Читать интересную книгу Unknown - Unknown

— Нам будет сложно убедить местную полицию в том, что Бо Донован — не наш серийный убийца, даже если мы не станем упоминать дело десятилетней давности, которое, на первый взгляд, кажется никак не связанным с нашим, — голос Бриггса прервал мои размышления. — Люди, стоящие у власти в этом городе, хотят, чтобы мы раскрыли это дело. Прямо сейчас. Если мы попытаемся продвинуть теорию о том, что последнее нападение — не дело рук нашего Н.О., стоит ожидать, что всё их желание сотрудничать быстро иссякнет.

— А значит, — сказала Лия, — вы можете потерять ваш бесплатный номер в «Пустынной розе». Но я слышала, что неподалеку Лас-Вегас-Стрип есть премилые гостиницы.

— А значит, — отрезал агент Бриггс, — если мы захотим получить список жителей отелей, чтобы сравнить его со свидетелями и подозреваемыми в Нью-Йоркском деле, те самые люди у власти скорее всего откажутся что-либо давать нам без ордера.

— И, — рассудительно добавила агент Стерлинг, — Грейсон Шоу почти наверняка решит снова открыть для гостей Большой Бальный Зал «Его Величества».

Я сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Три дня. Вот и всё время, что у нас есть до следующего убийства. Всё время, чтобы убедить отца Слоан в том, что открыть бальный зал будет ошибкой.

— Чего вы хотите от нас? — Дин был явно сосредоточен на деле.

— Пока что, — сказал агент Бриггс, — вы должны просто оставаться на месте. Будьте в комнате и держитесь подальше от неприятностей. Мы займёмся делом.

Займутся Стерлинг и Бриггс делом или нет, мы явно не собирались сидеть в номере и бездельничать, пока они не найдут нам новое задание.

Я взяла ручку и лежавший у телефона блокнот с эмблемой «Его Величества» и записала имена всех, с кем мы успели пообщаться насчёт этого дела, а затем вычеркнула два: глава службы охраны и Камилла Холт. Он был в коме; а она была мертва. Так что подозреваемых из них не получалось.

— Убийца действовал в Нью-Йорке одиннадцать лет назад, — сказала я. — А значит, из-за возраста отпадает не только Бо Донован, но и Аарон Шоу с Тори Ховард.

Дети способны на ужасные поступки — Дин был прекрасным тому доказательством. Но перерезать человеку горло со спины? Не похоже на почерк ребёнка, который и дотянуться до горла не смог бы.

Я перечитала оставшиеся в моём списке имена. Томасу Уэсли было тридцать девять, а значит, одиннадцать лет назад ему было двадцать семь, и он был президентом своей первой компании. Профессору было тридцать два и, проведя несколько минут в интернете, я узнала, что он получил степень бакалавра в Нью-Йорке. Поколебавшись, я добавила в список последнее имя.

Грейсон Шоу.

Сейчас отцу Слоан было немного за сорок. Этот мужчина явно нравилось быть при власти и контролировать всё вокруг. Судя по тому, как он обращался со Слоан, он часто видел в людях свою собственность и обращался с ними бессердечно и бесстрастно.

И я была готова поставить машину Майкла на то, что, будучи хозяином корпорации «Его Величества», Грейсон Шоу часто бывал в Нью-Йорке.

— Не то чтобы я предлагал, чтобы Слоан снова взломала ФБР, — произнёс Майкл, не давая Слоан шанса зациклиться на имени её отца, — но я думаю, что Слоан нужно снова взломать ФБР.

Через несколько секунд в дверном проёме появился Джадд. Он посмотрел на Майкла, затем на всех нас, а затем решил приготовить себе чашку кофе.

— Вы много всего пропустили сегодня утром, — крикнула ему вслед Лия.

Он даже не обернулся.

— Не так уж и много.

Другими словами: Джадд прекрасно знал, чем мы занимались сегодня утром. Он просто не вмешивался — да и сейчас не собирался вмешиваться. Главная обязанность Джадда заключалась не в том, чтобы мы раскрывали дела или не взламывали ФБР. Его работой было защищать нас и кормить.

Не смотря ни на что.

Всё остальное улаживалось само с собой.

— Если «tertium» действительно значит не то, что наш убийца помешан на цифре три, а то, что он делает это в третий раз, — в ответ на предложение Майкла произнесла Лия, — есть смысл попытаться найти третье дело.

Только Лия могла заставить взлом файлов ФБР звучать разумно.

— Я могу запустить программу, — предложила Слоан. — Не только для ФБР, но для Интерпола, баз данных местной полиции и всего, до чего смогу добраться. Она будет искать все доступные записи, подходящие под наши параметры. В прошлый раз я искала всего одну дату Фибоначчи. Сейчас понадобиться чуть больше времени, но и результат будет куда более полным.

— А пока, — на кухню зашел Джадд. — Вы, негодяи, можете поесть.

Майкл открыл было рот, чтобы возразить, но Джадд многозначительно взглянул на него.

— Доставка в номер? — предложил Майкл.

— Только если хочешь, чтобы завтрак обошёлся нам в две сотни долларов, — ответил Джадд.

Майкл отправился к ближайшему телефону. С той драки у бассейна он вёл себя на удивление тихо, но прежде чем он успел открыть рот, я знала, что он сделает всё возможное, чтобы доставка обошлась нам как минимум в три сотни.

Единственным, что запретил заказывать Джадд, стало шампанское.

Пока мы ждали еду, я отправилась принять душ. Кажется, я прошла миллион миль с тех пор, как сегодня утром Слоан объяснила мне значение дат. Душ мне поможет. Если повезет, он успокоит меня настолько, чтобы я смогла по-настоящему думать.

Когда я только присоединилась к программе, мы работали над закрытыми делами и почти ничего не знали о том, над чем работали наши кураторы. Прошло три месяца с тех пор, как это изменилось, и мы успели поработать над полудюжиной открытых дел. Первое мы раскрыли меньше, чем за три дня. Второе — даже быстрее. Третье дело заняло почти неделю, но это…

Столько деталей. Чем дольше тянулось дело, тем большим количеством информации переполнялся мой мозг. Профиль Н.О. изменялся с каждым убийством, а теперь, когда стало известно, что мы имеем дело с человеком, убивавшим не впервые, мой мозг и вовсе работал со скоростью света. Прочитанные мною файлы. Просмотренные записи допросов.

Собственные впечатления.

Самое сложное в работе профайлера — понять, какая информация не имеет значения. Было ли важно то, что Бо и Тори жили в приёмных семьях? А что насчёт того, как Аарон одновременно злится на своего отца и подчиняется ему? Назойливое ощущение, что с ассистентом Томаса Уэсли что-то не так? Выпивка, которую профессор заказал, но так и не выпил?

Даже теперь, когда стоило думать только о подозреваемых старше тридцати, я не могла отключить часть моего мозга, думавшую обо всех, кто был хоть как-то причастен к делу и постоянно искавшую ответы.

Я не могла отделаться от чувства, что я что-то упускаю. Хотя, будучи профайлером, я всегда чувствовала себя так, словно что-то упускаю, пока мы не раскрывали дело. Пока убийства не прекращались — и не просто на день, два или три.

Навсегда.

Шум, с которым капли воды ударялись о ванную, был ритмичным и успокаивающим. Я проскользнула под поток воды, позволяя ему унести мои мысли прочь. Вдох. Выдох. Я повернулась, изгибая шею и позволяя воде намочить мои волосы, а затем и моё лицо. На несколько блаженных минут мои мысли умолкли — но они никогда не замолкали надолго.

Двадцать первое июня. Вот, к чему возвращались мои мысли, когда я не пыталась заставить себя думать о чём-то другом. Гримёрка моей матери. Кровь на моих руках. Кровь на стенах.

— Танцуй, Кэсси.

Я могла оторваться. Могла отвлечься. Могла сосредоточиться на нынешнем деле, забывая обо всём остальном — но всё же мои воспоминания, мои страхи и давящая уверенность насчёт скелета в могиле на грунтовой дороге никуда не исчезали, они поджидали меня, под самой поверхностью.

Мои сны были тому доказательством.

Двадцать первое июня, — снова подумала я. Я вспомнила, как стояла перед календарями, нарисованными Слоан, прижимая ладонь к этой дате. Ни одной даты Фибоначчи в июне.

И всё же, я не могла отделаться от этой мысли. Двадцать первое июня.

Почему я думала об этом? Не о моей матери — тут всё было понятно — но о дате? Я представила, что стою перед календарём, просматривая один месяц за другим. Несколько дат в апреле и всего две в мае. И ни одной в июне.

Вдох застрял у меня в горле. Мои руки сами с собой потянулись вперед, выключая душ. Я вышла из ванной, едва вспомнив обернуть вокруг себя полотенце по пути в нашу спальню.

Я подошла к стене, где на полке были расставлены стеклянные статуэтки — от больших к маленьким. Я пропустила листы бумаги изображающие январь, февраль, март и апрель.

Две даты в мае.

— Пятое мая, — вслух произнесла я, чувствуя, как каждый дюйм моего тела напрягается. — И восьмое.

В этом году шесть лет, — сказал мне Джадд. Но он сказал мне кое-что ещё. Он сказал мне дату смерти Скарлетт. Восьмое мая.

Я не помню, как шла на кухню, но вдруг я оказалась там, в одном полотенце, вода стекала на пол.