Читать интересную книгу Новая Зона. Хрустальная угроза - Светлана Кузнецова

Вот и эмионики считали примерно так же, но не жалели. Разве можно относиться как к равным к существам, искренне считающим, что только навязанные им директивы – страх перед наказанием людским или посмертным – способны удержать их в узде и не позволить скатиться в первобытное состояние агрессии и похоти? «Дети Зоны» и не относились. Более того, презирали. Но можно ли их судить за это? Разве от тех же мародеров сам Денис или Ворон не морщили носы?

Он качнул головой. Это были не его мысли, хотя они и казались очень схожими с теми, что обычно посещали голову Дениса.

Люди смертны, иногда внезапно. Эмионики же – никогда. Они – существа, живущие в ином измерении, четырех– или даже пятимерном.

Существо, обитающее в двумерном пространстве, никогда не заметит человека трехмерного, если тот не захочет. Но способно ли это существо, живущее в плоскости, осознать, что такое высота?

«Вон из моей головы!» – разлепить губы не выходило, но мысленный посыл Денис постарался сформулировать довольно четко.

– Ты похож на дурака, унаследовавшего замок, но насильно загоняющего себя в конуру!

Учитывая размеры конуры и замка, это как раз было объяснимо: уборки меньше. Не то чтобы они с Вороном перетруждались, но и нанимать уборщиц лишний раз не хотелось. Присутствие посторонних давило на психику.

Туман поднялся выше – до пояса. Щупальца опутали ноги, и Денис ощутил себя в том же отвратительном неустойчивом положении, что и недавно на болоте.

Один из шаров спустился с фонарного столба и подплыл почти вплотную. Денис отстранился, насколько возможно, и отвернул голову. Свет казался нестерпимым, однако от шара не шло ни жара, ни просто тепла. Если закрыть глаза, удастся представить, что его вообще нет. Вот только зажмуриться во сне невозможно, можно лишь поднести ладони к глазам и закрыться ими.

Руки оказались в крови по локоть, а в следующий момент Денис потерял равновесие и упал прямо в шар.

…Он разбил колени о жесткий паркет, стиснул зубы, подавляя приступ острого жара, пронесшегося по телу, и замер. Денис мог поклясться, что знал эту комнату.

– У тебя болевой шок, – сказал Роман совсем близко.

– Я догадался.

Денис вздрогнул и обернулся. Врач был молодым. Исчезла сеточка морщин у глаз и уголков губ, лоб выглядел идеально ровным, виски потемнели. А еще он неожиданно оказался тучного телосложения. Зато лежащий на полу Ворон не изменился. Совсем. Он был таким, каким Денис привык его видеть теперь или четыре года назад, абсолютно не постаревшим с тех пор, как он вывел его из Зоны. У сна, конечно, свои законы, но у Дениса засосало под ложечкой от неясного предчувствия.

Смотреть на распластанное, окровавленное тело было страшно. Всю правую сторону груди сталкера залило алым. Разрезанная штанина висела бурыми струпьями. Нога, замотанная в окровавленные бинты, распухла и напоминала колоду. Ступня посинела.

– Угораздило меня, да? – Ворон криво усмехнулся.

– До свадьбы заживет, – буркнул врач и выдавил неуверенную улыбку.

– Угу. А ты сядешь на диету.

– Клянусь! – воскликнул Роман. – Ты меня через полгода не узнаешь.

– Если у меня будут эти полгода. – Ворон устало прикрыл глаза.

– А вот этого я тебе не советую. Не смей спать! Хотя бы до «вертушки».

– Интересно, чем она поможет? Загнусь я здесь или в небе – без разницы, хотя… смотря куда лететь, – проронил Ворон, но глаза открыл и заявил очень спокойно и серьезно: – Если ногу не спасти, то и жить неохота.

– О господи! – Роман всплеснул руками. – Мне только новоявленного Багратиона не хватало до полного счастья. Давай-ка для начала просто выберемся, да? Я не верю во всю эту ерунду с артефактами, но эта дрянь может и помочь. Еще два часа назад ты вообще почти не отличался от трупа, даже пульс не прощупывался!

Денис присел на корточки возле сталкера, тот смотрел сквозь него, явно не видя. Роман – тоже. Это была их история. Денис же являлся всего лишь наблюдателем – гнусная роль, если подумать. Словно подглядываешь в замочную скважину за происходящим в комнате. Именно поэтому он решил не смотреть в окно и постараться запомнить как можно меньше из сказанного.

Все показываемое – всего лишь больная фантазия эмиоников. «Дети Зоны» пытаются его убедить и подтолкнуть к выгодным им решениям. Ради этого они искусно насылают видения, мешая правду и ложь. Наверняка, если Денис спросит, Роман признается, что в молодости весил центнер. А Ворон расскажет о пережитых сражениях, многочисленных ранениях и клинической смерти, из которой выкарабкался вопреки всему.

И что из этого? Да пусть он хоть пошел на сговор с самим дьяволом, лишь бы выжить, Денису сейчас нет до того никакого дела. Он не разочаруется, устрой Ворон хоть геноцид местного масштаба, хоть ешь на завтрак младенцев: слишком уж много видел от него добра. И плевать, плевать на очередное видение!

– Успокойся, все пройдет. – Роман ухватил сталкера за плечи, когда того выгнуло дугой.

– Ага… – По лицу Ворона градом струился пот. – Все проходит… когда-нибудь… Только это одна из уловок мироздания. На самом деле – из раза в раз на одни и те же грабли. Из жизни в жизнь… А если обогнешь одни, то напорешься на другие…

– Ты бредишь.

– Да, несомненно…

Денис что было сил ударил кулаком в стену, скривился от боли, но не сумел разорвать пут кошмара. В уши ударил шум вертолета, а его затянуло в еще один сон-воспоминание, но на этот раз – свое собственное.

…До выхода на станцию «Анино» оставалось недолго, когда сзади послышался неясный шум и писк.

Денис обернулся, но не увидел ничего, даже светящихся глаз.

– Крыски очухались! – выкрикнул Выдра. – А ну, ребятки, ходу-ходу. Стометровку кто за сколько сдаст?..

«Крыски» были мутантами величиной с собаку и количеством вряд ли уступили бы каплям в море. Денис отогнал их по наитию, почти не представляя как. Он только начал понимать Зону, он пришел в Периметр второй раз в жизни. Его загнали сюда обстоятельства и Глава клана «Доверие» по кличке Стаф, когда-то взваливший на себя заботу о нем, а на поверку оказавшийся негодяем и последней мразью.

Впрочем, сейчас думать об этом казалось неуместным. Денис мог сколько угодно понимать весь юмор сложившейся ситуации: с ним это уже происходило. Он знал, что спит, однако страх поднялся из глубины души и подгонял сильнее, чем кнут. Сердце билось в горле, а руки тряслись. Денис побежал вместе со всеми. Глядел в спины давно погибших людей и не ощущал ничего.

Сталкеры почти не разбирали дороги, уже не смотрели на свои сканеры и искренне полагали, что лучше влезть в аномалию и погибнуть если не сразу, то медленно и мучительно, зато самим, чем быть разодранными на части и сожранными заживо. И Денис глупо и по-детски разделял их точку зрения. Он обязан был стать для них проводником, но плелся сзади. Никто из этих людей не доверял полумутанту, кроме, должно быть, Выдры. Но и тот возлагал на него мало надежд, а был рядом только из-за Ворона, который приказал присматривать.

Денис постоянно оглядывался, но по-прежнему не видел ничего. Более того, он и не чувствовал никакого приближения крысиного воинства – только шум. Зато впереди…

– Стойте!.. – В этот раз он закричал вовремя. Они успели бы, если б затормозили, но, увы, Дениса снова не послушали.

Группа выбежала на станцию, а та оказалась залита ослепительным сиянием. Свет не был электрическим, а исходил от фигуры семилетнего мальчика: тонкого, словно ива, с темными вьющимися до плеч волосами и глазами цвета московского газона. Лицо, бледное и утонченное, красивое настолько, что даже у Дениса, который прекрасно знал, что это очередная иллюзия, захватило дух: мальчишка являлся точной копией ангела с картины да Винчи, которые показывала ему Лола. Возможно ли, что мальчишку каждый из присутствующих видел по-своему? Вполне вероятно, что да.

Даже ему захотелось подойти к эмионику, взять за руку, назвать младшим братом… Черт побери! Даже ему! Денис прекрасно знал, что они равны и по силе, и по положению. На способностях Дениса сказывалась лишь оторванность от Зоны. Он слишком много времени провел вне нее, живя с людьми, с этими созданиями, стоящими столь далеко от человека истинного, как шимпанзе от кроманьонца!

«Хозяева Зоны» не старели, не умирали, были собой и частью чего-то единого. Их коллективный разум являлся и разумом Зоны – симбиоз, а не подчинение. Они обладали чистой безраздельной властью, и единственное, чего они лишились и оттого жаждали более всего на свете, оказалось взросление.

«Брат» не знал, как скажется на них всех порог полового созревания, который Дэн миновал, а большинство «хозяев» не достигли, но всегда рад был прочувствовать чего-нибудь новое. Он протянул руку, и Денис сделал шаг к нему…

Стоп!

Семья и друзья – настоящие, а не те, кому от него что-нибудь нужно, – у Дениса уже появились. Ни Ворон, ни Шувалов или Роман не смотрели на него с презрением и страхом. Да и прозвища «недоэмионик» – словно он по собственной воле остался в Москве и посмел выжить, – Денис не слышал уже порядком давно.