Читать интересную книгу Не матом едины - Сергей Романов

Хотя и молод Масюлис, но не так прост, как кажется. Треснул по столу кулаком и обращается к преступнику, дескать, если, мать твою, не сознаешься, мля, в остальных преступлениях, ишак потный, всю жизнь сидеть тебе на тюремных нарах, мля буду! А какой язык, вы думаете, лучше всего понимает уголовный элемент. Этот самый и понимает. На этом самом жаргоне и сознавался бандюк во всех своих грехах. А Валдису что: на пленку все записал, да на бумаге запротоколировал. Документик в ад оформлен.

А сегодня счастливый Масюлис даже на суд пришел, чтобы своими ушами услышать, на сколько лет упрячут грабителя за решетку.

Дело было по косточкам, по полочкам все разложено. Как в аптеке. Где напал, как ударил, сколько и чего взял. Только вдруг бандюга ни с того ни с сего заявляет: ничего, мол, я не брал. Старуха упала, я её поднял и она в знак благодарности сама перстень отдала, сама предложила в сумочке покопаться. А то, что в бумагах написано, так это оперативник Масюлис, а потом и следователь выдумали. Чего захотели, честно человека за решетку упрятать.

Судья, женщина видная, с высокой копной на голове, к Валдасу обращается:

- Скажите, гражданин Масюлис, не врет ли обвиняемый.

А Валдас встает, улыбаясь, и просит заветную пленочку на магнитофоне прокрутить.

Милая девушка, работница суда, на длинных ногах к аппарату подходит, вставляет вещественное доказательство в кассетник и пальчиком на кнопку нажимает. И раздается диалог двух мужчин. На нормальном русском языке. С изрядной добавкой всем знакомых жаргонизмов и фразеологизмов. Конечно, все вдруг повеселели, у кого-то даже слезы смеха на глазах появились, но делают вид, что русский язык и эти самые жаргонизмы не понимают. Ага, как же - не понимают. А почему вслушиваются, боясь пропустить хоть одно слово. Да и что там понимать?

- Так перетак и этак, лучше сознавайся, такой-то сякой-то! - наступает Масюлис.

- А это не хочешь. Вот накося выкуси, - отвечает бандит.

- Ах ты, разэтак. Будешь лизать, кусать, а не сознаешься, то все тебе отрежут.

В конце концов грабитель во всем признается.

В зале даже в ладоши захлопали: так всем понравилось, как Масюлис преступника наизнанку вывернул и доказательства его преступления выбил.

Только на судейской копне не один волосок не дрогнул. Видная женщина такой вид сделала, что ничего из этой записи и не поняла.

- Несколько слов, - обращается она к Валдасу, что по-литовски были сказаны, я, конечно, разобрала. А вот остальное... Почему не на литовском признания? Разве вы не являетесь государственным служащим нашей страны?

- Являюсь, - ещё бодро отвечает молодой Масюлис.

- Так почему же сами нарушаете закон о государственном языке? Да и преступнику не посоветовали высказаться по-литовски?

А бандюк сидить себе за решеткой и только зубы скалит от удовольствия.

- Слов не нашлось, ваша честь, - говорит судье Валдас и виновато опускает голову.

- По-русски на нашлось, а по-литовски не нашлось. Какой вуз вы заканчивали, гражданин Масюлис?

- Московский юридический, ваша честь, - совсем поник Валдас.

- Ах, вот оно что! - теперь понятно, почему у вас такой богатый словесный запас! - с иронией сказала судья и добавила, - Что ж, вынуждена буду принять соответствующее определение в адрес руководства полицейского департамента с требованием об увольнении вас с работы.

Надо было видеть, как сияло лицо преступника, и как тяжело было на сердце у подающего надежды Валдаса Масюлиса. Все правильно говорила видная женщина: он, Масюлис, был не прав. Но на каком языке говорить с бандитами, если они ничегошеньки не понимают на государственном литовском?

Грабителю все-таки влепили на всю катушку. И в департамент, как обещала строгая судья, пришло соответствующее определение. Благо родной начальник не уволил, а в суд послали письмо: дескать, во время задержания и допроса молодой и неопытный Масюлис больше полагался не на родной язык, а на особенности объекта разработки. То бишь, грабителя.

А какой бы из Валдиса оперативник в России получился! Настоящий профессионал!

1998 г.

ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНЬЮ...

Тихонов возвращался домой с рыбалки.

Несколько часов подряд он кидал спиннинг, а выловил только небольшого щуренка. Тот так на него смотрел жалкими глазами-кнопками, что Тихонов, освободив из пасти блесну, бросил его в воду и стал сматывать спиннинг. Ловить расхотелось. А очумелый щуренок, несколько минут полежав на поверхности воды, отошел от шока, с благодарностью хлестнул по воде хвостом и был таков. Теперь Тихонов, вспомнив про сказку "По щучьему веленью" выдавил жалостливую улыбку.

Тихонов поднялся на пригорок и, мысленно фантазируя о чем бы он на месте Емели попросил щуренка, вышел на шоссе, но тут же сделал два шага назад. Ревя мотором на него летела мощная автофура. Поток расколотого грузовиком воздуха обдал Тихонова, дорожная пыль забила глаза и когда рыбак-неудачник проморгался и открыл очи, прямо перед собой увидел огромную картонный ящик. Тихонов догадался, что коробка вылетела из кузова грузовика.

"Ай, спасибо, щуренок! - сказал про себя Тихонов и присев на корточки, прочитал иностранные буквы на русский манер - "Сондом".

"Сондом, сондом, сондом, - вертелось в голове Тихонова, - Чтобы это могло быть?". Любопытство так разбирала, что Тихонов, обхватив коробку двумя руками, как в молодые годы, снова поскакал вниз с пригорка. Выбрав солнечную полянку он трясущимися руками разодрал картонные крышки и заглянул внутрь. Пространство ящика заполняли прямоугольные коробки с той же интригующей надписью на каждой. Тихонов вынул одну из коробок и, все ещё шепча слова благодарности щуренку, быстро открыл её. Коробка в свою очередь была наполнена продолговатыми золотистыми упаковками, в которых, словно огромные таблетки, хранились какие-то кругляши. Тихонов распечатал кругляш, вытащил эластичную резинку, так похожую на прокладку для масляного фильтра на "Москвич" и застыл в оцепенении: от "прокладки" исходил приятный земляничный запах.

"Вот тебе и Сондом", - подумал "счастливчик" и обозвал щуренка сукой.

Повертев "прокладку" в руках, Тихонов сообразил, что резинка разматывается. Теперь рыбаку не составляло большого труда догадаться о предназначении резинотехнического изделия. Он стал счастливым обладателем целого ящика презервативов.

Хотя Тихонов вот уже два года как не брал в рот ни капли спиртного, в данную минуту он бы заглотил целый стакан водки. Такого нервного напряжения он давно уже не испытывал. "Что же делать с этой прорвой презервативов?" постарался успокоиться Тихонов и стал вынимать из ящика его содержимое. Подошло время арифметики. Всего в ящике было 45 коробок. В каждой коробке хранилось по десять упаковок. В стерильную упаковку было закатано по 10 "сондомов". После непродолжительных подсчетов Тихонов понял, что в один момент разбогател на четыре с половиной тысячи импортных презервативов. Кому скажи - не поверят!

Но куда их? На его долю этого добра должно хватать до конца жизни. И Тихонов снова занялся подсчетами. Ему только-только исполнилось сорок пять. Если использовать по два "сондома" в неделю, как практиковался секс у Тихонова с его женой Нюрой, то за год будет использовано всего лишь 104 "сондома". Не больше. Тихонов никогда не считал себя половым гигантом, да и в Нюре никогда не замечалось сексуальной распущенности. Ночная жизнь осуществлялась планомерно. Значит, презервативами Тихонов был обеспечен на сорок три года вперед. И хотя он никогда в жизни не пользовался предохранительными резинками, было решено начать новую жизнь. Он с трудом поднял ящик и зашагал домой.

Приветливо встретив рыбака, Нюра бросила удивленный взгляд на ящик.

- А это и есть твой улов?

- Это и есть улов, - подтвердил Тихонов и сразу решил поставить все по своим местам. - Вот, рыбы не наловил, зато нашел целый ящик презервативов. С фуры свалился.

- Что же ты не догнал грузовик? - поинтересовалась Нюра.

Тихонов осердился:

- Ты хоть думаешь о говоришь! В ста метрах от происшествия автобусная остановка. Куча народу. Теперь представь: несется фура, а на глазах у всего честного народа бегу я с ящиком презервативов! Да весь поселок целый год со смеху подыхать будет!

- И то верно! - Нюра даже отшатнулась от испуга. - Так что нам с ними делать-то, Тихонов?

- Как что, будем использовать. Я уже подсчитал - хватит на сорок с лишним лет.

- Раньше надо было думать. - Нюра до слез рассмеялась, - А теперь мне уже не надо предохраняться!

"И правда!" - вдруг стукнул себя по лбу Тихонов и вспомнил о трех дочерях, которые лихо повыскакивали замуж и уехали в областной центр, оставив родительское гнездо.

- Так что же делать? - теперь уже озаботился незадачливый рыбак. Раздать соседям и знакомым?

- Отрезвей, Тихонов! Сам будешь разносить или мне прикажешь? Неси-ка его туда, где нашел. Авось недосчитаются ящика-то и вернуться обратно.