— Ты имеешь в виду время, необходимое для посадки «Неудержимого»?
Орасус проследил взглядом за траекторией полетов снарядов зеленокожих. Их следы образовали над когтем плотную паутину.
— По-моему, его приземление маловероятно, — высказался Салуран.
— Значит, будем сражаться бесконечно, — заявил Нумеон. — Нам не впервые этим заниматься.
— Когда дело касается уничтожения орков, я согласен, — сказал Орасус.
Салуран кивнул.
— Они устанут от этой войны раньше, чем я, — сказал он, глядя на наступающие орды через прицел болтера.
Вождь орков приближался. Весь его вид говорил о крушении всех надежд. Он гнал своих приспешников вперед. Добравшись до лавы, они стали пробираться по верхнему слою, который только начинал застывать. Кто-то проваливался и сгорал, а остальные смеялись над ними и шли дальше.
«Неудержимый» предпринял еще попытку приземлиться, но сильный ветер и враги вновь не дали ему сделать это.
— Я сожалею, братья, но спасти вас не в моих силах, — передал по воксу Карванон.
— Ты здесь, и ты можешь сражаться вместе с нами, — сказал Нумеон. — Ничего другого мы не просим. Присоединяйся к истреблению нашего врага, брат.
«Громовой ястреб» развернулся на юг, выпуская по оркам ревущие снаряды и ракеты.
Зеленокожие уже подошли на расстояние выстрела, и Нумеон открыл огонь. Каждый его выстрел означал непокорность судьбе и отказ признать поражение.
Каждый израсходованный болт был вызовом надвигающемуся концу.
Взрывы уже не прекращались: снаряды, наконец поразившие «Копье огня», высвободили его скрытую мощь: боеприпасы и топливо моментально взрывались наравне с бесконечными бомбами орков. Примарх и вождь скрылись в огненном хаосе. Огромный шар поднялся к потолку и раскатился над атакующими «Термит» ксеносами. Разрывная волна сбила Рай’тана с ног, и его доспехи окутали волны надвигающегося жара. Фильтры вышли из строя еще до того, как огонь утих, и несколько секунд он двигался в объятом пламенем мире.
— Господин Вулкан! — закричал Рай’тан, пытаясь пробраться в центр взрыва.
Огненный шар наконец-то рассеялся, и стало видно, что обломки «Термита», балок и клещей образовали дымящуюся оплавленную гору, поднимающуюся на половину высоты зала.
Взрыв «Копья огня» разметал роту, но Рай’тан отыскан взглядом Т’келла и остальных и стал пробираться ним, убивая по пути оглушенных орков.
— Где он? — спросил по воксу Т’келл.
В грохоте артиллерии другие способы общения были невозможны. Снаряды продолжали падать в груду обломков. Продолжающиеся внутри взрывы меняли ее форму, и силуэт горы каждый раз слегка изменялся.
— Слушай! — крикнул Рай’тан. — Слушай, что происходит внутри!
То, что он сначала принял за вторичные взрывы, было ударами. Два гиганта продолжали сражение, погребенные под раскаленными обломками. На одно головокружительное мгновение Рай’тан увидел в этой дуэли отражение борьбы, которую легион вел внутри штурмовой луны, и это прозрение подсказало, что оба конфликта завершатся триумфом.
Снаряд приземлился у самых ног Рай’тана. Он покачнулся от взрыва, но устоял на ногах.
— Сгруппироваться вокруг «Копья огня», — скомандовал по воксу капитан Бер’хан. — Наша задача остается прежней. Мы должны привлечь орков к себе. Задержать их здесь. Дать возможность остальным семи ротам установить заряды. Держим оборону.
Рай’тан двигался сквозь оглушающий ад. Пол вздрагивал и выгибался. Толщина покрытия составляла несколько метров, но в нем уже образовались кратеры, уходящие в нижние ярусы штурмовой луны. Вместе с братьями ему предстояло погрузиться в бурлящую глубину котла войны и выстоять в самом эпицентре этого безумия. Гора обломков превратилась в металлический вулкан. Летящие вокруг снаряды, казалось, исходят изнутри, вылетая наподобие лавовых бомб. Легионеры сформировали фронт перед горой, уклонялись от снарядов и удерживали позицию, уничтожая приближавшихся орков. Казалось, никакая сила не заставит их сдвинуться с места.
В этот миг Рай’тан осознал, что это не котел войны. Это кузница.
Они стояли на наковальне под падающим молотом. Решимость не двигаться с места закаляла легионеров. Каждый упавший снаряд увеличивал их силу и стойкость. Они не уйдут. Пятеро воинов удержат эту позицию, будут действовать заодно. Они будут сражаться все как один и удержат орков до тех пор, пока штурмовой спутник не поразит смертельный удар.
Орки рвались вперед, игнорируя обстрел.
— Их верность делу не уступает нашей, — заметил Со’бак.
— Наша сильнее, — возразил Рай’тан. — Ими движет только инстинкт и страх перед вождем. А мы верим в нашего командира, и перед нами стоит цель.
Цель — вот в чем великая истина. Рай’тан ощущал ее, как с ним всегда случалось на Ноктюрне, только теперь это было нечто большее. Он видел, какую угрозу представляли орки. Видел, против чего борется человечество. Понимал, что необходимость защищать не ограничена Ноктюрном. Он инстинктивно познал истину и теперь с яростью смотрел на орков. Вот с чем целый год сражались терране.
В его венах жарким огнем запылало ощущение братства.
— Мы пришли сюда, чтобы выковать начало, объявил Рай’тан. — И мы добьемся своего!
Волны орков накатывались одна за другой. Отделение отступало и отвечало огнем из-за обломков. Легионеры оказались в самом эпицентре. Гора обломков вздрагивала и меняла очертания.
— Это не оборонительная позиция, заявил Т’келл.
— Верно, — подхватил Рай’тан. — Это наковальня, наковальня для нас.
Очередным выстрелом он разворотил грудь орка. Зеленокожего отбросило назад, прямо на его сородича. Они покачнулись, и Рай’тан пронзил оба тела сразу.
Отделение отбросило волну, но она возвратилась с еще большей силой, и в зал непрерывным потоком вливались новые толпы.
— Смотрите, братья! — закричал Рай’тан. — Наш примарх подает нам пример. Мы скала, о которую враг должен разбиться!
«Нас не одолеть», — подумал Рай’тан.
Невозможность победы была очевидной, но это его не тревожило. Он и его братья не могут выиграть сражение, но они сделают это. Другого выхода он не мог себе даже представить.
Гора всколыхнулась. Гора взревела. Гора взорвалась. Обломки металла полетели в разные стороны, а из вершины вырвалось пламя. На самом верху с громогласным ревом появились обгоревший монстр из ночного кошмара и герой, несущий ему погибель.
Броня Вулкана, оказавшегося в эпицентре взрыва, была сильно обожжена. Осколки, обладавшие массой и скоростью, какой хватило бы на то, чтобы расколоть пополам «Химеру», пробороздили доспех и рассекли плоть