Читать интересную книгу Англо-бурская война 1899–1902 гг. - Дроговоз Григорьевич

С другой стороны, казалось бы, следуй англичане прямой дорогой к Клип-дрифту, они могли отрезать Кронье путь отступления на восток (может быть, в этом случае он отступил бы на север), тогда как при настоящих обстоятельствах, как мы увидим ниже, он имел полную возможность отступить со своими силами к Блумфонтейну, если бы пожертвовал своим обозом. Если он был окружен и принужден к сдаче, то это явилось результатом его собственных позднейших ошибок.

Марш кавалерии для освобождения Кимберли надо признать исполненным, в общем, успешно. Однако бросается в глаза величина первого перехода – 45 верст при самых тяжелых условиях. Мне кажется, что именно этот первый переход, когда лошади еще не были втянуты в работу, и надломил силы конского состава дивизии. Между тем этот переход без ущерба можно было разбить на два: 10-го вечером передвинуться к Хонейклуфу или Энслину, а 11-го в Рамдам. Начало движения на сутки раньше не могло быть обнаружено противником, потому что оно происходило в тылу своих войск» [34].

Глава 3

Капитуляция Кронье

Освобождение Кимберли ознаменовало окончание первого этапа наступательной операции британских войск. Теперь на очереди стояла следующая задача – разгром основных сил армии бурского генерала Пита Кронье, действовавших на территории Оранжевой Республики.

Поэтому в ночь с 15 на 16 февраля фельдмаршал Робертс отдал следующие распоряжения своим войскам: генералу Френчу и его кавалерийской дивизии немедленно двинуться наперерез войскам Кронье в направлении Кудусранд-дрифта; 6-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Келли-Кенни должна постараться захватить Брандваллей с целью помешать бурам переправиться на южный берег реки; бригадам 9-й пехотной дивизии двигаться на Клипкраль-дрифт и Рундавель-дрифт.

В резерве командующего была оставлена 7-я пехотная дивизия, сосредоточившаяся в окрестностях Якобсдаля. 1-й дивизии приказано занять Кимберли и охранять пути сообщения британских войск.

Командовать передовыми частями был назначен начальник штаба армии лорд Китченер, немедленно отправившийся в Клип-дрифт. Начиналась большая охота англичан на генерала Кронье.

Кавалерийская дивизия генерала Френча, совершив переход почти в 40 миль, днем 17 февраля подошла к высотам к северу от реки Моддер, в непосредственной близости от лагеря, где сосредоточились основные силы генерала Кронье. Френч, обнаружив противника, решил не рисковать и не ввязываться в бой с бурами, а дождаться подхода основных сил британской армии. Поэтому кавалеристы расположились на ночлег, установив наблюдение за противником.

Пехотные дивизии англичан действовали не столь успешно. Медленно продвигаясь за отступающими отрядами буров, части 6-й и 9-й пехотных дивизий не сумели помешать переправе буров на южный берег реки, тем самым не выполнив свою главную задачу – отрезать неприятелю путь отступления на восток. И дело здесь было не только в медлительности продвижения британских солдат – буры, имевшие огромный тяжелый обоз, тоже не отличались подвижностью, но они не упускали ни одной благоприятной возможности для нападения на противника.

Постоянные арьегардные стычки с бурами привели к тому, что англичане за три дня прошли всего около 16 миль, дав возможность противнику отойти к Паардебергскому лагерю, где уже находился генерал Кронье.

Лорд Китченер, появившись со своими частями на месте событий, решил немедленно атаковать укрепленный лагерь буров, стремясь окружить противника и не дать ему вновь уйти. С этой целью он отправил 18-ю бригаду занять берега реки к востоку от лагеря, а остальные силы бросил на штурм укреплений буров.

9-я пехотная дивизия продвигалась с запада вдоль реки (3-я бригада – левым берегом, 19-я – правым). Правее 3-й бригады шла в атаку 13-я, которую поддерживали огнем три батальона 6-й дивизии, занявшие позиции на высотах южнее лагеря. С востока вдоль реки наступали батальоны 18-й бригады. С севера путь к отступлению бурам преграждали кавалерийские части.

Однако даже имея превосходство в силах над противником, англичане действовали довольно вяло. Наблюдавший за сражением российский полковник Стахович отметил:

«Атака началась в 10 часов утра и велась обычным для англичан порядком, то есть разрозненно, вяло (чтобы не сказать боязливо), без резервов, без сосредоточения усилия (удара) на каком-нибудь одном пункте позиции.

Каждый батальон наступал в три линии (все три линии редкими цепями) в указанном ему направлении.

Буры открыли по ним огонь (у них было шесть орудий), подпустив первую линию приблизительно на 1200 шагов. Батальоны остановились, залегли, и затем бой принял неподвижный, исключительно огнестрельный характер. Ни один батальон не продвинулся к лагерю ближе 1000 шагов.

Таким образом прошел весь день. Перед вечером батальоны были выведены из сферы огня и бивуакировали на поле сражения против своих мест в боевой линии.

Кавалерия в этот день бездействовала; к генералу Френчу прибыли из Кимберли еще два полка 3-й бригады.

Буры, занимавшие Китченеровскую высоту, игнорируются, и ни они, ни против них ничего не предпринимается».

Так бесславно закончился штурм Паардебергского лагеря 18 февраля. Бурам удалось отбить все атаки противника. Единственным достижением англичан можно было считать полное окружение отряда Кронье, но это можно было бы сделать и без боя. Но даже этот минимальный результат был оплачен весьма высокой ценой – англичане потеряли убитыми и ранеными около 1300 человек. Больше других досталось 6-й пехотной дивизии, потери которой составили более 800 человек.

Узнав о неудачном штурме лагеря буров, фельдмаршал Робертс срочно направил в Паардеберг 14-ю бригаду с артиллерией 7-й пехотной дивизии и сам отправился к месту сражения. В 11 часов утра 19 февраля главнокомандующий появился на позициях своих войск под Паардебергом, где ознакомился с обстановкой. Его взору открылась следующая картина:

«На пространстве около 10 тысяч квадратных сажень в беспорядке стояло около ста повозок, в нескольких сотнях саженей от которых мирно паслись волы и лошади; в сильный бинокль можно было различить по краям лагеря нечто вроде окопов-траншей, где, равно как и в глубоком русле реки, видимо, укрывались буры; в лагере же не заметно было ни малейшего движения, не видно было ни одного человека».

Главнокомандующий, прибыв на поле боя, немедленно приказал отменить объявленное ранее перемирие и возобновить артиллерийский обстрел лагеря буров. Полковник Стахович, наблюдавший за действиями британских артиллеристов, не преминул отметить низкий уровень их подготовки:

«Выехав на позицию, морской офицер (командир 12-фунтового морского орудия. – И. Д.) не справился о дистанции у соседних батарей, а начал самостоятельную пристрелку, на что употребил не менее восьми снарядов; потом он вел стрельбу (шрапнелью) без всякой системы, беспрестанно меняя цели (повозки, потом дом, затем окопы и, наконец, стал стрелять по пасущимся волам и лошадям). В результате я не видел ни одного удачного выстрела» [35].

Опасаясь больших потерь в живой силе, лорд Робертс, убедившийся в том, что буры окружены и не собираются уходить, решил покончить с противником исключительно при помощи артиллерии. Торопиться англичанам было некуда, поскольку в результате продовольственных затруднений они все равно не могли продвигаться вперед, к Блумфонтейну.

К Паардебергскому лагерю стягивались все новые силы британской артиллерии, и 20 февраля огонь по бурам велся уже с двух позиций: на южном берегу разместились три полевые батареи, а на северном – три полевые и одна мортирная батареи. Артиллерийским обстрелом, начавшимся в четыре часа дня, руководил лично начальник артиллерии армии генерал-майор Маршаль, что, однако, не привело к каким-либо положительным результатам.

Тот же полковник Стахович констатировал:

«Стрельба велась весьма странно: не только батареи (мортиры и 4,7-дюймовые орудия стреляли почти исключительно лиддитом; полевые же батареи и 12-фунтовое орудие – шрапнелью) имели различные цели, но в одной и той же батарее орудия стреляли по различным предметам, кроме того, цели менялись несколько раз. Русло реки, где, несомненно, находились все буры, не обстреливалось вовсе, и за два дня я не видел ни одного снаряда, попавшего в реку. Скорость стрельбы поразительно малая – максимум семь выстрелов в минуту из 28 орудий».

Негативно оценил российский офицер и действия генерала Маршаля:

«Руководство стрельбой генерала Маршаля заключалось в том, что он до начала стрельбы объехал все батареи и дал указания, во время же бомбардировки (я все время стоял в нескольких шагах от него) и в зависимости от достигнутых результатов он не отдал ни одного распоряжения. Трудно предположить, чтобы подобная бомбардировка имела бы моральный эффект или нанесла бы много вреда противнику».