доступного новым на этой земле людям.
* * *
— Вот и нет больше метательных машин…
— И оставшиеся науа попрятались после того, как аркебузиры наказали высовывающихся и пробующих проявить глупость, Диего, — переводя подзорную трубу с одного места на другое, отметил очевидное Фиорентино. — Арбалетчики тоже поняли, что их болты на такой дистанции наши щиты не пробьют.
— Те, кто остался в живых.
— Да. Теперь пришло время для преодоления стены. Совсем скоро наши братья будут на ней, а там и в городе.
Адъюнкт-рыцарь не преувеличивал. Всего час обстрела из восьми легких орудий, ядрами и бомбами, но этого оказалось достаточно. Для чего именно? Чтобы смести с прилегающего к воротам сектора крепостной стены всё, могущее представлять угрозу, а заодно — при помощи аркебузиров, выдвинувшихся на более близкую дистанцию по миновании угрозы — поубавить численность науа. Сильно поубавить, отучить проявлять уже знакомое по прошлой стычке отчаянное мужество, на сей раз выражавшееся в стремлении арбалетчиков достать кого-то из обстреливающих Куйушкиуи тамплиеров.
Были попытки, да закончились. А вылазка… Уже понявшие, что из себя представляют орудия, оставшиеся воины гарнизона не собирались гибнуть просто так, не в силах даже в последнем рывке дотянуться до врага. Им оставалось лишь ждать и надеяться, что при преодолении стены удастся навязать бой в более подходящих условиях.
Отступить, как это случилось в Тулуме? Коменданту, Яотлу Эхелтику, стоило сделать это либо сразу, либо, послав вестников с просьбами о помощи, держаться, надеясь на то, что эта самая помощь придёт. Он выбрал второй вариант. А ещё опасался наказания за потерю не столько города, сколько большей части своих воинов, которых бросил в атаку на, как оказалось, превосходящие силы противника. В империи Теночк хотя и произошло некоторое смягчение нравов из-за проводимых нынешним тлатоани реформ, но по меркам европейцев жестокостей не то что хватало, их было чересчур много.
В общем, по словам Китлали, Яотл Эхелтику, раз уж не отвел своих воинов сразу, теперь будет держаться до последнего, надеясь на скорый приход помощи. Да и погибнуть в битве лучше, чем оказаться на жертвеннике из-за неудачного и недостаточно умелого командования войсками. Ведь именно такой исход являлся вероятным более иных с учётом всего уже произошедшего.
Уничтожив метательные машины в нужном секторе и очистив приблизившимися после этого под прикрытием щитовиков стрелками-аркебузирами стену от рискнувших оставаться там науа, тамплиеры вновь сделали основным средством пушки. Бьющие ядрами, причём именно по воротам. К огромной для них радости, тут, в Новом Свете,не были распространены хитрые придумки Европы вроде того же барбакана. Разве что подобие герсы появилось — той самой решётки для крепостных ворот, которая порой и исключительно по бедности изготавливалась из прочных деревянных деталей, вестимо, внизу заострённых, но по всем правилам являлась металлической.
Икстли с Китлали, разумеется, предупредили о ёё наличии. Именно стальной, не деревянной. Не забыли упомянуть и о самом появлении такого лишь с завоеванием тотонакских городов империей Теночк.
Меняло ли что-то наличие герсы? По существу, нет. Конечно, её можно было поднять изнутри в случае, если от уже проведённого обстрела не перекосило пазы, по которым она поднималась/опускалась, и не повредило противовесы заодно с механизмом. Куда опаснее было бы, будь герса двойной — внутренней и внешней. Здесь, в Куйушкиуи, подобного не имелось, в то время как в некоторых других, более больших и важных городах, такое наличествовало. Цель сдвоенной системы? Проста. Исполнение? Действенно. Ловушка для тех, кто, проигнорировав первую, поднятую, решетку, оказывался перед второй, опущенной. И как только подобное случалось, первая герса также срабатывала — не медленно опускалась, а быстро падала, отрезая попавших в капкан, подставляя их под стрелы, арбалетные болты или иные метательные снаряды, в которых науа знали толк.
Продолжать стрелять ядрами и бомбами по уже начинающим поддаваться воротам, не дожидаясь доставки орудий с корабля? Просто ждать, ограничившись обстрелом аркебузиров тех науа, кто рискнул бы высунуться? Рискнуть и попробовать послать часть отряда штурмовать стену в расчёте на то, что в месте, где по особенному звучат барабаны тотонаков, всё получится, а науа, хоть и сильно убавившиеся числом, не примут бой именно там, оставив у ворот самое малое число своих? Чревато потерями, которые для небольшого числом отряда оказались бы существенными. Храмовники не любили терять своих, были приучены сокращать жертвы среди собратьев в любых ситуациях, пускай самых сложных и на первый взгляд не имеющих иных решений. Нет уж, у тамплиеров почти всегда имелся самое малое один путь в запасе, чаще всего не обычный, выламывающийся из привычного для других и особенно конкретных их противников. Как здесь. Как сейчас.
Использование петарды. Очень полезное при некоторых штурмах крепостей устройство, как и многое другое, вышедшее из лабораторий Борджиа. Почему была названа именно так, на французский манер? Спросить можно было у того же гроссмейстера или его довереннейшего алхимика фон Гортенхельца, но не то любопытства большого могущие такое спрашивать не проявили, то ли император по обыкновению своему отшутился. Да и не столь это важно. Главное в том, что петарды действовали и давали внушительный результат… в случаях, когда их действительно можно было использовать.
— Петардщикам — к воротам! — скомандовал Диего, после чего уже гораздо тише добавил. — Тому, что от них осталось.
Старое правило, используемое тамплиерами — если высаживаешься на берег — имей с собой по возможности полный набор могущих понадобиться средств. Вот потому в лодки на втором этапе, когда выгружали подкрепление, погрузили и парочку средних петард. Средних — это тех, которые способны переносить двое с трудом, а четверо без сколь-либо значимого напряжения сил. Крепость же, значит стоило иметь при себе средство быстрого — не полного, но частичного точно — разрушения ворот. Петарду, а лучше две, на всякий случай. Что она из себя представляла? Колоколообразная конструкция из металла, имеющая на своей вершине запальную трубку или колесцовый/кремневый замок, плотно набитая взрывчаткой и сложной системой крепежей, прижимающей её к деревянному основанию. В конкретном случае именно колесцовый замок, который можно привести в действие на большом расстоянии. Достаточно всего-навсего привязать тонкую веревочку и, отойдя на безопасно расстояние, дёрнуть её. И вот он, взрыв, непременно случится.
Мощный взрыв. Ведь для усиленного действия взрывчатка в «колоколе» прижимается металлическим диском, поверхность которого надсечена призматически. Основание же имеет короткие цепи с крючьями, что цепляются к разрушаемому объекту. Если же совсем плохо и никак не получается плотно прикрепить — например, в случаях, когда те же ворота уже частично разбиты и везде сплошное