Читать интересную книгу Вечерний круг - Аркадий Адамов

— Это мне виднее, куда ставить, — ещё строже сказал официант. — Прошу.

— Эх, папаша! — укоризненно вздохнул Виталий, пряча в карман сигареты.

Он огляделся, как бы выбирая, куда ему пересесть, и увидел в глубине зала, возле буфета, трёх официантов помоложе, следивших за их разговором. Один из них, рыжий и строгий, смотрел явно осуждающе, а двое других ехидно посмеивались, причём это их ехидство, как показалось Виталию, относилось не к пожилому официанту, а к нему, Виталию, попавшему в такое неловкое положение. В этот момент рыжий официант понёс солонку на какой-то из свободных столиков, и Виталий, сунув в карман сигареты и спички, нехотя поднялся и пересел за тот самый столик. Рыжий мельком взглянул на него и, взяв с какого-то другого столика папку с меню, положил её перед Виталием.

— Вот так-то, браток, — насмешливо сказал он. — Не в свои сани не садись другой раз.

Виталий, проглядывая меню, спросил:

— И ты считаешь, так и надо, да?

— Мало чего я считаю. Людям заработать охота.

— А тебе не охота?

— Мне-то? Ясное дело, охота. Только я в холуи не гожусь.

— А тот, выходит, годится, старик-то?

— Ну, дядя Гриша тридцать лет по этому делу. Профессор. Большие деньги имеет.

— С постоянных клиентов небось?

— А то. Их столик. — Рыжий кивком указал на дальний угол зала. — Тузы.

— Давить таких надо.

— Ха, давить! Попробуй.

— А ты поможешь?

Рыжий внимательно и чуть насмешливо посмотрел на Виталия.

— Чем же я помочь тебе могу, интересно? — спросил он.

— Была бы охота.

— Не, парень. Ты меня не втягивай. Я смотрю, ты шустрый.

— Почесать кулаки охота об каких-нибудь гадов, — отступая, лениво ответил Виталий. — Сам работяга и работяг уважаю.

— Они тоже работяги, будь здоров какие, — усмехнулся рыжий. — Погоди-ка!

И он устремился к столику невдалеке, за который усаживались какие-то люди.

Только сейчас Виталий вспомнил, что так и не успел ничего заказать. Зато он успел, кажется, завязать интересное знакомство.

Через минуту к его столику снова подошёл рыжий официант.

— Выбирай чего-нибудь, — без улыбки сказал он.

Виталий утвердительно кивнул и спросил:

— Тебя как звать?

— Алексей.

— Ну, пиши, Алёша.

Приняв заказ, Алексей торопливо отошёл к другому столику. Посетителей становилось заметно больше.

Виталий закурил и откинулся на спинку стула. Нет, не зря он зашёл сюда.

Когда Алексей принёс заказ, Виталий спросил его:

— Как тебе, Алёша, тут служится?

Тот усмехнулся одними глазами.

— Ухожу. Душа не принимает эту обстановку. Здесь же, в парке, работать буду.

Вокруг тем временем стало ещё оживлённее. Приближался обеденный час.

Спустя некоторое время Виталий вышел из ресторана. На сходнях он уступил дорогу Потехину и Левицкому. Оба даже не взглянули в его сторону. Они продолжали, видимо, давно начавшуюся ссору. Потехин зло сказал:

— Баба ты! Сопливая баба!

— А я не допущу…

— А я тебя спрашивать не буду. Горох знает…

Что знает Горох, Виталию услышать уже не удалось. Оба прошли мимо него в ресторан. Один из стариков швейцаров угодливо распахнул перед ними дверь.

Виталий в свою очередь прошёл по сходням, торопливо миновал шумную площадку с аттракционами и направился к выходу из парка.

Был уже, наверное, полдень, когда Виталий приехал на работу и зашёл в свою комнату. Первое, что бросилось ему в глаза, это перевёрнутый на сегодняшний день листок календаря на столе Откаленко и телефон, перенесённый с тумбочки на стол, — так Игорь делал, когда ему предстояло много звонков.

Итак, Откаленко вернулся из командировки. Было нестерпимо интересно узнать, как он съездил и что привёз. Виталий прежде всего позвонил Цветкову.

— Заходи, — коротко сказал тот. — Откаленко у меня.

Встреча друзей прошла сдержанно, как и положено в кабинете начальства.

— Давай сначала, — кивнул Игорю Цветков, вертя по привычке в руках очки. — Благо недалеко ушёл. Всё-таки смежные у вас дела.

И Откаленко, как всегда скупо и отрывисто, однако ничего не пропуская, доложил чуть не по часам все свои действия и все происшествия в далёком южном городе, закончившиеся арестом опасной воровской группы.

— Это уж, милый мой, на бандитскую группу тянет, — покачал головой Цветков и спросил у Игоря: — Наган сдал на экспертизу?

— Сдал.

— У кого ты его изъял?

— У Заморина. Кличка Директор. Главарь.

— Никого из них ещё не допрашивал?

— Нет. Сегодня же утром только взяли.

— Та-ак… — задумчиво произнёс Цветков. — Ну что ж, милые мои. Надо начинать работу. Фролов на месте, не звонил?

— Выехал в Тимирязевский район.

— Свяжись. Если не может сейчас приехать, по его поручению сами допросим всех троих, пока ещё тёпленькие, пока в голове у них всё вверх дном.

— Данные по ним хоть какие-нибудь есть? — поинтересовался Виталий. — Что за люди?

— Данных мало, — сдержанно ответил Откаленко, раскрывая принесённую папку. — Только о прежних судимостях. По две у каждого, кроме Ткачука. У того одна. Зелёный ещё. Из-за него-то, в общем, они и засыпались.

— Не из-за него, так ещё из-за чего-нибудь, — запальчиво возразил Виталий. — Всё равно мы бы их взяли. Подумаешь, неуловимые.

— И такие попадаются, — угрюмо возразил Откаленко. — Не знаешь, что ли?

— Только когда мы плохо работаем, — отпарировал Лосев. — Тогда попадаются и неуловимые, тогда их всю жизнь искать можно.

— Ну ладно, — остановил их Цветков, — бесполезный разговор. — Он обернулся к Откаленко: — Звони в Тимирязевский. По этому, — и кивнул на свой телефон.

Пока Откаленко дозванивался, Виталий успел доложить о своей поездке к Филипенко и посещении ресторана, включая и случайную встречу с Потехиным и Левицким.

— Значит, убитый опознан… — задумчиво произнёс Цветков. — Что ж, на мой взгляд, версия с Гороховым вполне основательна. Может, и ссора у тех двоих произошла из-за этого убийства, как думаешь?

— Очень возможно, Фёдор Кузьмич, — согласился Виталий и, помедлив, добавил: — А Левицкий, кажется, и в самом деле сопливая баба.

— Казаться тебе это не может, ты и двух слов с ним не сказал и знать о нём ничего пока не знаешь.

— Но я видел его лицо, когда они ссорились. Такое, знаете, одновременно растерянное, капризное, испуганное, что… Как бы вам это сказать…

— Уже сказал, — усмехнулся Цветков и, казалось бы, без всякой связи с предыдущим, спросил: — Как ты с этой Майей, договорился?

— Завтра вечером, у фонтана, — улыбнулся Виталий. — Почти по Пушкину.

Цветков собрался было что-то сказать, но, увидев, что Откаленко повесил трубку, спросил его:

— Ну что?

— Допрос ведёт, — ответил Откаленко. — Приехать никак не может, даёт поручение вам. — Он сдержанно усмехнулся.

— Что ж, принимаем, — удовлетворённо кивнул Цветков, кажется, даже не заметив этой усмешки. — Сразу берёмся за всех троих одновременно. Я — тут, ты, Лосев, у себя, а ты, Откаленко, иди в комнату Шухмина. Они сейчас на задании все. Ты кого будешь допрашивать, Откаленко, первый решай?

— Мне только Ткачука допрашивать не с руки. А дальше всё равно.

— Наган у кого, ты говоришь, был, у Заморина?

— Да.

— Давай его мне, этого Заморина. Тебе — Кикоев, а тебе, Лосев, остаётся Ткачук.

Цветков снял трубку внутреннего телефона и набрал короткий номер.

А Виталий направился к себе, перебирая в уме то немногое, что смог сообщить ему Откаленко про Олега Ткачука по кличке Махно.

«Ты помни, — сказал напоследок Цветков, — этих двоих мы с Откаленко на первом допросе вряд ли расколем. А время нас, сам знаешь, как поджимает. Поэтому я в первую очередь от тебя сейчас результата жду. Самое главное — кто им дал в Москве подвод под квартиру Потехина, понял ты меня?» И Виталий ответил: «Понял». И вполне ощутил меру своей ответственности в этот момент.

Но что же было ещё известно о Ткачуке, что ещё мог сообщить Игорь?

Однако Виталий уже не успел больше поразмышлять на этот счёт. Раздался аккуратный стук в дверь, и она тут же распахнулась. На пороге возник конвойный милиционер.

— Арестованный Ткачук доставлен, — доложил он. — Разрешите завести?

И вот Ткачук сейчас сидел перед Виталием. Минуту Виталий молча рассматривал его. Худой, в мятом костюме. Дерзкие чёрные глаза смотрели сейчас насторожённо и чуть испуганно. Загорелое узкое лицо, густые сросшиеся брови. Ткачук развалился на стуле вызывающе небрежно, но это была скорее привычка, чем преднамеренная демонстрация. При этом Ткачук нервно ёрзал на стуле и явно не знал, как себя вести.

— Ну что ж, начнём, пожалуй, — нарушил наконец затянувшееся молчание Лосев. — Значит, Ткачук Олег Романович, так? Знаете, Ткачук, где находитесь?

— В столице нашей Родины, — как можно развязнее ответил Ткачук и уже заметно другим тоном спросил: — У вас тут курить-то можно?