Читать интересную книгу Метка (СИ) - Тюзе Рина

В глазах потемнело. Голова закружилась. Я ухватилась за спинку кровати. Казалось я вот-вот упаду, но я удержалась. Сейчас мне нужно быть сильной, как никогда.

Я тихо опустилась на стул и просто смотрела, на лежавшего Ахмета, поглаживая его руку.

— Ахмет, не поступай так со мной пожалуйста, не уходи. Ты так много всего не знаешь. Я не успела тебе рассказать, но я обязательно это сделаю, когда ты поправишься. Я знаю, ты выкарабкаешься, потому, что ты сильный. А я всегда буду рядом.

Я говорила, и в глубине души верила, что Ахмет слышит меня, просто пока не может ответить. Я не хотела плакать, но слёзы все лились и лились. Мысли о смерти, о том, что Ахмет не выживет, я гнала как можно дальше.

Я ходила в больницу каждый день. Улучшений пока не было. Ахмет все так же молчал и не подавал признаков жизни. Лишь однажды, пошевелил рукой. На этом все. Но никто и не говорил, что будет легко. Себе я отчаиваться запретила строго настрого. Несколько раз даже в церковь ходила, и молилась. Ведь несмотря на моих родителей и мое происхождение, росла я как обычный русский ребёнок.

Родители меня поддерживали и всячески настраивали на лучшее.

Если бы не они, я бы уже не выдержала и просто сломалась.

В один из дней, мне сообщили об улучшениях Ахмета, он открыл глаза.

Моему счастью не было предела. Дорога до больницы казалось как никогда долгой.

Мне так хотелось поскорее увидеть Ахмета. Мне ведь нужно так много ему сказать. Нужно просто выбрать правильный момент. Моя история не такая уж радужная, а ему сейчас нужны хорошие новости и положительные эмоции.

Я влетела в палату, надевая на ходу больничный халат. Ахмет лежал на кровати, но без маски на лице, дышит самостоятельно, а это уже кое-что. Он слабо повернул голову в мою сторону.

— Ахмет, как ты родной? Как ты себя чувствуешь? Болит где-нибудь? — накинулась я на мужа с вопросами и поцеловала его в щеку.

— Терпимо-тихо ответил Ахмет. — Подай мне бутылку с водой, у меня во рту пересохло.

Ахмет смотрел и говорил со мной так, словно был не рад моему визиту. Но оно и понятно. Какой мужчина захочет чтобы его видели больным и слабым. Но это ничего. Я ведь его жена. Я помогу, мы вместе со всем справимся. Нужно просто время. Мы все преодолеем. Нам есть ради чего.

— Ты так нас всех напугал. Что случилось? Как это произошло и где была охрана Ахмет? Почему в тебя стреляли? Кто?

Ахмет прикрыл глаза. А я мысленно сделала самой себе выговор. Человек только недавно очнулся, а я накинулась на него. Он столько времени за жизнь боролся, а я начала с порога.

— Это Стас. Я не мог пойти с охраной. Я бы его так не выманил. Только один на один. Но он своё слово не сдержал. И вот итог.

Ахмет пострадал из-за меня. Это по моей вине, он сейчас здесь. Это все из-за меня. И как мне теперь простить саму себя. Как мне теперь не утонуть в этом чувстве вины. Как?!

В горле был ком, наворачивались слёзы.

— Ахмет, прости меня, во всем виновата я. Если бы не я, ты был бы сейчас здоров. Я так перед тобой виновата.

Я шмыгала носом, и тыльной стороной ладони вытирала слёзы, но я взяла себя в руки. Нечего здесь разводить сырость, и так обстановка хуже некуда.

— Не плач, я знал на что шёл. Тебе больше ничего не угрожает. Все позади.

Что-то подсказывало мне, что слова Ахмета, означают то, что Стас мёртв. Но я не стала говорить об этом в слух. Не сейчас.

— Я немного устал, хочу отдохнуть, ты не сиди здесь, поезжай домой.

— Хорошо, я приеду вечером, отдыхай-ответила я, и поцеловав Ахмета в висок покинула палату. Но мое сердце было не на месте.

Почему-то, меня не покидало чувство, что что-то не так. Понятное дело, человек так сильно пострадал, из комы вышел. Ему сейчас не до чего. И не до любовей. Жив остался, и на том спасибо. Но все же. Складывалось впечатление, что от меня сново что-то скрывают. Но как по мне, то хватит уже этих тайн и недосказанностей. Хотя и не мне судить. Сама ведь до сих пор молчу.

Вечером, я вновь приехала в больницу. Но в палате Ахмета, я наткнулась на женщину. Статную, эффектную. И если уж говорить честно, то очень красивую женщину. Она была с папкой в руках, и по всей видимости, уже собиралась уходить. Посмотрев на меня с неким непонятным мне интересом, женщина ушла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ахмет был зол. Это было видно сразу. Чего только стоило его лицо. Зачем приходила эта женщина, я решила не спрашивать. Захочет, сам расскажет.

— Ну как ты? Как ты себя чувствуешь? Я тут тебе привезла домашний бульон, сама варила. Врач сказал, что тебе можно.

— Я не хочу.

— Ахмет, ну так ведь нельзя, иначе не поправишься. Тебе нужны силы.

— Ты что дура? Какой на хрен бульон, я чуть не сдох. Серьезно думаешь, что он мне сейчас поможет?! — заорал на всю палату Ахмет, а я чуть не выронила банку из рук.

Я ведь все понимаю, но я хотела как лучше. Это ведь такая малость, что я могу сейчас для него сделать. Я бы все отдала, чтобы ему помочь, чтобы он скорее поправился, чтобы ему не было больно. Я бы забрала эту боль себе, потому, что люблю его, и все это из-за меня. Только я виновата.

— Не кричи, успокойся, тебе сейчас нельзя волноваться. — как можно более спокойно ответила я, несмотря на то, что было обидно. Но я все стерплю. Я знаю, реабилитация будет долгой и не легкой, врач предупреждал, нельзя сейчас обижаться. Нужно поддерживать Ахмета.

— Уезжай домой. Незачем ко мне приезжать сто раз на день.

— Ты не хочешь меня видеть? Потому, что ты лежишь здесь сейчас из-за меня? В этом все дело? — спросила я, и отвернулась к окну, вытирая слёзы. — Скажи как есть.

— Я устал, что здесь не понятного. — сново заорал Ахмет и я выбежала из палаты.

Всю дорогу до дома я тихо плакала.

Андрей наблюдавший за мной не выдержал и остановил машину.

— Милан, успокойся пожалуйста. Я понимаю, сейчас тебе тяжело, но и ему тоже. Не расстраивайся. Я уже не могу на все это смотреть.

— Почему он так со мной? За что?

— Все наладится. Хоть я и не одобряю твоего выбора, но раз ты до сих пор с ним, несмотря на все, что у вас было, значит он не такой хреновый мужик. Дай ему время придти в себя.

— Я ведь так и не смогла ему все рассказать, вдруг, после того, что он услышит, он вообще отвернётся от меня?!Вдруг он не поверит мне, не поверит, что я не знала кто он?!Подумает, что я все подстроила. А он пострадал. Из-за моего вранья. Что тогда?

— Не вини себя ни в чем. Ты не виновата. Даже думать не смей, что все из-за тебя. Потому что это не так. Ахмет знал, на что шёл, не маленький, о последствиях тоже должен был подумать. А в том, что было в его прошлом, твоей вины нет тем более.

От слов Андрея было не легче. Но я была рада, он он есть и что он рядом. Он всегда был рядом, сколько себя помню.

Прошла неделя. После нескольких моих визитов в больницу, я все отчётливее видела как раздражаю Ахмета. Он даже коснуться его не давал.

Все, что я говорила, он воспринимал в штыки. Порой просто молчал и игнорировал меня. Делал вид, что меня нет.

Я же упорно делала вид, что не обижаюсь.

Хотя каждый раз покидая палату, я горько плакала.

С врачом поговорить никак не удавалось. То на операции, то у пациента.

Я хотела проконсультироваться, хотела узнать, как проходит лечение Ахмета. Есть ли улучшения. Ахмет на мои вопросы не отвечал.

Каждый раз, я хотела найти нужный момент и поговорить с Ахметом, но его отношение ко мне, с каждым днём только ухудшалось, а мои тайны удваивались.

Я узнала, что беременна. Со всеми событиями, я забыла о таблетках и защите в последние наши интимные моменты с Ахметом. И вот результат. Срок небольшой, но я точно знаю, что аборт делать не буду. О беременности пока знают только Андрей и мама. Мама все поняла по моему состоянию и утреннему токсикозу, Андрей, просто увидел, как я покупаю тесты, когда сопровождал. Оба обрадовались и поддержали. Но как отреагирует Ахмет.

Сегодня я ехала в больницу, настроенная на разговор. Чему быть, того не миновать. Тянуть уже больше некуда. Я хотела чтобы Ахмет узнал о ребёнке, вдруг это придаст ему сил. Это ведь радость.