. А потом начинается… и про хоккей, и про кино, и про Федота. Тьфу ты!

После того памятного полуфинального матча на меня неожиданно упала и чуть было не раздавила меня в лепёшку всесоюзная известность. Хотя нет, не сразу упала. Сначала мы турнир выиграли. Финал оказался намного проще, чем полуфинал. Мы в финале с «Крылышками» играли, а им, скажу я вам, до уровня «Факела» расти и расти. Неудивительно, отчего «Факел» считал себя почти победителем, когда в четвертьфинале «Шайбу» прошёл. «Крылышки» «Факелу» на один зуб были. Они даже слабее нас играли, если сравнивать с временами до аварии, когда у нас полный состав был.

Впрочем, в финале нас уже не тринадцать играло, а шестнадцать. Хотя в воротах всё равно я стоял. Пушкин со своим пальцем на трибуне сидел. Да и всё равно тренер бы не поставил его в ворота. Ведь «Крылышки» тоже нашу эпическую битву с «Факелом» смотрели и трезво оценивали вероятность забить мне, коль скоро этого даже могучий «Факел» не смог сделать.

И очень зря они меня так боялись. Потому что на этот раз я в свою обычную силу играл, без озарения. Вполне они могли забить, нужно было просто чаще ворота атаковать. А они вместо бросков по воротам плели какие-то кружева. Совершенно головоломные, безумно сложные комбинации проводили, пытаясь просто въехать в ворота с шайбой.

Правда, всё равно они больше времени проводили в нашей зоне, чем мы в их, но это чисто из-за того, что нас было меньше. Наши ребята менялись реже и больше уставали. А в конце второго периода мы им забили. Опять Смирнов отличился. И всем стало видно, что «Крылышки» — это не «Факел». Расклеились они как-то и, похоже, смирились со вторым местом.

Нет, они играли, даже атаковать пытались, только как-то без огонька. Вратаря они своего за полторы минуты до конца третьего периода всё-таки сняли. Всё равно хуже не будет. Но у нас-то полный состав был. А вшестером против пяти — это совсем не то, что впятером против двоих, как мы «Факел» давили.