Читать интересную книгу Двойник Декстера - Джеффри Линдсей

Она замолкла на полуслове посреди очередной жалобы и удивленно взглянула на меня. Коди и Эстор выпрями­лись, узнав тон Темного Приказа, который зазвучал в мо­ем голосе. Лили-Энн неуютно заерзала, но я погладил ее по спинке, не сводя глаз с Риты.

— Поехали домой, — произнес я с угрожающей реши­мостью, которая росла в недрах моего темного «я», — в наш старый маленький дом.

Рита хлопнула глазами.

—Но Брайан хотел, чтобы мы посмотрели сегодня еще один...

—  Не вижу смысла, — возразил я. — Окажется, что проводку на крыше нужно менять, а кухня не соответству­ет зональному тарифу. Мы едем домой.

Даже не останавливаясь, дабы насладиться немым изумлением Риты, я развернулся, покинул дом и зашагал к машине. Я слышал, как Коди и Эстор встали и двинулись следом. Когда я достиг машины, они уже поравнялись со мной и спорили, в какую игру будут играть, вернувшись. Через несколько секунд из дома неохотно показалась Ри­та. Брайан сопровождал ее с подцельным ободрением на устах и искренней радостью на лице.

Крайне озадаченная Рита села вперед. Прежде чем она успела пристегнуться, Брайан плюхнулся за руль, завел мотор и повез нас домой.

Глава 14

По пути в наш старый маленький дом Рита была не­обыкновенно молчалива. Когда Брайан высадил нас на обочине и радостно умчался в закат, она медленно попле­лась к двери позади всех с выражением недоумения и тре­воги на лице. Я посадил Лили-Энн в манеж, Коди и Эстор занялись игрой, а Рита исчезла на кухне. Я, в своем неве­дении, решил, что это хороший знак — может быть, она приготовит ужин, чтобы залакировать слой жира, который отложился в наших желудках от фаст-фуда? Однако, по­следовав за Ритой несколькими секундами спустя, я уви­дел, как она, вместо того чтобы немедленно приняться за дело у плиты, опять налила себе большой бокал вина.

Рита сидела, навалившись на стол. Перечеркнув меня взглядом, она от души отхлебнула вина. На щеках у нее заиграли бледно-красные пятна; я видел, как напряглись мышцы на горле, когда она снова глотнула, прежде чем отставить полупустой бокал. Я смотрел на Риту и понимал: необходимо прокомментировать случившееся, хотя поня­тия не имел как. Разумеется, я не мог открыть правду. Она опять отпила вина, а я задумался, как намекнуть Рите, что поиски вышли из-под контроля и она нарезает круга, ко­торые никуда не ведут. Но тут же вновь ощутил приступ сильнейшего раздражения и услышал медленный, негром­кий шелест потаенных крыльев, которые трепетали от желания развернуться и унести нас вверх, в темное теплое небо...

—  Там все должно быть в порядке, — сказала Рита, хмурясь и по-прежнему не глядя на меня.

—Да. — Я кивнул, сам не зная, с чем соглашаюсь.

—Нельзя покупать хибару, где кто-то нагадил в ванну, а из-за проводки может начаться пожар.

— Конечно, нет, — ответил я, обретая почву под нога­ми: мы говорили про гипотетический новый дом. — Но рано или поздно придется сделать выбор, не так ли?

— Но как? — спросила Рита. — Потому что... в смысле, дети... и... — Она подняла глаза, наполненные влагой. — И ты, — продолжила она, отводя взгляд. — Я даже не знаю...

Рита покачала головой и снова отпила вина. Она по­ставила бокал на стол и поправила прядку волос, упавшую на лоб.

— Почему все так... почему вы всегда спорите? — воз­мутилась она.

Я сделал глубокий вдох и ощутил в душе полное удов­летворение. По крайней мере мне выпал шанс, и теперь я мог просто и ясно объяснить, не отвлекаясь на маниакаль­ную беспорядочную беготню, что Рита влечет нас к роко­вой черте, в дебри разочарования и безумия. Я чувствовал, как с языка у меня готовы сорваться спокойные и разумные слова, которые заставят ее отказаться от бесконечного агрессивного отрицания, введут в тихое светлое состояние, и мы наконец сможем расслабиться, прибегнув к рацио­нальному и методичному подходу, предполагающему в том числе настоящую еду... и так будет, пока мы не найдем приличный дом. Но когда я открыл рот для произнесения речи, исполненной заботы и непреодолимой силы, из гос­тиной донесся ужасный визг.

— Мама! — вопила Эстор, и в ее голосе звучали злоба и ужас. — Лили-Энн вытошнило на мой пульт!

—Твою мать, — произнесла Рита. Очень нехарактерное для нее выражение. Она залпом допила остатки вина, встала и заспешила в комнату, прихватив по пути пачку бумажных полотенец. Я услышал, как она недовольно выговаривала Эстор — Лили-Энн вообще не надо было давать пульт, — а Эстор твердо возражала, что сестренке уже больше года и они хотели проверить, сумеет ли она убить дракона. И вообще, они с ней поделились — разве это неправильно? Коди довольно отчетливо произнес: «Гадость», — а Рита начала выстреливать короткими от­рывистыми приказами, перемежая их разнообразными «О Господи» и «Эстор, как ты можешь?». Голос Эстор взмыл вверх, она принялась оправдываться и ныть, одновремен­но обвиняя всех остальных.

Происходящее за стеной превратилось из разговора в нелепую и бессмысленную перебранку. Тем временем я снял маску спокойствия, расслабился и тут же почувство­вал новый прилив, горячий, напряженный, полный туск­лых алых огней: и это — альтернатива разоблачению и тюрьме? Вопли, ругань, крики, отрыжка кислым молоком и бесконечное эмоциональное насилие? Неужели такова светлая сторона жизни? То, чего я предположительно ли­шусь, когда настанет неизбежный конец и я навсегда уйду во мрак? Какой кошмар. Достаточно было прислушаться к разговору в соседней комнате, чтобы мне захотелось выпь, извергать огонь, разбивать головы... но, конечно, столь честное и неподдельное выражение эмоций гарантировало бы Декстеру содержание в тюрьме. Поэтому вместо того, чтобы ворваться в гостиную с дубиной, как бы мне того ни хотелось, я сделал глубокий вдох, прошел через творив­шийся в комнате хаос и отправился в кабинет.

Список «хонд» лежал в папке, практически заросшей паутиной за несколько дней полного небрежения. Еще было не поздно прокатиться по двум адресам; я записал их в блокнот, закрыл папку, зашел в спальню, переоделся в спортивный костюм и зашагал к двери. Пришлось вто­рично миновать кошмарный бедлам в гостиной. Эстор и Рита ворчали друг на друга, вытирая бумажными полотен­цами буквально все вокруг себя.

Я намеревался проскользнул» в темноту мимо них без комментариев, но эта мысль, следуя примеру остальных, тоже оказалась ошибочной. Рита вскинула голову, когда я быстро проходил мимо, и краем глаза я заметил, как ее лицо напряглось и сделалось злее. Она выпрямилась, лишь только я взялся за дверную ручку.

— Куда ты идешь? — спросила она тем же тоном, ко­торым говорила с Эстор.

— На улицу, — ответил я. — Мне надо размяться.

—Теперь это так называется? — поинтересовалась Ри­та. С тем же успехом она могла бы говорить по-эстонски, поскольку в ее словах я не улавливал никакого смысла, зато интонации звучали однозначно, без отдаленнейшего намека на радость.

Я развернулся и взглянул на Риту. Она стояла у кушет­ки, опустив руки по швам и сжав в кулаке мокрое поло­тенце. Лицо у нее было зеленовато-белое, не считая оди­наковых ярко-красных пятен на щеках. Она выглядела странно, так непохоже на Риту, которую я знал, поэтому я просто стоял и смотрел. Видимо, это ее не успокоило; она прищурилась и начала постукивать ногой. Я понял, что не ответил на вопрос.

—А как еще это назвать? — спросил я.

Рита зашипела. Я так испугался, что ничего не мог по­делать, а просто разинул рот, и тогда она швырнула в меня скомканными полотенцами. В воздухе они развернулись и упали на пол, не долетев. Рита сказала:

—Мне плевать, как ты это называешь.

Она повернулась, зашагала в кухню и через несколько секунд вернулась с новыми салфетками, подчеркнуто иг­норируя меня.

Я еще немного подождал, надеясь получить подсказку, но Рита старательно не смотрела в мою сторону. Я, как и остальные люди, люблю интересные загадки, но конкрет­но эта казалась слишком абстрактной, и в любом случае сегодня я намеревался поискать куда более важные ответы, а потому решил, что столкнулся с еще одним непонятным нюансом человеческого поведения. Открыв дверь, я зары­сил в душную темноту.

В конце подъездной дорожки я свернул налево. Пер­вым пунктом в блокноте стояла Элисса Элан. Я счел это странное имя хорошим знаком. В нем чувствовались энер­гия и энтузиазм. Именно то, чего мне так недоставало в последнее время — Решительного Рывка Декстера. Может быть, огонь в моей душе разгорится вновь, когда я увижу «хонду» мисс Элиссы. И тут, как будто в имени «Элисса» и впрямь крылась какая-то магия, меня словно шарахну­ли по голове чем-то большим, тяжелым и мокрым. Я замер как вкопанный посреди улицы. Будь на ней машины, я бы немедленно угодил под колеса, даже не заметив этого, поскольку вдруг сообразил: имя «Элисса» начинается с буквы «э».