Читать интересную книгу Обитель теней - Питер Страуб

Ей пришлось повторить призыв несколько раз, прежде чем ее услышали и разговоры постепенно начали смолкать, сменившись скрипом отодвигаемых стульев. Затем вновь послышалось несколько голосов.

– Тихо! – рявкнул мистер Торп.

Теперь и в самом деле воцарилась тишина. Все наконец расселись, кроме трио Морриса: они стояли возле сцены, явно испытывая волнение и страх перед своим дебютом.

Только теперь мне пришло в голову поискать Скелета Ридпэта: если он в зале, значит, в четверть четвертого он также должен быть в кабинете Торпа. Я обернулся – среди старшеклассников, на двух задних рядах, его не было. Может, Брум все-таки его уже выгнал?

Миссис Олинджер возвестила со сцены:

– Сегодня мы имеем честь присутствовать на первом в истории школы клубном выступлении. Сначала попрошу вас поприветствовать трио Морриса Филдинга. На барабанах – Фил Хэнна, трубач – Дерек Браун.

Устаревшая терминология вызвала у Морриса Филдинга улыбку, и я подумал, что, по крайней мере, с ним-то все будет в порядке. Все трое поднялись на сцену, Хэнна сел за ударную установку, Браун приладился к своему басу, Моррис отсчитал "раз, два, три", и они заиграли "Кто-то меня любит".

Мелодия навевала приятные образы, вроде золотого отблеска солнечных лучей в ослепительно чистых струях горного водопада, и я отключился от всего, полностью отдавшись во власть музыки.

Концерт подходил к завершению – трио играло последний из объявленных номеров программы, когда по залу пронесся тревожный гул. Обернувшись, я увидел в дверях Лейкера Брума. Рука его лежала на плече Дейва Брика. Лицо у Брика было смертельно бледным, глаза покраснели. Моррис также взглянул в ту сторону, затем с видом отчаянной решимости вновь оборотился к клавиатуре, и я явственно расслышал в его сольной импровизации пассаж из "Вот и вся наша банда в сборе".

В тех обстоятельствах это был, прямо скажем, героический поступок с его стороны, однако музыка меня уже не занимала. По виду и, главное, выражению лица Лейкера Брума (то было лицо убийцы) я понял, что взрыв бомбы, ожидаемый с самого утра, произойдет прямо здесь с минуты на минуту.

Глава 19

Когда Моррис раскланивался перед публикой, директор аплодировал вместе со всеми. Брика он усадил на свободный стул в самом дальнем углу, отдельно от остальных учеников.

Мистер Ридпэт несколько мгновений, как мне показалось, с ненавистью смотрел на Брума, затем двинулся к нему, словно надеясь что-то услышать, однако директор одним взглядом пригвоздил его к месту.

– Минуточку внимания! – громко произнес он, когда аплодисменты начали стихать.

Все повернулись к нему, провожая его глазами на всем пути от двери к сцене, а он в это время говорил – размеренно, четко, будто чеканя каждую фразу. Поистине это была своеобразная демонстрация могущества.

– Мне очень не хотелось прерывать это интереснейшее мероприятие, однако я чувствую себя просто обязанным поделиться с вами весьма волнующей информацией. Обещаю, что буду предельно краток, после чего мы с вами вместе насладимся второй частью этого великолепного представления. Итак, к делу. Джентльмены, довожу до вашего сведения, что тяжелейшая проблема, с которой школа когда-либо сталкивалась со времени основания, наконец-то разрешена, и я хотел бы, чтобы каждый из вас стал свидетелем финального акта этого, прямо скажем, отвратительного спектакля. – Он улыбнулся, с подчеркнутой небрежностью облокотившись о край сцены. Тем не менее было видно, что он весь напрягся, словно гончая, почуявшая добычу. – Некоторые из нас будут присутствовать на совещании, которое назначено на три пятнадцать в кабинете заместителя директора. Совещание это состоится в узком кругу, а через час, в четверть пятого, я попрошу всех до одного собраться здесь, в этом зале.

В последнее время в школе завелась заразная болезнь, и давно уже пора отсечь пораженные ею ветви, чтобы спасти дерево. – Он еще раз криво улыбнулся, и меня поразило сходство этой дьявольской улыбки с той, что играла на губах Скелета, когда он готовился высечь Дэла. – А теперь, если я не ошибаюсь, двое учащихся начального класса должны показать нам фокусы.

Том с Дэлом бесшумно поднялись со стульев и, пройдя мимо мистера Брума, вышли на сцену.

***

Брум отошел от сцены и прислонился к стене у одной из дверей, скрестив руки на груди. Усмешка так и не покинула его лицо. Том и Дэл задернули занавес, и некоторое время мы слышали, как они ходят по сцене, устанавливая оборудование. Вот они с грохотом, словно это был тяжелый грузовик, отодвинули фортепиано в угол сцены. Вслед за этим раздался звук рвущейся материи. Наконец занавес отъехал в сторону, и перед нашими глазами предстала самодельная афиша:

"ФЛАНАГИНИ И НАЙТ.

ИЛЛЮЗИОНИСТЫ".

По рядам пробежал смешок.

Откуда-то сбоку заструились клубы белого дыма. На несколько минут дым скрыл всю сцену, потом начал подниматься, и мы увидели, что афиша исчезла. Вместо нее в луче прожектора стоял Том Фланаген. На нем было нечто вроде постельного покрывала и, разумеется, чалма. Рядом возвышался стол, задрапированный черным бархатом, а за ним обнаружился Дэл в черном же костюме и накидке с капюшоном. Смех в зале возобновился. Оба "иллюзиониста" поклонились публике, а когда выпрямились – дым уже почти рассеялся, – по их лицам было видно, что ребята здорово нервничают.

– Перед вами – Фланагини и Найт, – торжественно объявил Том, стараясь не обращать внимания на смех в зале. – Мы – маги, и мы здесь для того, чтобы развлечь и удивить вас, дорогие зрители, чтобы вызвать у вас благоговейный страх и восхищение.

Он сдернул бархатное покрывало со стола, и оттуда вылетел огненный шар, похожий на шаровую молнию. Шар завис над ними футах в шести, потрескивая и разбрасывая искры, потом стал понемногу затухать и, напоследок мигнув, исчез.

На лице Змеюки Брума не дрогнул ни один мускул, будто он уже видел это тысячу раз.

– Мы также постараемся вас немного позабавить.

С этими словами Дэл сбросил с плеч накидку, накрыл ею стол, сдернул ее, и перед нами предстал гигантский белый кролик фута в четыре высотой. Был он совсем как живой, и все от изумления на секунду замерли. Дэл ухватил кролика за длиннющее розовое ухо и небрежно швырнул его через плечо в темноту. Только теперь до нас дошло, что кролик-монстр был всего лишь плюшевой игрушкой. Это, а также профессиональная грациозность движений Дэла вызвали новый взрыв смеха, на сей раз не издевательского, а доброжелательного.

Последовала серия весьма ловко исполненных карточных фокусов с участием нескольких зрителей, затем – фокусы с носовыми платками и веревками, включая трюк с освобождением Дэла от пут, затянутых двумя лучшими спортсменами школы. После этого иллюзионисты произвели из ничего целый дождь живых цветов над сценой.

Потом Фланагини уложил Найта в ящик, который проткнул шпагами насквозь, а когда Найт вылез оттуда – цел и невредим, – он выдвинул вперед другой ящик – черный, расписанный китайскими узорами, и сам залез внутрь.

– Фалада, или говорящая голова, – объявил Найт, похлопывая по ящику со всех сторон, тем самым демонстрируя, что все его стенки – деревянные.

Затем он закрыл переднюю крышку, скрыв тело Фланагини. Сверху торчала лишь его голова в чалме.

– Готов? – осведомился Найт, и голова кивнула.

Верхняя крышка захлопнулась. Найт взял длинный меч, достал откуда-то апельсин, подбросил его в воздух и разрубил мечом на две половинки.

– Это – остро заточенный самурайский меч, – пояснил он, – настоящее боевое оружие.

Он еще раз взмахнул рукой, и меч со свистом рассек воздух. Тогда он вставил его в зазор между двумя крышками ящика, обернул обе ладони черными носовыми платками и просунул меч дальше, пока тот не встретил препятствие. Найт обернул ладони поплотнее, снова взялся за рукоятку, налег на нее, крякнул и просунул дальше, пока острие не показалось с противоположной стороны ящика. Тогда он выдернул лезвие и протер его платком, после чего отодвинул нижнюю секцию ящика, так что она больше не поддерживала верхнюю. Открыв переднюю стенку нижней секции, он продемонстрировал обезглавленное тело Фланагини.

– Танец смерти, – проговорил он и постучал лезвием, плашмя, по боковой стенке. Тело в индийском одеянии задергалось в конвульсиях. – А теперь – говорящая голова!

Он открыл дверцу верхней секции, и в зал уставилась голова в чалме.

– Какой первый закон магии? – задал ей Найт вопрос.

– Что сверху, то и внизу, – несколько невразумительно ответила голова.

– А второй?

– Материальный мир – вздор.

– А третий?

– Реальность иллюзорна.

– Сколько томов в школьной библиотеке?

– Н-не помню.

Последний ответ Тома Фланагена – голос, несомненно, был его – вызвал в зале оглушительный взрыв хохота.

Найт закрыл обе дверцы, сдвинул нижнюю секцию ящика вровень с верхней, открыл переднюю крышку, и все увидели невредимого Тома.