Читать интересную книгу Черная Орхидея - Джеймс Эллрой

Кей вздохнула:

— Дуайт, иногда ты ведешь себя как последний трус, — и ушла в дом. Ли открыл рот, чтобы сказать что-нибудь смешное, а я направился к своей машине, распихивая ногами официальные бумаги управления.

* * *

Белоснежный «паккард» стоял на том же месте, что и в прошлый вечер. Я вел наблюдение из своей машины, припаркованной сразу за ним. Несколько часов я провел на переднем сиденье и, постепенно закипая, наблюдал за посетителями трех близлежащих баров — бандитами, разными девицами и моментально распознаваемыми осведомителями, — этих посредников между полицией и преступным миром отличал беспокойный, рыскающий взгляд. Миновала полночь, движение оживилось — в основном лесбиянки, разбредающиеся по дешевым отелям, на другой стороне улицы. И вот наконец, совсем одна, в дверях «Ла Верны» появилась она — любительница ночной жизни, в зеленом шелковом платье.

Когда она подошла к тротуару и бросила взгляд на мою машину, я приоткрыл дверцу с ее стороны и сказал:

— Бродим по злачным местам, мисс Спрейг?

Мадлен Спрейг остановилась. Я приблизился. Она достала из сумочки ключи от машины и большую пачку денег.

— Так, значит, папочка опять вздумал за мной следить. Он снова пошел в свой кальвинистский крестовый поход и сказал тебе, чтоб ты особо не прятался. «Мэдди, девочка, тебе не следует появляться в таких неподходящих местах. Девочка моя, там тебе могут встретиться аморальные типы, а это нехорошо». — Она ловко сымитировала тяжелый шотландский акцент.

У меня задрожали ноги, как на ринге, когда я ждал сигнала к началу первого раунда. Я сказал:

— Я полицейский.

Уже нормальным голосом она спросила:

— Да? Папочка уже покупает полицейских?

— Меня он не покупал.

Мадлен протянула мне деньги и пристально на меня посмотрела.

— Возможно, это правда. Если бы вы работали на него, вы одевались бы значительно лучше. Ну, тогда вы, наверное, шериф из Западной Долины. Вы уже вымогали деньги у хозяев «Ла Верны», а теперь, видимо, подумали, что можно попробовать вымогать и у постоянных клиентов.

Я взял деньги, пересчитал — там было больше сотни долларов — и вернул ей обратно.

— Как насчет отдела по раскрытию убийств полиции Лос-Анджелеса. Как насчет Элизабет Шорт и Линды Мартин?

При этих словах нахальный тон Мадлен сразу же улетучился. На лице появилось беспокойство, и тут я увидел, что ее сходство с убитой ограничивалось лишь прической и макияжем; в целом черты ее лица были менее изящны, чем у Орхидеи, и напоминали ее лишь отчасти. Я вгляделся в них повнимательнее: испуг в светло-карих глазах, блестевших при свете уличных фонарей; складки на лбу, говорившие о напряженном раздумье. Ее руки дрожали, поэтому я взял у нее ключи от машины и деньги, затолкал их в сумочку и бросил все это на капот «паккарда». Чувствуя, что вот-вот могу получить важную зацепку, я сказал:

— Вы можете поговорить со мной здесь или где-нибудь в центре, мисс Спрейг. Только, пожалуйста, не врите. Я знаю, что вы были с ней знакомы, поэтому если вы попытаетесь пудрить мне мозги, то отправитесь а участок, а там вас ждет огласка, которая вам совсем ни к чему.

Нахальная девчонка наконец взяла себя в руки. Я повторил:

— Так здесь или в участке? — Она открыла мне правую дверь «паккарда», а сама села слева за руль. Я разместился рядом и, чтобы видеть ее лицо, включил в салоне освещение. В нос ударило запахом кожаной обивки и затхлым ароматом духов.

— Скажите, как долго вы знали Бетти Шорт?

При свете Мадлен чувствовала себя не в своей тарелке.

— Откуда вы узнали, что мы с ней были знакомы?

— Когда прошлым вечером я расспрашивал официантку в баре, я видел, как быстро вы улизнули оттуда. Как насчет Линды Мартин? Вы были с ней знакомы?

Длинным накрашенным ногтем Мадлен коснулась руля.

— Поверхностно. Я встретила Бетти и Линду прошлой осенью в «Ла Берне». Бетти сказала, что она там впервые. Потом мы разговаривали еще один раз. С Линдой мы разговаривали чаще, но в основном болтали о всяких пустяках в баре.

— Прошлой осенью, это когда?

— По-моему, в ноябре.

— Ты с ними спала?

Мадлен поморщилась.

— Нет.

— А почему нет? Эти притоны, собственно, для этого и существуют, ведь так?

— Не совсем.

Я легко похлопал ее по плечу, обтянутому зеленым шелком.

— Ты — лесби?

Мадлен зарокотала, как ее отец:

— Мэжнэ сказать, пар-рнишка, что я бер-ру то, что плохо лежит.

Я улыбнулся и погладил ее по тому же плечу.

— Хочешь сказать, что, кроме той встречи в баре два месяца назад, больше с Линдой Мартин и Бетти Шорт не встречалась?

— Да. Именно об этом я вам и говорю.

— Тогда почему так быстро смылась вчера?

Мадлен закатила глаза и вновь завела:

— Пар-рнишка, но я прервал ее:

— Хорош вилять, говори как есть.

Оторва выпалила:

— Мистер, мой отец — Эммет Спрейг. Тот самый Эммет Спрейг. Он отстроил половину Голливуда и Лонг-Бич. А другую половину купил. Ему не нужна излишняя реклама. И он не будет в восторге от газетных заголовков типа «Дочь магната, дающая показания по делу Черной Орхидеи, встречалась с погибшей в ночном клубе для лесбиянок». Теперь представляете картину?

— В цвете, — ответил я и погладил ее по плечу.

Она отодвинулась и вздохнула:

— И что, теперь мое имя появится во всех этих полицейских досье, и его увидят эти противные копы вместе с вонючими писаками из бульварных изданий?

— Может быть, увидят, а может быть, не увидят.

— Что я должна сделать, чтобы его не увидели?

— Кое в чем меня убедить.

— Например?

— Например, для начала рассказать мне о своих впечатлениях от Бетти и Линды. Ты — умная детка, опиши их.

Мадлен провела рукой по рулю, затем по блестящей приборной панели из дуба.

— Ну, они не были близкими подругами и просто приходили в этот бар, чтобы поесть и выпить на халяву.

— Откуда ты знаешь?

— Я видела, как они отклоняли все ухаживания.

Я подумал про мужеподобную даму, о которой говорила Марджери Грэм.

— Ухажеры были настойчивы? Ну, знаешь, эти наглые пьяные быки, которые не хотят отступать?

Мадлен рассмеялась:

— Нет, ухажеры, которых я видела, были очень даже благовоспитанными.

— Что за ухажеры?

— Уличные профи, которых я не встречала раньше...

— И позже.

— Да. И позже.

— О чем ты с ними говорила?

Мадлен снова рассмеялась, на этот раз громче.

— Линда рассказывала про парня, которого она оставила в Небраске или где-то в тех местах, откуда приехала, а Бетти обсуждала последний номер «Мира кино». По умственному развитию они были на одном уровне с тобой, только гораздо симпатичней.

Я улыбнулся и сказал:

— А ты остроумна.

Мадлен ответила улыбкой:

— А ты — нет. Послушай, я устала. Ты не собираешься спрашивать меня о том, убила ли я Бетти Шорт? Раз я могу доказать свою невиновность, то, может быть, закончим уже этот фарс?

— Мы коснемся этой темы немного погодя. Бетти говорила когда-нибудь, что снималась в кино?

— Нет, но она была киноманкой.

— Она тебе никогда не показывала театральный бинокль? Такую красивую штучку на цепочке?

— Нет.

— Как насчет Линды? Она упоминала о том, что снималась в фильмах?

— Нет, она говорила только о своем парне из Небраски.

— Ты не знаешь, куда бы она поехала, если бы ей надо было смыться от полиции?

— Знаю. В Хиктаун, штат Небраска.

— А кроме Небраски?

— Не знаю. Можно я...

Я нежно дотронулся до ее плеча.

— Да, теперь можешь рассказать мне свое алиби. Где ты была и что делала с понедельника тринадцатого января по среду пятнадцатое января?

Сложив руки рупором, она громко продудела, затем опустила их на сиденье рядом с моим коленом.

— С вечера субботы по утро четверга я находилась в нашем доме в Лагуне. Вместе со мной там были мои папочка, мамочка и сестра Марта, а также вся наша прислуга. Хочешь проверить — позвони моему папаше. Наш номер — в телефонной книге. Но будь осторожен. Не говори ему, где со мной встречался. Еще есть вопросы?

Моя собственная версия о гибели Орхидеи рассыпалась в пух и прах, но все же навела меня на другую мысль.

— Мужчины попадают в сферу твоего внимания?

Мадлен коснулась моего колена.

— В последнее время такие не попадались. Но с тобой я не прочь, лишь бы мое имя не появилось на страницах газет.

Я почувствовал слабость в ногах.

— Завтра вечером?

— Хорошо. Заезжай за мной ровно в восемь, как настоящий джентльмен. Саут-Мьюирфилд, дом 482.

— Я знаю твой адрес.

— Неудивительно. Как тебя зовут?

— Баки Блайкерт.

— Имя как раз для тебя — видно, из-за зубов.

— Завтра в восемь, — бросил я, вылезая из «паккарда», пока ноги еще совсем не вышли из-под контроля.

Глава 11

— Хочешь сходить на фильм про боксеров в Уилтерне? Будут показывать всех знаменитых — Демпси, Кетчела, Греба. Что скажешь? — спросил меня Ли. Мы сидели за противоположными столами в комнате для инструктажа, названивая по телефонам. Клеркам, выполнявшим бумажную работу по делу Шорт, в это воскресенье дали отдохнуть, и поэтому всю рутинную офисную работу пришлось выполнять нам. А именно: принимать звонки, оценивать звонивших и переадресовывать полученную информацию ближайшим подразделениям детективов. Мы занимались этим уже целый час без перерыва. Меня и Ли, казалось, разделила ремарка по поводу моей «трусливости», которую произнесла Кей. Посмотрев на Ли, я заметил, что его зрачки сузились — верный признак того, что он принял недавно порцию амфетамина. Я сказал: