Олег облегченно вздохнул. Электроника работала четко. Просто капитан встречного корабля, как видно, хорошо знал расписание, в виду чего был удивлен неожиданной встречей и поторопился дать сигнал бог весть откуда появившемуся судну.
Тримаран очертил на воде плавный эллипс.
"Юрий Гагарин",- едва успел прочитать Олег на борту вихрем пролетевшего мимо корабля.
Часы-индикатор показывали ровно 05.30 утра. А мозг его уже настойчиво сверлила "крамольная" мысль о Том, смогла ли бы "Юлия" догнать его... Пожалуй, да... А перегнать?
Руки Олега в этот миг уже щелкали тумблерами на панели "курс".
Тримаран описывал еще плавную дугу разворота, а Олег нажатием нескольких кнопок уже упрятал в пазы ненужные сейчас мачты и снасти и в тот момент, когда "Юлия" легла на заданный курс, включил двигатели обоих поплавков.
Корабль рванулся вперед. Передняя часть его корпуса и поплавков поднялась высоко над водой, почти до середины обнажив все три киля.
45... 49... 57... 60 узлов в час. Контрольное табло информировало, что тяжелые подвижные балансиры поплавков и гондолы ушли в крайнее переднее положение. Такого Олег не ожидал. Позднее он запишет в бортовом журнале:
"Проведены испытания одновременно трех водородных реакторов, а также механических движителей и двигателей на форсированном режиме. Результаты значительно превзошли ожидаемые. Достигнута скорость шестьдесят узлов. Считаю возможным ее дальнейшее увеличение при обязательном одновременном утяжелении носовой части, киля и подвижных балансиров.
Следует отметить отличную работу проектировщиков, коллективы предприятий, изготовившие реакторы и двигатели, группу комсомольцев и специалистов-кибернетиков, блестяще выполнивших очень сложный монтаж всех узлов и схем механической части тримарана".
Это будет потом. А сейчас он, словно зачарованный, смотрел, как их судно, четко подав необходимые световые сигналы речного кода, легко обошло метеор справа, как быстро отстал он, как появились на несколько мгновений в зоне видимости, а потом промелькнули и исчезли за кормой катера их эскорта.
Через пять минут, не снижая бешеной скорости, он снова развернул тримаран и мчался теперь навстречу восходящему солнцу. Единственное, что где-то далеко в подсознании все настойчивее беспокоило его в эти захватывающие минуты стремительного полета по сверкающей в солнечных лучах воде, была интуитивно возникшая боязнь того, что корабль оторвется от речного зеркала. Тогда неизбежна катастрофа...
Олег стал плавно поворачивать рукоятку фиксатора скорости и одновременно отключил двигатели поплавков.
- Правильно, капитан. Суть вполне ясна. Дальше рисковать не нужно.
- Андрей Иванович? Вы видели?
- Я здесь уже двадцать пять минут. Могу засвидетельствовать перед Государственной комиссией - испытания проведены отлично!
Он помолчал немного, как бы осмысливая увиденное, и, как всегда, сделал неожиданное свое заключение:
- При крепком попутном ветре носовой дифферент можно частично уменьшить за счет давления ветра на паруса. Но этот вариант мы опробуем в Черном море.
Снижая скорость, они приближались к "Юрию Гагарину". Метеор стоял. Его, как казалось теперь, грузное тело, до половины погруженное в воду, неуклюже покачивалось на волнах. Пассажиры и команда во главе с капитаном высыпали на маленькую верхнюю палубу, на узкий трап, что шел по центру крыши, тесно набились в переходе возле выхода. Люди улыбались, махали руками, косынками, шляпами, что-то кричали.
Тесной группой неподалеку от "Юрия Гагарина" перевалились с волны на волну катера эскорта. Но вот они все сразу взревели моторами и быстро заняли свои привычные места вокруг тримарана.
- Я Гарькавый,- раздалось в динамике рации.- Он был взволнован - это сразу почувствовал Слюсаренко, вслушиваясь в голос подполковника.- У каждой службы свои заботы, как вы знаете,- сказал тихо.- Я прошу вас в дальнейшем более четко информировать группу сопровождения о своих намерениях. И если у нас не всегда хватит необходимой скорости, то часть наших товарищей может уйти вперед, чтобы освободить фарватер и избежать ненужных, в первую очередь вам, последствий от подобных встреч. Думаю, они еще проявят себя. У меня на этот счет острый нюх.
- Вас понял. Будут приняты меры для избежания подобных ситуаций, товарищ Гарькавый,- ответил Олег.- До Светловодска идем под парусами. Скорость - двенадцать узлов. Во время шлюзования прошу на "Юлию". Вместе обсудим возможные и приемлемые в дальнейшем варианты движения и ходовых испытаний.
Олег отключил рацию, вытер рукой вспотевший лоб.
Потом устало опустился в кресло возле штурманского столика и придвинули себе бортовой журнал.
- Здесь, пожалуй, он прав,- мягко сказал Аксенов.-Тут мы действительно не додумали. Хорошо хоть то, что это единственный промах за трудную и в общем удачно минувшую вахту. Иди отдыхай. Шлюзование примерно через три часа.
Приняв освежающий душ, Олег тихонько, чтобы не разбудить Татьяну, вошел в полутемный кубрик. Задраенные наглухо иллюминаторы не пропускали дневного света и только в левом углу от входа над столиком с телевизором-видеофоном и рацией дальней связи едва мерцала аварийка. Он прошел в самый конец кубрика, тихонько нагнулся над Таниной постелью, чтобы достать в шкафчике над нею полотенце. Нащупав в темноте ручку от дверцы шкафчика, хотел уже потянуть ее к себе, но вдруг замер, не смея поверить в реальность происходящего, едва сдерживая рвущийся из груди радостный вскрик.
Две теплые руки мягко обняли его за плечи. Совсем рядом с его лицом блеснули искристые глаза. И милый Танин голос, прерываясь от волнения, едва слышно выдохнул:
- Я так люблю тебя, Олежек, так люблю!
Он нашел горячие влажные губы, прошептавшие эти слова. Олег целовал их, замирая от счастья, гладил руками ее шелковистые, коротко остриженные волосы и все шептал:
- Повтори, повтори еще раз, что ты сказала...
И Таня с радостью повторяла:
- Люблю... Очень люблю!.. Навсегда. На вcю жизнь...
Казалось, время остановилось для обоих. Они то замолкали в нежных объятьях, переполненные любовью друг к другу, то говорили и говорили, как будто спеша высказать все, что накопилось в сердцах за долгие дни взаимного ожидания. Вспоминали их первую "Юлию", утонувший в Русановском заливе акваланг.
- Я отведу ему самое почетное место в нашем доме,- улыбаясь, горячо говорил Олег.- Пусть все видят виновника нашего счастья, пусть знают, что это не просто два газовых баллона и набор резиновых и хромированных трубок, а самая дорогая наша реликвия. Если б не он, вряд ли судьба свела бы нас вместе...
- Тогда и "Юлию" надо поместить в нашем доме.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});