— Каджик — старый человек, — всё с тем же хладнокровием пояснил посланник, — ему горько на закате своей жизни столкнуться с обидой.
Увар, не сдержавшись, сплюнул, но посланник спокойно стоял и ждал, пока наёмник, переборов себя, не заверил, что к вечеру выкуп будет готов.
* * *
— Маглейн, — окликнул ведьму Виль, который с интересом наблюдал за разговором Увара и княжьего посланника, но ничего не понял, — не знаешь, что стряслось-то?
— А? — неохотно оторвалась от своего дела ведьма. — Не знаю. Не мешай.
Виль отобрал у неё деревяшку и нож.
— Маглейн, папаша Виль тебя по-хорошему спрашивает, что стряслось?
— Откуда мне знать?! — рассердилась Магда.
К ним как раз подходил удивлённый Увар, а с другой стороны — вездесущая Врени.
— Сказал, будто мы палку у кого-то поблизости украли, — хмуро произнёс он и уставился на руки Юлди, который всё продолжал вырезать крошечную сторожевую башню. — Бертилейн, ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Я?! — удивилась ведьма и сама поразилась, как фальшиво это прозвучало.
— Юлди? — так же хмуро спросил Увар.
Виль расхохотался.
— Мне ничего не известно, — осторожно произнёс монах и отвёл взгляд.
— Маглейн, выкладывай-ка начистоту, — предложил Виль, всё ещё посмеиваясь. — Ты же сама плакалась, что дерева не хватает. Откуда взяла?
Ведьма с укором взглянула на своего названного брата.
— Я ничего не знаю об украденной палке, — отчеканила она.
— Маглейн!
— Как ты мне надоел… Не знаю я ничего! Утром выхожу — лежит. На куски кто-то разломал. Видать, не ты один слышал.
— Ломать-то зачем? — не поняла Врени.
— Зачем-зачем, — хмыкнул Виль. — Затем же, зачем наша Маглейн тут же распилила добычу. А, Маглейн? Чтобы вернуть было нельзя, если вдруг потребуют. Хороши у тебя порядки, Увар. Кто тут такая бестолочь, чтобы красть у вампира?
— Тише говори, — приказал Увар. — Тут не все знают, что князь-то вампир. Нечего ребятам зря дёргаться.
— Ах, не все, — гадко усмехнулся убийца. — Что хоть сделаешь с тем, кто это натворил?
— А ты его знаешь? — уточнил Увар. — Или сам сестрице подсобил?
— Я - нет. А вот эти двое — догадываются. Маглейн, скажи по-хорошему, пока папаша Виль вежливо спрашивает.
Магда опустила взгляд.
— Значит, мальчишка, — заключил убийца. — Взрослых Маглейн покрывать бы не стала, а мальчишку пожалела. У самой дочь-неслух растёт.
— Умный слишком, — огрызнулась ведьма и потянулась за недоделанной фигуркой. На её злость духи слетались как мухи на варенье и скоро могли прийти видения будущих убийств. — Я ничего не знаю, только Фатей единственный близко подходил и вопросы задавал. Что да почему да какое дерево нужно да как его готовят. Даже просил дать самому попробовать, но я его прогнала: и так дерева не хватает, а тут он ещё пристаёт.
— А ты ему говорила, зачем это надо? — спросил Увар.
— Я говорил, — сознался Юлди. — Я сказал, что это нужно, чтобы подружиться со здешним переводчиком.
Увар сплюнул.
— Пороть вас некому, — процедил он и ушёл.
— Выпорет мальчишку-то, — засмеялся Виль.
— А ты и рад будешь, — рассердилась ведьма.
— Да мне дела нету. А ты дура, Маглейн. Из прихоти чуть переговоры не сорвала.
— Я?!
— Ну, не я же. Умнее надо быть, при дураках язык не распускать. Подумаешь, закончилось дерево. Значит, не надо физантцу этому ничего дарить. Освободитель не помогает.
— Зато мне работа помогает, — огрызнулась ведьма.
— Отупеть она тебе помогает, — не унимался убийца. — На что ты годишься со своими деревяшками?... Нет чтоб папаше Вилю про колодец рассказать.
Юлди отложил свою работу, встал, пробормотав что-то насчёт стоящего перед ним долга вступиться за «этого бедного мальчика» и ушёл.
— Экие монахи пошли деликатные, — засмеялся убийца и снова отнял у ведьмы нож и деревяшку. — Хорош отдыхать, Маглейн, давно с духами своими не общалась. Пошли, спросишь, где колдун и в каком князь настроение после твоей выходки.
— После моей?!
— Ну, не моей же. Пошли-пошли. Обещала слушаться брата, а без понукания шагу не ступишь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})* * *
Виль вывел её из лагеря на берег реки. Весна была в самом разгаре, всё цвело и зеленело, но взгляд ведьмы равнодушно скользил по чужому лесу, чужим горам и протекающему рядом ручью.
— Чего ты хочешь? — спросила Магда, когда они отошли от лагеря шагов на десять.
— Отведи от себя взгляды, Маглейн, — приказал убийца.
— Зачем?! — поперхнулась ведьма. Виль не ответил и она опустила голову. Ну да, обещала слушаться. О чём Виль вообще думал, договариваясь с ведьмой? Нашёл служанку. — Не смотри на меня тогда.
— Вот ещё новости, — удивился Виль. — Выдумала тоже.
— Я не могу отвести взгляды, когда на меня смотрят, — объяснила Магда.
— Стесняешься, Маглейн? — мерзко ухмыльнулся убийца. — В бою тоже стесняться будешь?
— В каком бою?!
— Мало ли… — туманно ответил Виль. — Чего стоишь? Колдуй давай, пока я добрый. В самом деле выпорю однажды, будешь знать, как папашу Виля злить.
Магда пожала плечами и сбросила башмаки. Трава приятно защекотала босые ступни. Наклонилась, вдохнула её запах. Достала нож, срезала дёрн, копнула земли. Отряхнула руки, погрузила в воду пробегающего мимо ручья. Достала иголку, заколотую у ворота, аккуратно уколола палец. Новички, бывает, ножом как рассекут себе ладонь… брр… Чем думают? Как они потом будут этой рукой пользоваться, пока не заживёт рана? А то и на всю жизнь останется стягивающий кожу шрам. Дураки, одним словом. Дуракам колдовать нечего, и дурочкам тоже.
Магда осторожно стряхнула первую каплю в воду. Вторую — в землю. Третью каплю послала по ветру. И аж задохнулась от прилива колдовской силы.
В этой земле никогда не было ведьмы.
Не было никого, кто бы связывал здешнюю силу, кто бы брал для себя, что нужно, а остальное придерживал бы до поры. Живая, сырая, непокорная земля простиралась вокруг.
Магда здоровой рукой взяла ком земли, стряхнула в него последнюю каплю из раны, размяла…
Во имя полной луны — и луны нарождающейся. Во имя утреннего солнца — и солнца вечернего. Во имя весенней травы, новой листвы, свежей воды в ручье, во имя жизни…
Ведьма крутанулась вокруг себя, рассыпая размятую в ладонях землю. Быстрее. Ещё быстрее. И ещё.
Ветер, получивший долгожданную жертву, подхватил перемешенную с кровью землю, закружился вокруг Магды, обнимая её кольцом.
— Земля, прими свою дочь, — шептала ведьма, — дай мне свою силу, которую никто не брал. Ветер, танцуй со мной. Скрой меня от чужих глаз. Вода, забери себе звук моих шагов.
Это было — как проснуться утром и понять, что гроза закончилась. Как умыться холодной водой после кошмаров. Как выйти из темноты на солнечный свет.
— Молодец какая, — одобрительно произнёс Виль, глядя на то место, где танцевала ведьма. Магда поняла по его взгляду, что убийца её больше не видит. Она тихонько шагнула в сторону, но Виль продолжал смотреть в прежнее место. Она и раньше отводила от себя взгляды по приказу Виля, но там, в землях оборотней, своих ведьм хватало. Каждую крошку силы приходилось вымаливать у земли, а потом бояться, как бы не нашли и не призвали к ответу. — А теперь покажись мне.
Магда улыбнулась. Сейчас он её не видел. Сейчас она была его сильнее. Это было…
Глупо.
Ведьма сделала движение руками, как будто сбрасывала с головы покрывало, Виль моргнул и остановил взгляд на своей названной сестре.
— Вот, теперь на человека похожа, — оценил он, — а то была, прости Освободитель, не баба, а хвост овечий. Пошли.
— Куда? — спросила Магда. Колдовская сила всё ещё лилась через неё. В таком состоянии ведьмам кажется, что они могут горы разобрать по камушку или взлететь в небо. Дурочки, которые рисковали это проверить, долго не жили.
— Всё-то тебе растолку й, — усмехнулся проклятый и ухватил её за локоть. — Пошли обратно, говорю.