Читать интересную книгу Задание Империи - Олег Измеров

Струи дождя чуть притихли, и тут яркий желтоватый луч выглянувшего из-под края облака солнца озарил подъезд. Дождик стал слепым, раздробился на миллионы бриллиантовых капель, осыпавших дорогу, ожившие деревца, афишную тумбу и газетный киоск. В такие минуты, наверное, и рождались заменитые риффы Бенни Гудмена.

— Вот молодые-то! Совсем головы нет! — воскликнула стоявшая у стелянных дверей старушка.

Виктор повернул голову, и заметил идущую под бриллиантовым дождем девушку лет шестнадцати; она шла быстро, босиком, держа в руках туфли, в облепившей тело одежде, а возле ехал на велосипеде парень, держа в левой руке над ее головой черный и, в общем-то имевший уже скорее символическое значение черный зонтик с желтой деревянной ручкой. Оба были мокрыми и счастливыми.

— Вот ведь, глядите-ка! И не боятся никого! А все от радио, от дальновизера этого. Все тарелки себе понаставили, некогда в храм божий сходить…

Дождь затихал, откатываясь в сторону Фокино. Люди начали выходить из своего укрытия. Виктор выглянул наружу: над крестом деревянной церкви у вокзала висела радуга на фоне сине-лиловой тучи. Воздух был промыт и легок; асфальт сиял, парил под солнечными лучами, и возле луж, щебеча, трепыхались воробьи. Во дворе доходного дома рядом с почтой, сняв сандалеты и закатав штаны до колен, носились пацаны, и кто-то запускал по образовавшемуся под окнами озеру трехмачтовый парусник из дощечки. Из одной из открытых форточек, споря с репродукторами на Губернской, нагловато доносился "Блюз Сан-Луи" в свинговой обработке. Жизнь продолжалась.

"Вернемся к нашим баранам. Соединенные Штаты Европы… Какие сейчас, к черту, Соединенные Штаты Европы? Сейчас Европу Гитлер объединяет. Стоп. Значит, должно быть прогерманское лобби, которое проводит политику перехода России в этот самый соединенный рейх… ну, скажем, в качестве протектората. А чтобы не разругаться со стратегическим инвестором, с этим борются под видом наездов на Троцкого. Абсурд? Нет, почему, даже логично. Неясно, кто такой Парвус. Ладно, черт с ним, будем считать, что это тоже типа Троцкого… а остальное сейчас не так важно. Достаточно, чтобы безопасно дойти до квартиры и начать продолжение про порядок в танковых войсках."

Внезапно его поразило, до чего же раскритикованные в статье взгляды давно уже покойного в его реальности Троцкого совпадали с тем, что он слышал в конце восьмидесятых. "Только под кровлей демократически-объединенной Европы, освобожденной от государственно-таможенных перегородок, возможно национально-культурное существование и развитие, освобожденное от национально-экономических антагонизмов, на основе действительного самоопределения…" Ну да, кровля, крыша… под крышей дома твоего… "Общеевропейский дом", дадуда-дуда.

Так-так, а еще чего там Троцкий наговорил больше радио? Где статья-то? "Само собою разумеется, что Соединенные Штаты Европы станут лишь одной из двух осей мировой организации хозяйства. Другой осью явятся Соединенные Штаты Америки."

"Так он чего — из будущего?" — мелькнуло в голове у Виктора. "Откуда он знает о нынешней геополитике? Или… Или нынешняя геополитика — реализация идей Троцкого?"

Он пробежался дальше по строкам того, что четверть часа отвергал его мозг ввиду туманности содержания.

"…Победоносный немецкий пролетариат, в кредит под будущие продукты питания и сырья, будет снабжать советскую Россию не только машинами, готовыми фабричными изделиями, но и десятками тысяч высококвалифицированных рабочих, техников и организаторов…"

"Ну так это же просто мечта начала реформ", подумал Виктор, "что под наше сырье придут добрые дяди иностранные инвесторы, наполнят прилавки товарами и построят нам теплый уютный капитализм. А что своими силами можем что-то построить — не верили. И Троцкий, судя по статье, не верил. А кто верил? Наверное, Сталин, он же все время напирал на то, чтобы развиваться самостоятельно. Как у нас в перестройку писали? "Политика автаркии проводилась и в СССР сталинским руководством.". Вот. И потому Сталин и Троцкий не могли не стать врагами."

Он остановился на углу, и посмотрел, не едет ли кто-нибудь, чтобы перейти дорогу. Машин и лошадей мало — это плюс. И проезжая часть поуже. А вот нет ни светофоров, ни "зебры" — это минус. Да и с тормозами и опытом вождения здесь наверняка плоховато. Он улучил момент и пошел на другую сторону.

"Сталин с Троцким — враги навек… ха, складно. А вот с какого это бодуна в девяносто первом в основном сталинистов клеймили? Их же почти не было к тому времени, настоящих сталинистов-то. А шуму было, как будто всерьез вот сейчас культ личности будут воскрешать и всех в лагеря отправят. Просто пугали? Или…"

В это время он заметил идущий со стороны Бежицкой двухэтажный "бюссинг" и, ускорив шаг, поспешил дойти до тротуара.

"Или… или всех, кто не спешил в "общеевропейский дом", надо было обозвать сталинистами, потому что их противниками были — кто? Троцкисты? Это что, в нашей реальности до сих пор идут разборки между сталинистами и троцкистами?"

В заходящих лучах солнца меч князя Романа весело поблескивал; казалось, что бородатый князь, прищурившись, высматривает, на кого его опустить.

23. Брянск — это рынок.

На следующий день Виктору захотелось куда-нибудь смотать, так, чтобы не думать об истории, политике, нашей и ненашей реальности. Надоело разгадывать загадки. Большинство здесь ухитряются просто жить. Работают, влюбляются, на рынок ходят. А, вот что: надо на брянский рынок съездить посмотреть.

С "редакционным заданием" Виктор разобрался еще вчера, проведя весь вечер за пишущей машинкой и лихорадочно вспоминая, что же в годы после реформы всплыло по опыту Великой Отечественной.

"Да, не забыть бы заодно указать, что пулемет и люк механика-водителя в лобовом листе ослабляют броневую защиту. Люк желательно наверх, и смотреть через перископ, а пулемет — ну его вообще, достаточно спаренного с орудием. А вот зенитный крупнокалиберный надо обязательно. Топливные баки — в моторное отделение, в корму, изолировать. Движок бы еще маленький для подзарядки батарей, чтобы моторесурс основного не гонять. Мелочь вроде, а на число исправных танков влияет…"

Он застучал по ремингтоновской клаве. Не самая удобная клава, конечно — хорошо, что хоть раздельными не избалован, а то пришлось бы переучиваться. Зато кофе можно проливать сколько угодно, и даже роллтон. Все равно все через нее провалится.

"Так, надо бы и о проблемах союзничков рассказать. Вот Матильды непригодны для лесов и болот. Всякая хрень за фальшборт забивается, ходовую заклинивает. А зимой у гусянок плохое сцепление. Так что, если в этой реальности на нас англичане полезут, и они не дураки, то эти Матильды они будут скорее применять где-нибудь в степях и пустынях Средней Азии…"

Недаром среди геймеров стали так популярны хорошие сейвы.

С утра погода была не жаркой, небо затянула высокая дымка. Виктор уже привычным маршрутом заскочил в редакцию, позавтракал в американской кухне, и через переезд прошел до вокзала. Действительно, пора изучать местность, думал он. А то всю жизнь только по куску Бежицы и проходишь. Ну, если, конечно, войны не будет.

…За Мальцевской Виктор понял, что Володарского района, как такового, пока нет, а есть несколько поселков, притулившихся на возвышенных местах вдоль пути, поймы и леса. Привокзальная Слобода была в основном сложена из вишнево-красных кирпичных казарм и бревенчатых домов, частью деревянных; правда, насколько он успел заметить из окна мотрисы, улицы этой слободы не вились по-деревенски свободно, а им изначально было придано геометрически правильное направление.

Перед вокзалом мотриса проехала мимо депо, и Виктор приник к окну справа по ходу, в надежде увидеть что-нибудь экзотическое. Более всего он надеялся, что ему попадется динозавр в виде легендарной пассажирской машины серии Б, которую когда-то делали как раз в Бежице; до первой мировой это был самый быстрый паровоз из всех в Российской Империи, он был создан для поездов из Москвы до Киева и развивал скорость свыше ста километров в час. Вместо этого он сперва увидел короткий зеленый паровоз с тремя большими ведущими осями и одной маленькой, бегунковой; то была машина Н девятнадцатого столетия, когда-то бегавшая по всем дорогам страны, а сейчас оставшаяся только на картинках. Здесь же она была живой и дышала паром.

"Кино бы здесь снимать!" — подумал Виктор. Он думал увидеть поворотный круг, но тут поле зрения закрыли мелкие теплушки стоявшего на путях товарняка, что ждал отправления на Рославль; в голове его стояла "Щука", товарная машина серии Щ, которая, как и паровоз Н, тоже когда-то выпускалась в Бежице. В самом паровозе никакого сходства со щукой, впрочем, не было, а странное название свое она получила в честь профессора Щукина из Министерства путей сообщения, по предложению которого они и строились. Когда товарняк кончился, возле депо Виктор увидел маневровую "овечку" и новую, стройную, как девушка, зеленую пассажирскую машину с высоко поднятым котлом и изящными, словно ажурными, тремя ведущими колесами, между бегунковым и поддерживающим, что придавало ей какой-то спортивный вид. Спереди, на большой округлой дверце дымовой коробки красовался двуглавый орел.