Митч нахмурился и снова взглянул на жену Томми. Он ни на что не соглашался, и она прекрасно это знала. Он всего лишь сказал, что «посмотрит» дело Люка. Проклятье! Хитрая малышка умудрилась сделать так, что он теперь не сможет отказаться помогать ее племяннику, иначе будет выглядеть неблагодарной скотиной.
Тут Мадди отстранилась и взглянула на него. Ее зеленые глаза сияли.
– Поверить не могу, что ты сделал это ради меня! Ах, как ужасно, что я причиняю всем столько неприятностей!
– Не такое уж большое одолжение… – соврал Митч. Черт возьми, как же он сможет защищать паренька – с его-то, Митча, репутацией?..
Мадди обняла его за шею и, привстав на носочки, прошептала ему в ухо:
– Не пытайся одурачить меня. Я прекрасно знаю, какое это большое одолжение. И знаешь… Я отдам деньги за ремонт, я…
– Ничего подобного, – проворчал Митч. Мадди крепко прижималась к нему, и он чувствовал, что все сильнее возбуждается. Прошедшей ночью, когда она лежала в его объятиях и мирно спала, он сказал себе, что даст ей время решить, захочет ли она продолжать тот путь, который они начали вместе. Он хотел, чтобы она все решила окончательно, чтобы была в себе уверена. Свободная воля и желание, а не обольщение – вот что должно стать основой их отношений.
Но это проклятое влечение не позволяло устоять перед ней – особенно сейчас, когда она крепко прижималась к нему и ее шелковистые локоны щекотали его щеку…
Он глянул поверх ее головы и наткнулся на полные живейшего любопытства взгляды широко улыбавшихся Томми и Мэри Бет.
– Я заплачу, – прошептала Мадди. Ее губы скользнули по мочке его уха, и Митч едва подавил стон.
– Нет. Не смей платить. – Он провел ладонью по спине.
Она уронила голову ему на плечо, и рыжие волосы рассыпались по его груди. К этому моменту его член настолько отвердел, что Митч едва терпел.
– Митч… – Он почувствовал ее теплое дыхание.
– Да, принцесса…
Мадди откинула голову, и ярко-зеленые глаза снова засияли.
– Спасибо, Митч.
О боже! Он крепко обнял ее, полный решимости быть тем святым, которого она заслуживала. Пусть малышка определится, а он потерпит.
– Не за что, Мадди.
В этот момент Мэри Бет толкнула мужа локтем под ребра, а тот с ухмылкой пробормотал:
– Вот видишь? Он у нее под каблуком.
– Не обращай на него внимания. Он умственно неполноценный, – прошептал Митч Мадди на ухо и тут же за ее спиной показал Томми средний палец.
Томми ухмыльнулся и заявил:
– Добро пожаловать в клуб подкаблучников, приятель.
Глава 12
Заверив Митча, что не заскучает одна – он ушел в бар, – Мадди осталась бродить по дому. Ей требовалось как-то отвлечься, поэтому она ужасно обрадовалась, когда к ней зашла Грейси. А теперь, оставшись одна, она уселась в библиотеке Митча, выглядевшей как театральная декорация, и набрала номер Пенелопы. Пока шли длинные гудки, она осматривала ряды книг на высоких, до потолка, полках. Книги по юриспруденции стояли на нижней, а повыше…
– Это я, – сказала Мадди, как только Пенелопа взяла трубку.
– Давно пора. Я уже начала волноваться.
Мадди взглянула на часы на большом письменном столе.
– Но сейчас только восемь…
Пенелопа фыркнула и проворчала:
– Восемь часов – это очень много, когда телефон звонит каждые полчаса. Все хотят узнать, не звонила ли ты сегодня.
– Прости, я не подумала… – пробормотала Мадди. И ей вдруг представилась мать, стоявшая на кухне и внимательно смотревшая на нее. А отец снова поехал в школу к сестре Маргарет, потому что она, Мадди, на пари включила пожарную сирену в школе.
«Ты никогда не думаешь, Мадди, – говорила мать. – Ты только действуешь, а потом предоставляешь другим убирать за собой все, что натворила».
Разве не это она делала и сейчас? Наверное, ожидала, что Пенелопа «уберет» за ней все последствия ее поступка.
С трудом сглотнув, Мадди откашлялась и пробормотала:
– Я позвоню им, Пен. Сразу же, как поговорю с тобой.
– Я обещала позаботиться об этом и позабочусь, – ответила ее деловитая подруга.
Пенелопа действительно была способна позаботиться обо всем. Именно поэтому Мадди так ее уважала, смотрела на нее снизу вверх. Но если она и сейчас предоставит Пенелопе разделываться с последствиями того, что натворила в Чикаго… Тогда ведь получится, что кто-то по-прежнему управляет ее жизнью, не так ли?
Конечно, она и Митчу позволяла заботиться о себе, но это – совсем другое. Кроме того… а может, она вовсе не убегала?.. Может, просто… бежала к чему-то новому?
– Нет, Пен, ты не должна делать это за меня. Я сама позвоню Шейну.
Долгая пауза. После чего Пенелопа со вздохом сказала:
– Ладно. Но на самом деле Шейн – не проблема. Он, как обычно, вполне нормален, то есть стремится всех построить. Но дело в Стиве… Он звонил мне сегодня пятнадцать раз – требовал, чтобы я сказала, где ты находишься. И тогда он бросится тебя спасать.
– Вот как?.. А он сильно расстроился, да?
– В том-то и дело, что нет. Ведет себя очень странно. Как будто ничего особенного не случилось. Совершенно никаких эмоций. Твердит, что если поговорит с тобой, то к тебе вернется здравый смысл.
На висках Мадди выступил холодный липкий пот. Вот оно что… Как бы ей ни хотелось избежать объяснений с домашними, придется принять на себя ответственность.
– Не волнуйся. Я об этом позабочусь.
– Не стоит. Я смогу держать его на расстоянии, – пообещала Пенелопа.
– Нет! – отрезала Мадди. – Я поступлю… как полагается.
В трубке послышалось нечто вроде шарканья. А затем – снова голос подруги:
– Если он поговорит с тобой, то, может, прислушается и успокоится…
Мадди вздохнула и покачала головой. Она – последний на свете человек, к которому прислушается Стив.
– Вряд ли, Пен. Но, по крайней мере, возможно, перестанет тебе звонить.
– Надеюсь, – ответила Пенелопа. – Но как ты? С тобой…
– Все хорошо, – перебила Мадди. И вдруг поняла, что это – чистейшая правда.
– Хмммм… Ты так и не скажешь, где живешь?
Мадди крепко стинула зубы. Если она расскажет про Митча Райли, подруга еще больше встревожится. Пенелопа по натуре была очень осторожна и, в отличие от Мадди, всегда выбирала самый прямой путь, не сворачивая в сторону. Пен всегда играла наверняка. И она, конечно же, не осталась бы в доме незнакомца только потому, что он – красавец, при виде которого голова идет кругом от непристойных мыслей.
– Думаю, так будет лучше, Пен. Ты никогда не проговоришься о том, чего не знаешь.
– Ха! Я никогда не расколюсь!
– Это точно.
– Значит, до завтра?
Мадди обвела пальцем искусную резьбу на столешнице.
– До завтра.