Читать интересную книгу Дни за гранью - Ильяс Найманов

Оказавшись с наружи он немного растерялся. Утро хоть и было совсем не ранним, но вокруг царил сумрак. Низкие тяжелые тучи, словно стадо огромных животных свешивались с неба пытались заглянуть ему в лицо, ранее прошел дождь, это было видно по широким лужам и сырому, порывистому ветру. Пока Турист разглядывал окрестности сзади раздался звук открывающейся двери и в проеме появился Дым, в легкой камуфляжной куртке и штанах, держащий в руках шлем. Седоватая голова выделялась светлым пятном на фоне пасмурного неба и металлической мрачной двери позади, тихо с характерным всхлипыванием уплотнений закрывшейся позади него.

— О, привет Дым, — обрадовался Турист, одновременно чувствуя некоторую тревогу по поводу сорвавшегося захвата Ходока.

— Здоров, — кивнул монолитовец, разглядывая тучи. — Выброс ночью был, Ходока если не убило, то потрепало как следует, — сообщил он. — Так что у тебя сейчас выходной. Пойдем, — он указал пальцем на мокрую деревянную скамейку, стоящую неподалеку, — присядем, расскажешь что видел.

Турист кивнул и они переместились к скамейке. Если бы раньше Турист не стал садиться на мокрое, то сейчас это показалось ему столь не существенным, что он не задумываясь плюхнулся рядом с Дымом.

— Рассказывай, — скомандовал Дым, уставившись куда-то вдаль.

— Ну что… я в общем как полосу прошел, ну там поснимал немного на камеру, череп, там… Потом пошел в другую сторону, ну чтобы дров подсобрать для костра, а когда вернулся он там был. Я к нему со спины зашел, всего в паре метров от него был… ну и заметил случайно… Точнее он меня, когда я камеру выключил, — смутившись поправился Турист.

— Пара метров? — вопросительно повернулся к нему монолитовец.

— Ну не пара, метров пять, десять, — неловко чувствуя свою лопоухость сказал парень.

— И ты его не видел?

— Нет… у него плащ такой, с петельками, там всякие тряпочки нашиты, серые, зеленые, бурые, наверное из-за него. Пока не шевельнулся я и не видел.

Дым задумался, опустив глаза в землю перед собой, постукивая подошвой берца по небольшому пучку зеленой травы, торчащей из мокрого песка.

— Плащ тут не причем, — цокнув языком сказал он, — тут либо артефактная сборка работает, либо… этот товарищ фон свой контролирует, хотя… — Дым вспомнил случай со Стариком, когда Ходок явно не контролировал свой фон, — «или он специально кровососа взбесил?» — перекинулась другая мысль у него в голове. — Ты с ним разговаривал?

— Да… ну он меня связал вначале, потом развязал правда, — чувствуя себя уже немного жалким сознался Турист.

— Развязал, это хорошо, значит поверил, значит ты для него не враг, а значит и про нас ничего не ляпнул. Молодец! — похвалил Дым.

— А телефон когда ты выключил, он ничего не заподозрил? — спросил монолитовец, глядя на парня.

— Да он сам его и выключил, ну проверил сначала… там… что это телефон, а не ПДА.

— Так это не ты нас вызвал? — растерянно спросил Дым.

— Ну как бы и ни я… — чувствуя себя практически недоумком, тихо и виновато ответил Турист.

Монолитовец несколько секунд изумленно, не дыша глядел на него, потом ошарашено, словно не веря в происходящее покачал головой и протянул руку.

— Дай сюда телефон, — скомандовал он.

Получив нокиа, он снял крышку и внимательно осмотрел батарейку, не вынимая ее.

— Нормально, не заметил, — с облегчением прокомментировал он, возвращая аппарат на место. — Я уж думал… Ну а когда ты с ним разговаривал, он маску снимал? Глаза его видел?

— Нет. Он все время в маске был, — соврал Турист.

— Ладно… — сосредоточенно думая и снова глядя перед собой, произнес монолитовец. — Ты если хочешь погуляй пока. Дождя больше не будет. К ребятам не приставай, с тропы не сходи. Аномалий тут нет практически, но тебе проверять не надо. Так что давай до завтра.

— А что завтра? — недоуменно спросил Турист.

— Завтра ты ему еще интереснее станешь, когда он поймет что ты и после выброса выжил, и ходишь туда-сюда, как у себя дома. Теперь он на тебя точно клюнет.

— А почему не сегодня? — удивился новичок.

— Потому что сегодня ему не до тебя… если он конечно, еще в игре — ответил Дым и встав со скамьи пошел в сторону бункера.

* * *

Ходок мучительно боролся с болью во всем теле. Артефакты не помогали поскольку боль в теле была фантомной а не физической. Вчера он легко ушел от погони, пропустив монолитовцев вперед и сменив направление. Затем, дополнительно спутав следы, он залег на дно схрона, замаскированного землей и жгучим пухом, приготовившись к жестокой трепке от предстоящего Выброса. Он знал, что здесь в непосредственной близости от Исполнителя, Выброс только берет начало. Здесь его сила бесконечна, и лишь потом гораздо дальше, пройдя Пустоши, Дикие Территории, он слабеет, далее проходя Росток и Свалку он стихает, пригоняя к периметру лишь свои отголоски. Но ТУТ выжить практически невозможно.

Схрон он оборудовал сам. Не побоялся. Нашел большую яму с остекленевшими от бушевавшего ранее жара стенками, на окраине Мертвого Леса, оставшуюся от «разлома» и в отдалении кучу строительного мусора, недобро фонящего радиацией. Фон фоном, к нему привыкнуть нельзя, но можно побороться с помощью артефактов, а вот Выброс скоротечен и решителен, и второго шанса не дает практически никому. На постройку самого близкого к ЧАЭС схрона у него ушло несколько дней, но сейчас хрон использовался по назначению. Пусть он хватает радиацию, «пузырь» выводит ее практически столько же сколько он набирает, пусть он лежит в темноте скрючившись на глубине нескольких метров под землей, уткнувшись разбитым в кровь лицом в пол, артефакты сразу же остановили кровотечение и заживили рану, нанесенному самому себе в жестокой схватке за сознание, но зато он ЖИВ! И сейчас, оклематься ему дело времени. Нужно только, чтобы поврежденная, но не унесенная выбросом эфирная оболочка физического тела, прошитая аномальными потоками заняла своем место, каждую клетку его тела, его нерва, его сознания. Только потом он сможет управлять собой, и не станет зомби, шевелящимся по прихоти аномальных полей в глубине сооруженного им саркофага, под землей.

Некоторое время назад, почти также как и сейчас боль изматывала, отупляла, пыталась скрыть саму мысль о том, что он еще есть, что он присутствует в ней, боль не давала почувствовать ни рук ни ног, не позволяла понять открыты глаза или нет, не давала никаких ощущений запаха, звука или даже галлюцинаций. Но это было и к лучшему. Ходок знал, что появление облегчающих выброс галлюцинаций и есть потеря разума. Главное не поддаться и не согласиться на облегчение, не поплыть по волне чудесных образов, а остаться бороться здесь, в этой радиоактивной яме, укрепленной радиоактивным, ржавеющим металлом, собранным из брошенного мусора, политого дождями, кислотами, кровью мутантов и людей. И он боролся, когда там вверху из под кроваво-красных небес вырвалась красная волна аномальной энергии, от которой сотряслось пространство и выбило пыль из земли, когда бушующая стихия Зоны погнала красные потоки во все стороны к Периметру, выбивая жизни из сталкеров, образуя новые аномалии и подгоняя волны мутантов на прорыв Периметра. Он боролся, он выцарапывал каждый шанс почувствовать себя и свое тело, каждую долю секунды вернуться в сознание. Когда стало совсем невмоготу он выплюнул капу и начал жрать песок, чтобы его хруст удерживал его сознание в теле, когда тело уже не слушалось, а губы и язык отказывались повиноваться он забился в конвульсиях. Коварная Зона предложила ему со стороны посмотреть на оболочку, бьющуюся в темноте, но он не принял предложение, он усилием воли заставил себя чувствовать как колени бьются о стеклянные стенки схрона, как голова царапает кожу о ржавую металлическую распорку, как тело, хозяин которого удерживается в нем лишь усилием воли мучается и сражается в слегка касающихся его разреженных нитях выброса. И он победил. Он переждал смерть на ладонях Выброса, и теперь у него снова есть шанс дойти до Монолита.

Тишина. В темноте схрона едва заметно, призрачно светились артефакты, притороченные к поясу сталкера. Сам же сталкер лежал без движения, едва дыша, часто и неглубоко, ожидая когда же в нем соберутся силы, чтобы он смог пошевелиться. Наконец управление телом было восстановлено, а сознание возобладало над болью возрождающегося организма. Сталкер со стоном сел, тяжело дыша и бессильно уронив руки.

— Твою ж… ох ты… я ж тебя… — прерываясь на тяжелые вздохи словно загнанный долгой погоней шептал он.

Воздуха в схроне оставалось катастрофически мало, и если бы не поддерживающие его артефакты он бы давно потерял сознание от удушья. Собрав силы он со стоном протянул руку к вентиляционной трубе, небольшого диаметра, которую перед выбросом он законопатил тряпкой. Сделав титаническое усилие он выдернул кляп, чувствуя как внешний воздух заструился вниз в удушающую темноту схрона. Через минуту он достал фляжку и припав к ней губами долго и жадно пил. Затем включив ПДА проверил время и дату, на некоторое время его лицо осветилось синим светом экрана ПДА, удовлетворившись увиденным он выключил гаджет. Схрон снова погрузился во тьму. Местонахождение сталкера и его присутствие определялось лишь призрачным, сокрытым накидкой светом артефактов.