Морган прекратил борьбу и не сопротивлялся, когда его обезоруживали. Он только прикусил губу от досады, когда из потайных ножен извлекли заветный стилет.
Когда солдаты стащили с него сутану и обнаружили под кожаным камзолом кольчугу, Морган заставил себя расслабиться и потерять чувствительность к боли, так как не сомневался, что сейчас последует жестокая расправа.
Солдаты крепко держали его, на руках и ногах повисло по человеку. Морган хотел поднять голову, чтобы посмотреть, в каком состоянии сейчас Дункан, но передумал. Не стоило рисковать жизнью: может быть, еще появится шанс на спасение.
Офицер, тяжело дыша, выпрямился, с сожалением вложил меч в ножны и взглянул на пленников.
- Ты кто, убийца? - он ткнул Моргана в бок носком сапога. - Как твое имя?
- Я назову его только епископу, - ответил Морган, глядя в потолок и стараясь сохранить спокойствие.
- Неужели? Селден, обыщи его! Дэвис, что у второго?
Солдат ответил:
- Ничего, что помогло бы опознать его, сэр.
- Селден?
Селден вытянул из-за пояса Моргана кошелек и, открыв его, достал оттуда несколько золотых и серебряных монет, а также небольшой мешочек из оленьей кожи, стянутый шнурком.
Солдат взял мешочек и взвесил его на ладони. Тот оказался на удивление тяжелым.
Офицер заметил тень, промелькнувшую по лицу Моргана, когда Селден подал ему мешочек.
- Что-нибудь более ценное, чем золото, а? - ехидно спросил он, развязывая шнурок и открывая мешочек.
Когда он перевернул мешочек, на ладонь ему скатились два золотых кольца.
Одно было с ониксом, на черной полированной поверхности которого блестел Золотой Лев Гвинеда, - кольцо Чемпиона короля.
На черном камне другого кольца светился изумрудный Грифон - печать Аларика, герцога Корвина.
Глаза офицера расширились от изумления, рот раскрылся. Он взглянул на пленника, стараясь представить его без бороды и усов, и из его груди вырвался изумленный возглас, когда он узнал лежащего у его ног человека.
- Морган! - прошептал он.
9
- Морган!
- Боже! Дерини здесь!
Некоторые солдаты поспешно перекрестились, а те, кто держал пленников, отшатнулись от них, хотя и не ослабили хватки.
Затем открылась дверь, и в нее просунулась голова священника. Он с недоумением посмотрел на солдат, столпившихся в коридоре, а когда увидел двух пленников, распятых на полу, ахнул и моментально скрылся.
Спустя некоторое время он вернулся с человеком в фиолетовой сутане. Лицо епископа Джассы, обрамленное серо-стальными волосами, было спокойным и бесстрастным. На сутане серебром и драгоценными камнями сверкал крест. Епископ долго смотрел на открывшуюся ему сцену, а затем отыскал взглядом офицера.
- Кто эти люди? - спокойно спросил Кардиель.
На его руке, все еще державшей дверную ручку, вспыхивал аметист.
Офицер с трудом проглотил слюну и показал жестом на двух пленников.
- Вот, Ваше Преосвященство, они...
Не говоря больше ни слова, он шагнул к епископу и дрожащей рукой протянул два кольца.
Кардиель взял их и, внимательно изучив, взглянул на пленников.
И Морган, и Дункан без колебаний встретили его взгляд.
- Денис! - позвал Кардиель.
Через несколько секунд на пороге появился Арлиан. По его лицу было заметно, что он с первого взгляда узнал пленников. Кардиель показал ему два кольца, но Арлиан почти не обратил на них внимания.
- Отец Мак Лейн и герцог Аларик, - осторожно произнес он, - я вижу, вы, наконец, добрались до Джассы.
Он сложил руки на груди, и казалось, что огонь его епископского кольца мечется среди тишины, воцарившейся в коридоре. Затем он задал вопрос:
- Скажите, чего вы хотели: нашего благословения или нашей смерти?
Фиолетовые глаза на суровом лице излучали холод, и все же Дункан не заметил признаков гнева, очевидно, суровость предназначалась скорее всего для солдат.
Откашлявшись, Дункан попытался сесть, но не смог, пока Арлиан знаком не приказал солдатам немного освободить его. Дункан сел, краем глаза взглянув на Моргана, который пытался сделать то же самое.
- Ваше Преосвященство, мы просим прощения за то, что проникли сюда таким образом, но нам необходимо было увидеть вас. Мы пришли сюда, чтобы отдаться на ваш суд. Если мы действовали неправильно, сейчас или в прошлом, то укажите нам на ошибки и отпустите наши грехи. Если же мы были осуждены ошибочно, то мы просим, чтобы вы во всем разобрались и сняли с нас ложное обвинение.
После этого заявления послышалось перешептывание, но лицо Арлиана оставалось непроницаемым. Его взгляд перебегал с Дункана на Моргана и обратно. Затем он повернулся, распахнул дверь и встал сбоку.
- Стража, внесите их сюда и оставьте нас, - распорядился он. Епископ Кардиель и я хотим их выслушать.
- Но, Ваше Преосвященство, это преступники, нарушившие ваш приказ. Они разрушили часовню Святого Торина, они убили людей, они были прокляты Курией...
- Я знаю, что они сделали, - остановил Арлиан. - И знаю, что они преступники. Делайте, как я сказал. Можете их связать, если так вам будет спокойнее.
- Хорошо, Ваше Преосвященство.
Солдаты поставили пленников на ноги и крепкой веревкой связали им руки перед собой.
Кардиель молча наблюдал, предоставив Арлиану распоряжаться событиями.
Священник, который первым выглянул из комнаты, вернулся туда и развернул два тяжелых кресла у камина. Когда оба епископа, пленники и охрана вошли в комнату, он встал сбоку, пристально глядя на Дункана. Дункан заметил это и постарался ему улыбнуться. Священник печально склонил голову. Отец Хью де Берри и Дункан были старыми друзьями. Один только Бог знал, как отец Хью оказался здесь и удастся ли им еще хоть раз дружески побеседовать.
Арлиан подошел к одному из кресел и уселся, дав знак секретарю и охране удалиться.
Отец Хью немедленно повиновался и направился к выходу, но солдаты в нерешительности остановились у двери.
Кардиель, который входил последним, успокоил их, сказав, что они могут оставаться поблизости и, если возникнет необходимость, их сразу вызовут. Он стоял у двери, пока последний солдат не вышел из комнаты, затем аккуратно закрыл дверь и запер ее.
Когда он занял свое место, Арлиан соединил пальцы и долго пристально смотрел поверх них на пленников. Наконец он заговорил:
- Итак, Дункан, ты опять вернулся к нам. В свое время, когда ты решил оставить службу у нас и стать исповедником короля, мы потеряли способного помощника. Но теперь, похоже, твоя карьера закончилась самым неожиданным образом.
Дункан виновато опустил голову. Он отметил официальность обращения Арлиана. На первый взгляд, слова казались нейтральными, но их можно было истолковать и по-другому. Следует быть очень осторожным в ответах, пока окончательно не выяснится позиция епископов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});