Читать интересную книгу Подлинная история Зеленых музыкантов - Евгений Попов

(594) Хамит, ругается, бранится! Право, будто и не "Голос" это вовсе, а какой-нибудь "мелкий бес".

(595) , прошу не забывать, что лишь вследствие выкуренной Иваном Иванычем анаши,

(596) Это - как в детстве те самые истории, которые нынче именуют "ужастиками". [...]

(597) Так грязью все-таки или говном? Давайте, товарищи, прямо ставить вопрос. Давайте наконец определимся, товарищи, что все-таки грязью, а то уж больно вонючей выйдет последующая патетическая картина. Площадь, товарищи, была залита обыкновенной театральной грязью, как в "Бесах" Достоевского, поставленных Анджеем Вайдой, кумиром нашей юности. "Бесов" Иван Иваныч, в отличие от "Евангелия", читал. А Вайду мы все сразу же полюбили за его решительно антисоветский фильм "Пепел и алмаз", который почему-то сдуру крутили в советских кинотеатрах. Помните, там это... спирт пьют за погибших товарищей... Збигнев Цибульский мочит коммуниста Щуку ... Потом сам погибает... Такова была, как говорится, абсурдная логика классовой борьбы, товарищи!

(598) Намек на то, что эти два мира существуют в разных измерениях. Нет, это гораздо слабее фантастики. Ни стереоскопичности, ни геометрической продуманности не хватает у "молодого писателя", чтобы создать полноценный муляж виртуальной реальности.

(599) Сгущенное концентрированное пространство? Да, что-то есть в этом описании правильное.

(600) Это и есть, что ли, СОБОРНОСТЬ?

(601) Некомментируемо.

(602) Это явно из песни с забытым мною названием. Там есть сходная строчка, где молодой человек вспоминает "отца, погибшего под городом Берлином", как раз перед припевом, который звучит примерно так:

Та-ра-ра-ра-ра-ра-ра.

Бойцов не редеет строй.

Должен и сын гером стать,

Если отец герой.

И не знаю, как там у Ивана Иваныча, а мой отец погиб от водки, коньяка и советской власти. (См. комментарии 28, 171.) Я не могу однозначно слышать опереточное:

Мой папаша пил, как бочка,

И погиб он от вина.

Я одна осталась дочка

И зовут мамзель - Нана.

Как, повторяю, не люблю анекдоты "про заик". Я в школе одно время заикался так, что, вызванный к доске прочитать гоголевское "Русь, куда ж несешься ты?", не смог одолеть и первого слова. Это, очевидно, выглядело столь жутко, что даже хулиганы не смеялись. Зато у меня никогда не было диуреза. Знаете, что это такое?

(603) И здесь автор подловато смягчает жизненные реалии. Сам я уже лет в пятнадцать знал, что моего дедушку убили "красные" за то, что он был священником в большом сибирском селе К. на юге К-ского края, и что отец всю жизнь скрывал этот губительный для него факт биографии, числясь по анкетам "сыном учителя". Проверить бы все это по архивам, да их, говорят, опять закрыли ввиду окончательной победы демократии в нашей стране.

(604) О многих "других родственниках" см. (если интересно) мой роман "Душа патриота", М., "Текст", 1994, рисунки В. Сысоева.

(605) Cм. комментарий 600. [...]

(606) Слово "народ", на котором "заторчали" "революционные демократы" ХIХ века, стало для всех мастей советских идеологических жуликов ХХ века высшим предметом глобальных спекуляций. СТРАШНО ДАЛЕКИ ОТ НАРОДА. НАРОД НАС НЕ ПОЙМЕТ, ТОВАРИЩИ. ПОСОВЕТОВАТЬСЯ С НАРОДОМ. МОЖНО СМЕЯТЬСЯ НАД ЧЕМ УГОДНО, НО ТОЛЬКО НЕ НАД НАРОДОМ. НАРОД НИКОГДА НЕ ПРОСТИТ. ПРОТИВОПОСТАВИЛ СЕБЯ НАРОДУ... И тому подобные пещерно-племенные страсти. И "Голос", видите ли, туда же! Выделяет это слово заглавными буквами, из чего следует, что связь людской популяции с дьявольскими силами не односторонняя, а взаимная. Люди и сами кой-чему научили "темные силы".

(607) Обратите внимание на инверсию, соответствующую торжественности момента. Нет чтобы просто написать: "Но потрясенный Иван Иваныч ни хрена не слышал". [...]

(608) [...] "Мертвые не кусаются". Этой фразой персонажа стивенсоновского "Острова сокровищ" я, пожалуй, назову свой следующий роман.

(609) Федор Михайлович, хороший человек, великий писатель, зря только он в карты проигрывал - ведь это лишь усугубляло его эпилепсию и в конце-концов свело его в могилу.

(610) Литое "зеркало русской революции", по удачному выражению В. И. Ленина. Тоже как мог, так и разрушал сложившийся к началу ХХ века в России порядок вещей и идей, но, к счастью, не дожил до тех дней, когда большевики непременно повесили бы его за бороду на воротах Беломорканала.

(611) Ба! Да это же не кто иной, как Солженицын, которого молодой автор "Зеленых музыкантов" поместил в эту компанию из уважения и "юношеской фронды" (прямо как на известной, хоть и будущей картине академика И. Глазунова), однако, уверенно шагая по "третьему пути" конформизма, все "затемнил для ясности". [...] Конечно же, Солженицын! Помните, его как раз выслали в том самом 1974 году, и встречал его Г. Белль? Советский НАРОД (см. комментарий 606), узнав об этом, тут же запел:

Самолет летит на Запад.

Солженицын в нем сидит.

"Вот-те, на-те, ... в томате!"

Белль, встречая, говорит.

Вынужден заметить все для той же ясности, что мое личное отношение к Солженицыну, в отличие от современного "общественного мнения" (см. комментарий 562), изменений не претерпело.

(612) Заодно и, очевидно, со страху, чтобы с Солженицыным редактор-цензор не прихватил, и Пушкина засекретил. А это, конечно же, А. Пушкин. Не И. Бродский же - у него бакенбардов отродясь не было, и он был лысый, когда я встретил его в 1992 году в городе Лондоне, где имел с поэтом продолжительную беседу о текущей русской литературе и траве "фенхель". В текущей русской литературе он ориентировался блестяще, зная самые малопопулярные, но громкие ее имена. Бродский посетовал, что начинает забывать русский, потому что никак не может вспомнить название "вот этой травки, ее здесь зовут "фенхель", рекомендовал мне не стесняться и пить больше красного вина. [...]

(613) Боюсь, что малоподготовленный читатель может подумать ни с того, ни с сего, что это автор изучаемой в школе комедии "Горе от ума" А. Грибоедов или погибший в идиотской "чеченской войне" юный боец дивизии "Альфа". А не наш национальный гений, который довел своего друга Мартынова до белого каления и дуэли, завершившейся для Лермонтова летальным исходом. Гений-гением, но зачем при этом обижать простых людей? И ведь действительно гений. "Выхожу один я на дорогу" стоит всей русской поэзии. Если кто не согласен, давайте затеем дискуссию, как в 60-е годы.

(614) "МЕРТВЫЕ ДУШАТ", - замечательно выразился о Гоголе покойный А. Д. Синявский. Я успел сказать ему об этом, когда мы несколько лет назад встретились в бывшем ГДРовском городе Лейпциге и пили под липами красное вино (см. комментарий 612). Гоголь, Синявский... Светлая память обоим, светлая память всем ХОРОШИМ, даже если они под конец своей жизни пишут "Выбранные места" или в газету "Правда". "Не судите, братва, не судите", перефразирую я шлягер криминальной части "новых русских". [...]

(615) Дескать, все НАСТОЯЩИЕ писатели с НАРОДОМ, и все они в говне. Спорная концепция. Открытым остается вопрос о совместном стоянии с народом Лескова и, если уж на то пошло, Салтыкова-Щедрина. Явной натяжкой выглядит перемещение из ХХ века в это малоприятное пространство А. И. Солженицына. [...]

(616) [...]

(617) , думая: "Да, не ожидали мы, бляха-муха, что красные варвары придут и так все обернется. Прости нас, русский народ, что многое мы ляпали, не подумавши. Например, о "меньшом брате".

(618) См. комментарий 590.

(619) Инверсия, демонстрирующая попытку выхода в "большой стиль".

(620) Цитата из пушкинского "Бориса Годунова". Пушкин, между прочим, обо всем предупреждал, но его не слушали, ошибочно думая, что он шутит. Про Достоевского думали, что он заговаривается. Безгранично верили лишь Л. Толстому, плохо понимая, что он вообще говорит.

(621) [...]

(622) , потому что и его, и самого Господа Бога уже спрашивали об этом не меньше 1000000000000000000000000000000000000000000000000000000000

00000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000

00000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000 раз.

(623) Это? Это еще что такое? А это, пожалуй, сентенция в духе запоздалой к 1974 году эстетики западных молодежных бунтов и революций 1968 года, прокатившихся от Беркли до Праги и включивших в себя выход крохотной группы смельчаков на Красную площадь г. Москвы в знак протеста против "братской помощи Чехословакии". Одновременно это, конечно же, - Россия, и в этом смысле "Зеленые музыканты" - почвенническое сочинение.

(624) А вот с этим я теперь решительно не согласен - получается, что Достоевский и Толстой важнее для молодого человека, чем папа и мама. Это откровенная чушь!..

Хотя, возможно, и нет. Достоевский выкарабкался из революции, Толстой из "грехов дворянской юности". Им "Господь врачебную силу с небес ниспослал".

(625, 626) [...]

(627) , запахло дьявольской серой.

(628) Да что же это такое?! Какие еще, к чертовой матери, "балалайки"?!

(629) Шумят столичные витии.

Та-та-та-та-та-та-та-та.

А там, во глубине России,

Там - вековая тишина.

Как только вернусь в Москву, обязательно выучу эти стихи наизусть, а то прямо стыдно перед читателями, что я не помню, кто их написал. Вот оно, наконец-то, и сказалось, отсутствие гуманитарного образования. Вот же суки-коммунисты, перегородившие мне дорогу к подлинной культуре, отчего я и пробавляюсь всю жизнь ее эрзацами.