Вокруг нас воцарилась тишина, пока она снова не заговорила.
— Что мы будем делать с девушкой?
Я взял руку Роуэн и переплел свои пальцы с ее.
— Мы собираемся вытащить ее оттуда, — мягко заверила я ее.
— Когда я вижу ее, я вижу свою сестру. Я знаю, что они не похожи, но мне кажется, что это так. Как будто это мой шанс сделать все правильно. Спасти ее.
Черт, как я не уловил эту связь?
Я узнал, как повлияла на нее смерть сестры, но не подумал о том, как она может связывать эти два события. Именно поэтому она так стремилась помочь женщине, даже рискуя подвергнуть себя опасности.
— Мы вытащим ее оттуда, я обещаю.
Мне не следовало давать такие заверения, когда девушка могла быть даже не жива, но я не мог остановиться. Глубоко укоренившаяся потребность подарить Роуэн мир была навязчивой идеей, которую я не мог сдержать.
Она подняла наши руки, расцепив пальцы, чтобы поближе рассмотреть мою руку. На татуировку на безымянном пальце. Она осторожно коснулась татуировки.
— Почему ты это сделал? Это какая-то семейная традиция?
— Нет, насколько я знаю.
— Это сделает развод ужасно сложным.
— Хорошо, что я не планирую разводиться.
Мои слова повисли в воздухе, как пар.
Она обернулась, чтобы посмотреть на меня.
— Ты ведь не только ради краткосрочной перспективы это сделал?
Я поднял руку.
— Разве это выглядит краткосрочным для тебя?
— Но ты меня почти не знаешь.
— Я знаю достаточно.
Электричество нагрело воздух вокруг нас, когда взгляд Роуэн опустился к моим губам. Медленно она повернула свое тело так, что ее лоб оказался прижатым к моему. Мой член мгновенно стал твердым.
Я обхватил ее талию, мои бедра выгнулись дугой, чтобы прижать член к ее животу, прожорливый голод требовал от нее большего. Когда ее губы встретились с моими, моя голова закружилась от облегчения. Я впился в ее поцелуй, как человек, всплывающий на поверхность, чтобы вдохнуть воздух после прилива.
Я старался быть терпеливым. Я давал ей время разобраться в себе и держал свои руки при себе в душе и когда ее тело лежало рядом с моим в нашей постели. Я делал все возможное, чтобы быть благородным, но этот колодец иссяк. Ее небольшое подношение стало для меня гарантией того, что я могу претендовать на то, что принадлежит мне.
Однако вода была ужасной смазкой, и мой друг будет в бешенстве, если я затоплю его дом, поэтому я заставил себя разорвать нашу связь и поднял нас на ноги. Однако я был слишком пьян от нее для полотенец. Мои губы мгновенно вернулись к ее губам, а ноги сами понесли нас вслепую к кровати.
Роуэн улыбнулась сквозь поцелуй.
— Мы мокрые, Кейр. Мы намочим всю кровать.
— Она высохнет, — проворчал я, укладывая ее на спину и широко раздвигая ее ноги. — Черт, ты прекрасна.
27
Я несколько дней не видела бритвы, не говоря уже о том, чтобы пользоваться ею, поэтому я начала паниковать, когда Кейр широко раздвинул меня.
Если он и увидел что-то, что ему не понравилось, то этого точно не показал. Его рот мгновенно оказался на мне, облизывая и посасывая мой центр с такой преданностью, что в моем мозгу произошло короткое замыкание.
— Ты говоришь, что знаешь меня… — Рассеянно пробормотала я. — Тогда ты знаешь… что я в полной заднице.
— А разве не все мы?
Он нежно провел нижними зубами по моим складочкам, затем с изысканной нежностью прикусил мой клитор.
— Если бы ты только знала, какие развратные вещи я хочу с тобой сделать, ты бы поняла.
Я открыла глаза, мой взгляд столкнулся с его взглядом.
— Покажи мне, — вздохнула я.
Его глаза стали еще шире, пока не остался только кусочек бирюзы.
— Я не уверен, что ты готова к этому. Тебе нравится чувствовать контроль, Роуэн. Я хочу забрать его у тебя.
Мое сердце заколотилось в бешеном танце, лишенном ритма.
— Покажи мне, — повторила я более твердо.
Несмотря на то, что его предложение пугало меня, я хотела этого больше всего на свете.
— Не двигайся.
Его слова ласкали мою кожу своим мрачным обещанием.
Он отсутствовал несколько минут, его отсутствие накаляло мое предвкушение до безумных высот. Когда он вернулся, в одной руке он держал пучок желтого хозяйственного шнура, а в другой то, что выглядело как шпатель и ножницы. Нервы сжали мои легкие, но, как и в тот день, когда я его встретила, я не испугалась. Я знала, что он не причинит мне вреда.
— Иди сюда.
Кейр положил ножницы на комод и с хищным блеском в глазах наблюдал, как я продвигаюсь вперед.
— Эта нейлоновая веревка не идеальна, так что нам придется быть осторожными, чтобы ты не получила ожоги. Подними руки.
Его голос стал неровным, как только что добытый гранит.
Ловкими руками он продевал отрезки веревки сквозь пальцы, пока не остался доволен длиной.
Веревка была относительно новой, но все же более абразивной, чем шелковая. Мне это даже нравилось. Эта странная связь, формирующаяся между нами, была сырой и необработанной. Было вполне уместно, чтобы и физические узы были такими же.
Кейр расположился позади меня, обвязал веревку вокруг ребер и закрепил ее каким-то образом у меня за спиной.
— Повернись влево.
Я сделала небольшой круг. Каждый нерв моего тела был сосредоточен на его прикосновениях, когда он проводил веревкой под моими грудями. Когда я сделала полный оборот, он закрепил веревку у меня за спиной, затем подтолкнул меня продолжить поворот, на этот раз направляя веревку так, чтобы она лежала прямо над моими грудями.
Все в этом процессе было интимным и эротичным. Даже без динамики власти, повышающей интенсивность этого совместного опыта, одна только эмоциональная уязвимость заставила бы меня остановиться, если бы передо мной стоял кто угодно, кроме Кейра. С ним я не испытывала ни смущения, ни неуверенности. Да и как я могла, когда он наблюдал за мной с такой пылкой сосредоточенностью? Расплавленное желание, бурлящее в этих бирюзовых глубинах, заставляло меня чувствовать себя бесценной. Ожившая Мона Лиза.
Я сделала еще несколько оборотов, веревка каждый раз по-разному обвивалась вокруг моего тела, пока моя грудная клетка не превратилась в зигзаг желтого шнура, за исключением грудей. Они были пухлыми, словно розы, распустившиеся в вазе — центральный экспонат, которым можно любоваться.
От этого зрелища мои соски почти болезненно напряглись. Еще более удивительной была дрожь удовольствия, которую я испытала от грубой текстуры веревки. Она была абразивной. Возможно, мне не следовало бы это любить, но я любила. Очень. Намек на жжение возбудил жар в глубине моего живота.
— Каково это? — Спросил Кейр, встретившись с моими глазами.
У меня так перехватило дыхание от ощущений, что я с трудом могла говорить.
— Хорошо… хорошо.
Он одобрительно хмыкнул, затем обхватил мои руки, чтобы зафиксировать их по бокам. Каждое его движение было быстрым и уверенным в своей технике, что вызывало у меня бесконечное любопытство и ревность. Это был не первый раз, когда он орудовал веревкой. Мне было противно думать о том, что он занимается чем-то столь интимным с кем-то еще.
— Ты так хорошо справляешься, Роуэн.
Он подошел ко мне спереди, любуясь своей работой. Каждый дюйм моей кожи покраснел от его похвалы.
— Ложись на кровать.
Я сделала, как мне было сказано, несколько неуклюже, поскольку мои руки были ограничены в использовании. Как только я расположилась, мое дыхание перехватило, когда я увидела, что он стоит на коленях надо мной.
— Прижми руки к лодыжкам.
Это движение открыло меня для его взгляда. Он воспользовался этим преимуществом, не стесняясь смотреть на меня. Одна обжигающая рука скользнула по моей голени.
— То, что мы собираемся сделать, связано с доверием. Твой контроль заключается в том, что ты доверяешь мне, что я буду уважать твои границы и заботиться о тебе.
— И что ты получишь от этого? — Спросила я с любопытством.
— Я же сказал тебе. Твое доверие.