– Нет, не слышал, Вальтер.
Автомобиль, ловко ведомый Дортманом, объезжая утренние заторы движения вскоре выехали на широкий проспект и, заняв место на стоянке машин, остановился.
Вальтер пригласил Бендера идти с ним к зданию с широкими витринами, заполненные бутафорными куклами с разными ювелирными украшениями. А перед ними раскладки сверкающих колец, серьг, ожерелий, цепочек и диадем для украшения голов.
– Это один из самых шикарных ювелирных магазинов в Берлине, – пояснил Вальтер. – Ну и самых дорогих, конечно, – открыл он массивную дверь входа, которая издала несколько музыкальных тактов.
Покупателей в магазине не было и встретил их, почему-то в коричневой рубашке, атлетического сложения молодец и пригласил к стеклянным прилавкам, за которыми стоял солидный продавец. А у кассы со сверкающей никелем счетной машинки, сидела дама. Все приветливо смотрели на вошедших и Вальтер сказал, что в переводе на русский значило:
– Моему другу из России нужно купить подарок его супруге.
Последовали одобрительные голоса магазинщиков и продавец начал демонстрировать ювелирные ценности, отодвигая стекла над прилавочными витринами.
Остап начал рассматривать предлагаемые, не зная, что выбрать, так как цель его была не покупать украшения, а совсем другая.
Не выбрал ни одного изделия, Остап сказал:
– Скажите, Вальтер, а есть ли здесь или в другом месте такой ювелирный, где я бы мог заказать изделие по своему вкусу и вкусу моей супруги.
Дортман тут же быстро объяснил продавцу, что хочет покупатель. И тот одобрительно закивал со словами:
– Я, я… айн момент, – и быстро ушел в дверь, ведущую в другое помещение магазина.
– Надо подождать, Остап, – тихо проговорил Вальтер.
Продавец вернулся в зал с таким же солидным человеком, но значительно старшим по возрасту.
Вальтер тут же быстро сказал Остапу, что это и есть тот знаменитый ювелир, котором он говорил.
Продавец быстро представил ювелира и Вальтер перевел Остапу: что изделия этого ювелира всегда экспонируются на международных выставках и ярмарках и уже по-немецки объяснил ювелиру, что хочет заказчик.
Ювелир выслушал Вальтера и произнес с улыбкой, слова которого Вальтер перевел Бендеру:
– Вкусы женщин очень изменчивы, угодить им иногда невозможно. И все же, что хочет русский?
Вальтер старательно перевел слова сказавшего и вопросительно уставился на Бендера:
– Я бы хотел, – медленно проговорил, Остап, обдумывая, что сказать и, наконец, произнес:
– Я бы хотел купить браслет с бриллиантами.
Вальтер перевел. Ювелир одобрительно кивнул и жестом руки пригласил Бендера за прилавок, говоря одновременно Вальтеру, который перевел:
– Ювелир приглашает вас в его мастерскую, чтобы показать образцы, подготовленные к очередной ювелирной ярмарке.
– Благодарю, – зашел за прилавок к ювелиру Остап.
Вальтер хотел последовать за ним, но его остановил продавец, сказав ему что-то.
Зайдя за прилавок, Остап последовал за ювелиром, который жестом руки приглашал его идти за ним.
Пройдя по коридору. Ювелир открыл массивную, оббитую железом дверь в большую комнату и жестом пригласил Бендера войти первым. Это была комната без окон, но ярко освещенная настенными лампами дневного света. У стен стоял стол с настольной лампой, рядом другой с ювелирными приборами, стулья, сейф и тихо говорящий радиоприемник.
– Битте,[2] – указал ювелир на стул у стола с лампой.
– Данке,[3] – сел Остап.
И вдруг мастер ювелирных изделий произнес на ломаном русском слова:
– Я плехо говрью русски, но форштейн… понимай…
Бендер засмеялся и ответил, посмотрев в свой разговорник:
– Их шлехт шпрехен дойч… Але форштейн.[4]
Таким образом, по разговорному тексту на плохом немецеком Бендера и на плохом русском ювелира приводится перевод каждой фразы.
– О, карашо, карашо, – начал раскладывать ювелирные изделия перед Остапом мастер.
– Гут, гут, – смотрел в свой разговорник Бендер. – Але их нихт кауфен дизе. Их волен феркауфен диамант.[5]
– Ваз?! Феркауфен диамант?![6]
– Я, я, битте…[7] – Бендер вынул несколько конвертов из портативного портфельчика и высыпал из некоторых алмазы на стол.
Ювелир схватил лупу и начал пристально рассматривать камни.
– Интересантес, интересантес… – проговаривал ювелир, рассматривая камушки алмазной россыпи.
– Але даз ист них алес.[8] – сказал Остап, посмотрев в свой разговорник. И к удивлению ювелира, расстегнул куртку, рубашку и отстегнул с поясницы увесистый пояс. Раскрыл его и на стол посыпались уже крупные алмазы разной величины. Алмазы были чисто белой прозрачности, голубые и с красными прожилками, несколько штук с розовыми оттенками.
Остап с улыбкой смотрел на ювелира и, несмотря на то, что лупа несколько закрывала его глаза, Бендер видел в них огромное восхищение.
– Сиколько ви диамант карат?[9] – не отрывая восхищенных глаз от алмазов, спросил ювелир.
– Филь… Цейн таузен карат.[10]
– О-о, филь… Я… миного… И сиколько марк?
– Марк найн, доллар…
– О-о, долляр?! Сиколько долляр?
– Цейн таузен карат миллионен доллар, гер майстер.[11]
– О-о-о… даз тое, тое![12]
– Ви волен,[13] – сгреб алмазы в пояс, а россыпь в конверты Бендер и сказал молчавшему ювелиру, заглянув в свой примитивный разговорник: – Даз нихт тое,[14] – посмотрел он на молчавшего мастера ювелирных изделий, видя что тот колеблется с ответом.
– Гут… – промолвил наконец ювелир. – Алле доляр, доллар… гойте…тое…[15] Битте… бренен… диамантен… драй ир… Гут?
Бендер понял и, упаковывая алмазы сказал:
– Драй ур? Гут…[16] – Ауфвидерзейн, гер майстер,[17] – пошел к выходу Остап.
– Ауфвидерзейн, – пошел за ним и ювелир.
Выйдя к Вальтеру, Бендер сказал:
– Ничего особенного, все тоже и дорого. Ничего не купил в этот раз. А тебя, почему не пропустили? – спросил он. – Что сказали?
– Что нельзя видеть изделия ювелира до показа их на ярмарке.
– Ничего в тех изделиях, друг Вальтер. Конечно, есть что-то, но нам, как не ювелирам это понять не дано.
– Ты доволен посещением этого магазина, Остап?
– Очень. Я заказал ему такой браслет, что моя Зося будет довольна.
– Так зовут вашу супругу?
– Зоя, но мы привыкли называть ее Зосей – засмеялся Остап и мысленно произнес: «Знал бы ты историю, друг, с этими именами Зоя, Зося?
– Так куда следуем? К нам на обед или на ваш съезд?
– Да, надо на съезд, – достал из портфельчика бумажку с адресом Остап. – А вечером, то не к вам домой, а в ресторан, а?
– Согласен. С Бертой?
– Разумеется с супругой, Вальтер. Приглашаю я и все расходы мои.
Выйдя из «форда» Дортмана, Бендер вошел в здание, где проходил съезд археологов. В приемной узнал приятную для него новость, что все участники съезда отправились по музеям Берлина.
– Очень хорошо, я тоже сейчас туда, – сказал он, взяв направления в ряд музеев, экспонирующих предметы, найденные при раскопках в разные годы нашей планеты.
В отель решил не идти. Пошел по улицам столицы Германии. Митинги в городе продолжались. Встречались группы штурмовиков, проезжали автомобили, шли озабоченные беспокойной обстановкой берлинцы. У продуктовых магазинах стояли очереди.
Погулял по городу, посидев в парке, хотел пойти в кинотеатр, но передумал, зная свои скупые понимания немецкого. А в голове все чаще и чаще проявлялась мысль о Швейцарии. Зашел в пивной бар, выпил кружку пива, посматривая на часы, ожидая трех.
В назначенное время состоялась встреча великого комбинатора Остапа Бендера со знаменитым ювелиром владельцем несколько ювелирных магазинов с ювелирными мастерскими в них.
Нет надобности описывать их договоренную встречу и переводить их неполноценные разговорные языки немецкий и русский, но скажу, что время второй встречи Бендера и ювелира прошло за взвешиванием и отбором алмазов, как синих, голубых, с красными прожилками, белой прозрачности, крупных величиной в очищенный орех фундук, фасолины и как горошины. Остап и мастер вели учет письменно, а когда закончили сортировку и взвешивание алмазов, ювелир сказал:
– Зер гут, цен таузен карат диамант, гер русиш феркауфман…[18] – Битте гельд…[19] – открыл сейф хозяин и достал чековую книжку. Открыл ее и написал в графе, указывающую сумму цифрами прописью миллион долларов. Подписал чек и аккуратно вырвал его из книжки. Подав чек Бендеру, он сказал:
– Дойче банк…[20] и уже стараясь, по-русски: – Долляр немец банк, пожалюста, гер расиш…
Это был второй банковский чек в жизни Остапа Бендера, после первого нэпманского на семь тысяч долларов.
Бендер внимательно осмотрел чек, заветные шесть цифр – миллион долларов, посмотрел на свет, определяя водяные знаки и, не найдя ничего противоречивого, фальшивого, произнес:
– Данке, гер ювелириен…[21] и пожал ему руку.
– Их аух данке…гер…[22] Ауфвидерзейн.[23]